БОМЖьи люди. Как жители Бишкека делятся едой с бездомными
У них специфические повадки, мировоззрение и запах. В лучшем случае их не замечают. В худшем - сторонятся, презирают, гонят, боясь подхватить какую-нибудь заразу. Иногда жалеют. Неважно, по каким причинам человек лишился крыши над головой: из-за рокового ли стечения обстоятельств, патологического невезения, пристрастия к "зеленому змию", собственной глупости или чужой хитрости. Важно, что вернуться из скотских условий жизни в человеческие не удается практически никому.
С точки зрения среднестатистического гражданина, бомжи - это социальные паразиты. Тем не менее есть люди, не считающие помощь бездомным бесполезной тратой сил, времени и денег. О них и пойдет речь.
- Иванна, почему вы решили кормить бездомных?
- И все-таки ваш выбор не очень понятен. Почему не пятьдесят ветеранов или не пятьдесят малоимущих стариков? Почему именно асоциальные граждане?
- У меня не было цели идти кормить именно бездомных. Но я часто наблюдаю, как люди дают им деньги, чем, по сути, и убивают их. На подаяние они покупают алкоголь либо наркотики, и у них нет никакого стимула что-то менять в своей жизни. А здоровое питание меняет сознание, это мое убеждение. Ну и еще скажу, что люди голодают не потому, что еды не хватает, а потому, что вполне благополучным гражданам не хватает милосердия поделиться пищей с нуждающимися. Я читала где-то, что в мире голодает каждый седьмой человек, при этом треть еды выбрасывается. Лично у меня уходит на приготовление 40 порций около 500 сомов, то есть примерно по 12 сомов на человека. Согласитесь, это немного. Порции получаются большими, им даже на два раза хватает. Я могу накормить 40 человек, кто-то в состоянии обеспечить едой только десятерых, так что люди в группе кооперируются, помогают продуктами, чтобы приготовить побольше порций.
- А если приходит больше 40 или 50 человек?
- На самом деле их приходит меньше, тем более летом. У меня не все сорок порций расходятся в сквере. Часть я раздаю тем, кто пришел, а то, что осталось, отвожу туда же, куда бездомные приносят вторсырье. Кстати, когда мы стали кормить людей в сквере, туда начали приходить пожилые неимущие люди. Так что у нас нет строгих ограничений - кормить только бездомных. Кто просит еду, тому даем.
- Что вы обычно готовите?
- Поскольку я вегетарианка, то и блюдо готовлю соответствующее - рис с машем, овощами и специями. Оно очень питательное.
- Посуду одноразовую приобретаете?
- Меня не устраивала гора пластика, которая оставалась после кормежки. Я прошу бездомных не оставлять после себя мусор, но не всегда можно проконтролировать то, как они отнеслись к просьбе, поэтому рис с машем я заворачиваю в лаваш, а затем – в фольгу. И есть удобно, и фольга тепло держит. Компот или чай я разливаю в бумажные стаканчики. Чем меньше посуды, тем чище на месте импровизированной столовой.
- А бывало, что бездомные выражали недовольство по поводу предлагаемого меню?
- Претензий у них нет, просто некоторым приготовленная мной еда кажется пресноватой. Они, бывает, приходят на кормежку со своим кетчупом. Кетчуп, конечно, никак не помещается в мою картину мира, но я понимаю, что вкусы у всех разные. Была еще такая анекдотичная ситуация, когда зимой нам кто-то пожертвовал 200 пакетов лапши "Роллтон" с беконом. Я привезла эти пакеты к точке сбора вторсырья и попросила их раздать. Через неделю спрашиваю: "Еще привезти"? А мне отвечают: не надо, дескать, осталось много пакетов, они не хотят их брать, потому что лапша со свининой.
- Из вашей группы кто-то пытался предложить бездомным пойти поработать?
- Прежде чем идти работать, им надо избавиться от алкогольной зависимости. Я контактировала с обществом анонимных алкоголиков, чтобы они им помогали. Мы периодически приходили, что-то им разъясняли. Были желающие избавиться от пагубного пристрастия, которые говорили: всё, мы придем, но среда все-таки серьезно затягивает, в итоге всё так и осталось на своих местах.
- С дополнительными просьбами они обращаются?
