Реальные истории
Приемные дети
Нужно ли говорить ребенку, что его усыновили?
Нужно ли говорить ребенку, что он неродной? Этот вопрос задают себе все родители, усыновившие малыша. Если все-таки говорить, то когда и как это сделать максимально безболезненно? Наверное, однозначного ответа на этот вопрос не существует. Редакция Kaktus.media попыталась обсудить эту проблему с самими родителями и детьми, а также со специалистами.
Айнагуль (имя изменено), 35 лет, мама приемной дочки
"Я родила троих детей. Но все они умерли, когда им было всего несколько месяцев от роду. Не помогли никакие лечения. Мы с мужем сильно горевали, тогда на помощь пришла моя мама. Она была очень мудрым человеком, посоветовала мне усыновить ребенка. Мама считала, что чужих детей не бывает. Несмотря на свой преклонный возраст, она бегала, помогала нам с усыновлением. Так у нас в семье появилась новорожденная Нурай (имя изменено). Мы ее очень полюбили. Она растет очень спокойной, рассудительной и развитой, не доставляет больших хлопот, - рассказывает Айнагуль. - Нурай уже тринадцать лет. Все эти тринадцать лет дочка делает нас с мужем счастливыми, наполняет нашу жизнь радостью. У нас не возникает мысли, что она неродная. За эти годы она стала самой родной и любимой. Она даже не догадывается, что это не я ее родила. Но есть одно но: наши соседи, знакомые и сельчане знают, что мы ее удочерили. В селе ведь вся жизнь на виду. Естественно, находятся люди, которые любят лезть в чужую жизнь".
Однажды дочка пришла со школы в слезах и спросила меня: "Мама, разве не ты меня родила? Ты меня удочерила?" Я стала ее успокаивать, опровергла все, что ей наговорили, как выяснилось, одноклассники. Она вроде бы мне поверила. Теперь мой страх, что ей кто-то расскажет правду, увеличился.
В ходе исследования было установлено, что менее 40 % усыновителей предоставили приемным детям всю имевшуюся в их распоряжении информацию. Более чем в 25 % случаев родители фальсифицировали информацию или предоставили ее частично. 35 % вообще скрыли факт усыновления.

"С тех пор я днем и ночью об этом думаю. Рассказывать ей сейчас об этом опасно, она же подросток. Вдруг дочка не справится с этим, боюсь, что это может как-то негативно на нее повлиять. Я не планирую рассказывать дочке о том, что я ее удочерила", - продолжает рассказ Айнагуль.
Расскажу только в одном случае, если она спросит об этом меня, когда сама уже станет мамой, познает все чувства материнства и станет зрелой личностью. Только в этом случае она поймет меня и сможет спокойнее относиться к этой ситуации.
Нурзат (имя изменено), 45 лет, мама приемной дочки
"Мы с супругом соблюдаем каноны ислама, решили усыновить ребенка ради довольства Аллаха. К тому моменту когда мы удочерили Айгерим (имя изменено), у нас уже была старшая дочь подросткового возраста. Поэтому, скрывая правду, мы бы обременили и старшую дочь. Ей тоже пришлось бы врать. Увидев, что мы врем младшей, старшая могла засомневаться в нас. Также, будучи педагогом, я понимала, как может это навредить ребенку, если он узнает о том, что его усыновили. По исламу предписано и психологи советуют - не обманывать ребенка. Взвесив все за и против, мы с мужем решили не скрывать от дочки, что мы ее удочерили", - рассказывает Нурзат.
Впервые мы рассказали дочке об этом, когда ей было три или четыре года. Когда появились вопросы: как ты меня родила. Я ответила, что не я ее родила, а другая женщина, что у нее есть еще одна мама.
"Я сказала, что очень хотела ее растить и любить, поэтому просила у Аллаха, и он мне дал ее. Я очень рада, что она со мной, что ее дал мне Бог. Что ее другая мама, которая родила, - очень хорошая. Так получилось, что она не смогла растить ее. Позже я ей сказала, что когда она вырастит, то мы постараемся найти ее маму. Я постаралась не передать какой-то негативный оттенок, что ее родила одна, а воспитывает другая женщина. В этом возрасте у ребенка нет критики, и он воспринимает все как должное. Так и моя дочка - она восприняла это как должное. Она растет, и вместе с ней меняются и ее вопросы, она часто возвращается к этой теме. Не запрещаю, не обижаюсь, говорю об этом с ней, обсуждаем", - делится Нурзат.
Айгерим хочет найти свою биологическую маму, чтобы посмотреть, какая она. Я не возражаю, вырастит, тогда и займемся поисками биологической матери. У человека должен быть выбор, и я не буду ее лишать этого.
Юлия Барабина-Шеворакова, приемная дочь
"Мои родители очень долго скрывали от меня, что они меня удочерили. Конечно, я догадывалась, и "добрые" соседи подсказали. Я несколько раз спрашивала у родителей об этом, они всегда отрицали. Мне кажется, в этом есть какой-то эгоизм, когда человек вырастил ребенка и не хочет его ни с кем делить. Я их понимаю.
Было время, когда я гнала от себя эти мысли и намеренно избегала. Желание докопаться до правды появилось, когда начались проблемы со здоровьем. Потому что мы - отражение своих родителей в плане генетики. Мое желание найти своих биологических родителей не обусловлено тем, что я хочу кинуться на грудь к первой матери, получить компенсацию ее материнской любви. Нет, я просто хочу увидеть этих людей, узнать свои корни, узнать про генетические семейные заболевания. Потому что когда человек обращается за медицинской помощью, часто бывают вопросы, кто из родных страдал теми или иными заболеваниями. Это не жажда общения, а просто желание узнать побольше о себе и своем происхождении. Мне задавали вопросы, может она не захочет общаться или что будет, если я своим появлением разрушу ее жизнь. Если честно, мне плевать.
Мне кажется, если ты рожаешь ребенка и избавляешься от него, то должна понимать, что это не собачка и не вещь, чтобы передать с рук на руки и забыть. Все-таки это ребенок, и однажды он может прийти к биологической маме и посмотреть в глаза. И, возможно, даже что-то высказать. Это его право.
Ситуации бывают разные, не существует универсального совета для всех: рассказывать или нет. Надо учитывать множество факторов. Ведь родители ребенка могут оказаться кем угодно: от студентов, не способных вырастить ребенка, до потенциально опасных обществу людей. Представьте, что будет с ребенком, если он узнает, что его папа - Чикатило. Естественно, это сломает его. Поэтому нужно взвешивать все за и против, и только потом принимать решение.
Исходя из собственного опыта, я могу сказать, что если приемные родители решат рассказать ребенку, что он приемный, это стоит делать после того, как ребенку исполнится лет 20. И ни в коем случае не в подростковый период. Потому что в этом возрасте психика еще не сформирована, и ребенок может отреагировать по-разному. Думаю, нужно этот разговор отложить на период от 20 до 30 лет. Я не представляю, что было бы, если бы мне родители рассказали это лет в 13-15.
Никакая тайна усыновления не должна являться преградой. У ребенка должно быть право увидеть своих биологических родителей. На данный момент закон о тайне усыновления покрывает нерадивых родителей и лишает ребенка права знать свои корни.
Карлыгаш Акимкулова, психолог-психоаналитик:
Главная причина того, что взрослые не говорят ребенку правду, это то, что они боятся, что ребенок будет страдать. Но давайте подумаем, так ли это трагично для самого ребенка - услышать правду, что это не его кровные родители?
Психика ребенка устроена таким образом, что он еще не совсем понимает, что хорошо, а что плохо, что стыдно, что опасно, что некрасиво и т. д. Эти понятия прививают ему родители в процессе воспитания. Говоря иначе, родители передают свое мировоззрение и отношение к тем или иным процессам, происходящим вокруг или с ним самим.
Если родители уверены в том, что поступают правильно, усыновляя или удочеряя ребенка, не стыдятся этого сами, не боятся осуждения или разговоров о них со стороны родственников или родных, то они могут спокойно рассказать об этом ребенку. Чем в более раннем возрасте ребенок будет знать, что он воспитывается приемными родителями, тем лучше он будет к ним относиться. Тем лучше он будет понимать себя и принимать себя таким, какой он есть.