- Да, просили помочь восстановить документы, к примеру, но дальше просьб дело не пошло: они не прилагают практически никаких усилий для того, чтобы исправить ситуацию. Часто им требуется одежда, обувь, но и здесь тоже проблемы. Оставляешь им новые вещи, думаешь, что они будут носить, а они их продают. Такие моменты отрезвляют. Нужно понимать, какая помощь принесет пользу, а какая – вред. Что касается медицинской помощи, то это тоже то еще испытание – таскать бездомных по больницам, когда нигде их не хотят принимать.
- Как относится к вашему занятию ваша семья?
- Спокойно относится. Муж меня всегда поддерживал, правда, некоторые проблемы возникали, когда я начала с бездомными ходить по больницам - это отнимало много времени. Детей у меня трое, несколько раз я брала их с собой, они помогали мне раздавать еду. И когда мы идем по улице вместе и я вижу побирающегося бомжа, я показываю детям, что лучше зайти в ближайший магазин и купить бедняге еды, чем давать ему деньги. Мама моя тоже задавала мне такие же вопросы, как и вы – почему именно бездомным помогаешь? Я объясняла, что специально их не выбирала.
- Вы гордитесь собой?
- Нет, не горжусь, нет никакого смысла в благотворительности, если она приводит к самолюбованию. Делая благо, не надо пытаться получать от этого какие-то выгоды личного плана, надо думать о том, какую пользу это приносит тем, кому помогаешь.
* * *
В сквер, где бомжи дважды в неделю получают еду, мы подъехали чуть раньше указанного Иванной времени, чтобы непосредственно пообщаться с получателями помощи. Друг от друга представители класса "романтиков бродячей жизни" практически не отличались. Все при них, как полагается: стойкий запах перегара и немытого тела, видавшая виды одежка и обувь, одутловатые лица, некоторые – со следами травм, полученных в потасовках, и дежурное: "Дай пять сомов на курево". Сначала к просьбе поговорить отнеслись с подозрением, но постепенно настороженность исчезла. Настало, как пишут в соцсетях, "время офигительных историй".
Сергей, 45 лет
- Почему вы оказались на улице?
- Я оказался на улице!? Давайте не будем меня обижать! Я служил в милиции, во внутренних войсках в Душанбе. Зону охранял. Живу я с мамой, папу похоронил недавно. Сын у меня рядом живет, я на улице не живу, зачем вы меня так оскорбляете? Я паспорт просто где-то потерял и не в настроении сейчас, извините, пожалуйста.
- За едой давно приходите?
- Ну, мимо прохожу, покушал, спасибо, иду дальше. Я просто не работаю сейчас.
- А кем бы вы могли работать?
- Я и сантехник, и электрик, и сторожем могу. Никакой работы не боюсь, хотя маленький и худенький. Сейчас вот покушаю и пойду восстанавливать документы.
Мирзат, 47 лет
- У меня мать русская, отец кыргыз. Жизнь в основном провел в России, с женой не сошлись характерами. Сына в армию проводил, взял зубную щетку и ушел из дома. Приехал сюда, у меня здесь родственники есть. Нашел жену-кыргызку. У меня с ней нормально все. Но вот я пять дней уже пью, голодный-холодный хожу. Пить, конечно, нельзя. А за еду спасибо говорю.
- Вам, кстати, зубная щетка нужна? Собирают их для вас.
- Да нет, аспирин нужен. Когда пьешь много, кровь густеет, надо аспирином ее разжижать.
Татьяна, 40 лет
- Я девять лет назад родила мальчика, он у меня умер. Потом я удочерила кыргызскую девочку, которую назвала Аленкой, пять лет не пила. Она сейчас с мамой моей живет в Нижне-Чуйске, на границе с Казахстаном. Муж нашел молодую себе, дом продает. От мамы я уехала и вот пью уже 8 месяцев.
- С дочкой видитесь?
- Я то, что зарабатываю, отсылаю им.
- А чем вы зарабатываете?
- Вообще менеджером по недвижимости работала, убирала квартиры у крутых и потеряла все за один день. Хочу остановиться, но не могу, понимаешь, тормозов нет. Мама уже больная, давление у нее, дочке 9 лет, в третий класс пойдет, так что мне надо уже определяться, в порядок себя приводить и ехать заботиться о дочери.
- Еда, которую дают, нравится?
- Если честно, лаваш не очень, а вот по субботам нравится, когда привозят капусту тушеную или картошку с мясом, гречку.
Акылбек, 39 лет
- Фотографировать меня не надо, я активный пользователь соцсетей, меня многие знают. У меня два дома в городе, один я квартирантам сдал, в другом живу. Я по-русски хорошо говорю, еще по-английски могу. Еще бизнес есть. Я 9 лет разведен был, полтора месяца назад сошлись с одной женщиной, но я за 9 лет привык уже к вольной жизни, так что мы из-за одного слова разбежались. Сын есть у меня, 5-й класс окончил. В Ак-Орго бывшая жена участок купила, надо бы там дом построить.
- Пьете много?
- Да, в том-то и дело. Просто мне цель нужна. Не знаю. Что-то я потерялся в этой жизни. Жить хочется нормально.
Олег, 43 года
- Плохая у меня жизнь, но жаловаться не буду. Запился я. У меня все было. Дом, корова, свиньи, подворье хорошее. Сыну 28 лет, внучке год и восемь месяцев. Ну, сын приезжает иногда. Остановиться я не могу, не получается.
- А пробовали?
- А чё пробовать… тоска!
- Давно приходите за едой?
- В первый раз сегодня. Честно скажу, для меня это за-пад-ло. Я зарабатываю нормально. Я сантехник и сварщик, так что на хлеб деньги всегда найду.
- А супруга ваша чем занимается?
- Да какая супруга! Сожительница, такая же алкашка. Вы меня извините, мне так неудобно перед вами.
- Да ничего страшного.
- Как это - ничего страшного? Это мне стыдно, вам-то что!
Валентина, сожительница Олега, 37 лет
- Я тебе сейчас расскажу свою историю, ты поседеешь сразу.
- Пока я ничего такого не услышала, чтобы поседеть.
- Родителей нет у меня, рано умерли они. Дети взрослые, живут сами по себе. С Олегом я живу пять лет, мать его, свекровушка моя, тоже хорошая такая, что нам на улице постоянно спать приходится. Друзья иногда помогают, ночуем у них. Был у меня раньше муж, до такой степени он меня достал, что я его грохнула, и меня посадили. Отсидела я 2,5 года. Сейчас у меня ничего нет, болтаемся по друзьям с Олегом, деваться некуда. Документы украли. Я швеёй работала, поздно возвращалась, сумку с плеча сдернули, и все, а там паспорта, и мой, и Олега. Мне мент знакомый сказал: давай 8 тысяч сомов, восстановим паспорт. Где я их возьму?
- Откуда вы узнали про обеды?
- От подружки. Лаваш мне очень нравится, вкусный, разговоров нет.
- А в остальные дни где питаетесь?
- У тетки. Олег-то к матери ходит, она его по-любому пустит, а я кто? Как-то она нас выгнала зимой, так мы с ним в подвале больницы 10 дней ночевали.
Бакыт, 37 лет
- Я приехал из Джалал-Абадской области. В Бишкеке лет 10 уже нахожусь. Чем занимаюсь? Ну, в основном собираю по помойкам баклажки, картон, все полученные деньги пропиваю. Хожу в компании еще нескольких таких же. По средам и субботам всегда прихожу сюда за едой.
Иван, 42 года
- Я с женой поругался и ушел от нее, потому что нашел другую женщину. У меня был и дом, и две машины, за год я их пропил. А так 15 лет проработал на СТО. Меня и сейчас приглашают, говорят: давай, приходи работать, но я в таком состоянии не могу. Год уже беспробудно пью. До этого я кодировался на пять лет и вообще не пил. Кодироваться больше не буду, пока сам не осознаешь, что нельзя пить, ничто и никто тебе не поможет.
- Умереть не боитесь?
- Иногда и жить не хочется. Но мне цыганка нагадала, что раньше 80 лет я не умру.
Гена, 50 лет
- У меня семья была. Сыну 25 лет, дочке 20. Они в Сибири живут, в Кемеровской области, в городе Белово. Уехали еще в 1993 году. Я туда тоже ездил, но там не тот климат, не те люди. Я вернулся. Запил, когда маму похоронил – 8 лет тому назад. Но вообще я не пью, а выпиваю. Живу с сестрой, так что ночевать есть где.