Если родители сомневаются в том, говорить ребенку или нет о его прошлом, то они должны знать, что ребенок всегда интуитивно, подсознательно знает правду. И это не дает ему покоя, даже если он об этом не говорит. Он это чувствует.
Чем больше они затягивают с правдой, тем больше погрязают во лжи. Это создает у ребенка в голове некую тревогу, внутренний конфликт, трудности во взрослении, вплоть до самых неблагоприятных исходов - это трудный характер, тяжелый подростковый период, проблемы с обучением, алкоголизм и прочее. То, что потом можно переложить на его генетику.
В моей практике был молодой человек, который узнал , что он не родной сын в 21 год. Когда мы разговаривали о его детстве, он вспоминал, что у него была непреодолимая тяга сбегать из дома, начиная с 6-7-летнего возраста. Он плохо учился в школе, у него не было друзей. Хотя рос он в благополучной и любящей семье. И когда он услышал правду, он не был сильно удивлен. Как будто он догадывался об этом. Но последствия лжи отложились в его психике. Нет доверия к миру.

Поэтому ради самого ребенка, ради его психологического здоровья нужно говорить правду. Говорить нужно такими словами, которые ребенок поймет и воспримет. Может быть, во время игры, в виде сказки, в общем, интуиция подскажет любящим родителям, как это сделать.
Кадыр Маликов, теолог и член Совета улемов Кыргызстана
Пророк (мир ему и благословение) сказал: "Лучшим из домов мусульман является тот, в котором заботятся о сироте". Но при этом в исламе запрещается усыновление, влекущее изменение родословной человека. Это чревато и кровосмешением. Ислам чтит право ребенка знать свое происхождение и не быть обманутым с рождения. В исламе нет такого понятия "усыновление", есть понятие "опекунство". Если семья берет ребенка на воспитание, то родители должны сохранить его корни, то есть фамилию и имя, которые были даны первыми родителями, если это известно. И только в случаях когда ребенка подкинули в дом и биологические родители неизвестны, можно давать свою фамилию и имя.
Я сталкивался со случаями, когда родители скрывали от ребенка, что он приемный. Потом все равно находились люди, которые сообщали ему, что он приемный. Конечно, эти дети переживали стресс и психологическую травму. Поэтому лучше для ребенка, когда от него не скрывают правду.
За 3,5 года в Кыргызстане усыновили 3 297 детей. В том числе граждане Кыргызстана - 3 242, иностранцы - 55. Новую семью ждут 153 сироты, а усыновить ребенка хотят 318 семей. В детских интернатах растут более 8 тысяч детей. Из них только 6 % - сироты. У остальных есть один или два биологических родителя.