- Еда вам нравится?
- Если б не нравилась, не приходил бы. Только соли маловато. По субботам вкуснее, и народу поэтому больше. Плов, бывает, привозят, сладкое что-нибудь.
Тимур, 55 лет
- Я из Таласа, в Бишкеке с 1984 года живу. Работал тренером по волейболу в столичном лицее. Работу оставил в 2001 году. Водка во всем виновата.
- Дети есть у вас? Они знают, что вы на улице живете?
- Да, знают, что я бомжую. Они взрослые уже, у них своя жизнь. Мы редко общаемся.
Алтынбек, 45 лет
- Жизнь у меня такая тяжелая. Я потерял отца, потом мать, потом старшего брата. Сердце болит. Я занимался шкурами. Все потерял. Жена ушла. Я бомж! Скажите, пусть меня не фотографируют! А? Что? Помочь хотите? Тогда ладно, фотографируйте!
* * *
"Фергана" решила обратиться к людям самых разных профессий с вопросом о том, нужно ли помогать бездомным, и если да, то как?
Ирина Чистякова, коуч, бизнес-тренер, тьютор по развитию эмоционального интеллекта: "Помощь может быть разной. Кормить, я согласна, нужно. Хотя бы потому, что в 21 веке никто не должен страдать от голода. Если помните, есть такая присказка: путника, который пришел в твой дом, сначала надо накормить, напоить, баньку ему истопить, а уж потом расспрашивать его, откуда и куда путь держит. У бомжей свой путь по этой жизни, асоциальный, зачастую вызывающий отвращение. Кто-то выбрал этот путь сам и другого ему не надо, у кого-то обстоятельства непреодолимой силы жизнь перевернули, кто-то в силу слабости характера или неразвитых жизненных ценностей пошел по кривой. С этим, думаю, тоже надо разбираться, но во вторую очередь. Сначала - накормить! Чашка горячего супа в день - это, на мой взгляд, не так уж и много для того, чтобы общество подтвердило, что в основе его развития по-прежнему лежат гуманистические принципы".
Энвер Хавазов, предприниматель: "Я очень уважаю тех людей, которые занимаются помощью людям без определенного места жительства. Слышал, что есть проекты, которые не ограничиваются помощью в виде обеспечения едой и предоставления ночлега. Там бездомным помогают с восстановлением документов, предоставляют им возможность трудоустроиться, подлечиться, в общем, возвращают к нормальной жизни тех, кто этого желает и кто оказался в таком положении не по причине беспробудного пьянства. Такую помощь я считаю более целесообразной. Хотя чашка горячего супа и возможность переночевать не на морозе - это тоже замечательно".
Тимур Джанабулов, президент Федерации бодибилдинга и фитнеса КР: "Бездомным однозначно нужно помогать. И волонтеров, работающих с бомжами, необходимо поддерживать хотя бы морально: если мы сами не ведем такую работу, то вообще не имеем права обсуждать то, что делают они. Хотя я считаю, что если помогаешь, то надо и требовать отдачи: чтобы хотя бы пить бросали, например".
Эльмира Элонжес, независимый исследователь по реформам ценообразования: "Помогать надо. Но не так, как многие из нас делают - давая им подачки, отводя глаза в сторону. Многим из них требуется помощь профессиональных психологов, врачей, а некоторым - юристов. Люди оказались на улице по множеству причин, у каждого из них есть своя история. Они не вписались в общество, и такая жизнь - своего рода пассивный протест с их стороны. Их считают изгоями и стараются избегать общения с ними, да и сами бомжи держатся отдельно, чтобы лишний раз не получить пинка. Не знаю, есть ли место в Бишкеке, куда они могли бы прийти и получить медпомощь, горячую еду, ночлег, принять душ. Долгосрочная помощь может заключаться в организации пунктов приема вторсырья, куда бы эти люди приносили все, что насобирают по мусоркам".
Марат Сайранбаев, фотограф: "Как правило, это безнадежно потерянные для общества люди. У них уже нет целей в жизни, кроме как найти деньги на алкоголь или наркотики. Я говорю не о тех, кто в силу полученных травм не может полноценно работать и обеспечивать себя, а о вполне работоспособных личностях. Я скептически отношусь к оказанию помощи хроническим алкоголикам, но, с другой стороны, не помогать им нельзя по той простой причине, что мы люди. Кормить их, разумеется, надо. Но и подталкивать морально, агитировать против той жизни, что они себе выбрали, пытаться вернуть их в общество. Банально, конечно, звучит, но делать это нужно".
Балбак Тулобаев, вице-президент холдинга "Аю": "Да, помогать нужно, потому что они тоже являются нашими гражданами. В цивилизованных государствах для них создаются приюты и открываются точки питания. В то же время и бизнесмены должны помогать. Я не знаю, приютил бы я у себя бомжа или нет, но материально помог бы, если бы государство или неправительственные структуры открывали такие точки для бездомных".
Елена Шевякина, парикмахер: "Я вообще против любой нерациональной благотворительности. Вот сердобольные люди подкармливают бездомных собак и кошек, тем самым увеличивая их и без того огромную численность. Просто кормить бомжей - значит, тоже увеличивать их численность. Тем более что халява всегда развращает. Но я понимаю, что вылечить и трудоустроить тунеядца и алкоголика гораздо сложнее, чем сунуть ему тарелку супа, поэтому не осуждаю людей, которые занимаются кормлением бездомных. А сама кормить не готова".
Елена Воронина, общественный деятель: "Важно выстроить грамотную систему социальной помощи людям, живущим на улице. Для людей, которые кормят бездомных, приоритетом должна стать постоянная социальная работа. Это и приведение бездомного в порядок (помыть, постричь, выдать новую одежду), и помощь в восстановлении документов, и простой звонок родным или близким, чтобы вернуть человека домой. А если нет ни родных, ни дома, то требуется совершенно иная работа по возвращению уличного человека в социум. И все должно делаться совместно с ним, если волонтеры видят, что человек сам хочет этого, хочет этих изменений".
Жылдызбек Керимбаев, "Комсомольская правда - Кыргызстан", гендиректор: "Конечно же, лицам, которые попали в сложную жизненную ситуацию и оказались на улице, нужно оказывать помощь. Это должно быть обязанностью государства, но в сегодняшних реалиях этим занимаются в основном общественные и благотворительные организации. В какой помощи они нуждаются? В любой. В первую очередь в приютах, где могут переночевать, умыться, согреться, поесть, получить медпомощь, консультацию юриста, психолога. Однако есть категория бомжей, к которым у меня резко отрицательное отношение - это люди, которые осознанно выбрали такой путь, предпочли жизнь без обязательств, имея семью, детей. Любая помощь, оказываемая им, только увеличивает их армию. Не в коня корм, как говорится. Такую картину мы можем наблюдать во многих западных странах, где проживание на улице для некоторых бездомных стало нормой, и они, получая пособия в социальных ведомствах, не собираются ничего менять в своей жизни".
* * *
Юридически бомжей у нас как бы и нет: законодательно эта категория граждан нигде и никак не определена. Разве только в криминальных сводках они фигурируют, чаще зимой – в качестве неопознанных трупов. А на нет и суда нет. Никаких реально действующих государственных программ работы с бездомными не существует. Ими занимаются только малочисленные приюты, благотворительные организации и волонтеры, но это не решает проблему.
Известен факт, когда один из предпринимателей в соседней республике решил открыть небольшой дом социальной взаимопомощи для бомжей, обустроил несколько рабочих цехов специально для них, то есть дал им не "рыбу", а "удочку": ловите, дескать, сами, зарабатывайте на хлеб насущный, все условия для этого есть.
Спустя немного времени дом закрылся, потому что предприниматель пришел к неутешительному выводу: более 75% бомжей являются законченными алкоголиками и тунеядцами, искусно освоившими только одну премудрость – попрошайничество, а кто посмелее – воровство. Привычка к вольной жизни в них практически неискоренима.
Но как быть с оставшимися 25%? И каким образом вообще "отсортировать" "законченных" от "не совсем законченных"? На физиономии ведь не написано - "годен к успешной социальной реабилитации". Так что если вы считаете, что ради этих 25% стоит кормить всех, и имеете желание и возможность помочь, присоединяйтесь к волонтерам.
