Памяти Эмиля Шукурова. Еще одна грань его таланта

Не стало Эмиля Шукурова - эколога, заслуженного деятеля науки, человека, всем сердцем болеющего за Кыргызстан. Редакция Kaktus.media скорбит и приносит соболезнования родным и близким Эмиля Джапаровича.

Мы хотим напомнить, что Шукуров был не только экологом, но и талантливым художником, который многие годы создавал портреты своей любимицы - природы.

О своем хобби профессор рассказал Kaktus.media. Сегодня мы вспоминаем это интервью.

- Я всегда очень любил рисовать. Специального художественного образования у меня нет. Учился рисовать в школе, как все. Тогда мне достаточно было провести несколько линий в альбоме, как учитель рисования, проходя мимо, ставил пятерку. "Ну что вы, я же еще ничего не нарисовал", - говорю ему. "Ничего, нарисуешь", - отвечает.

Позже, когда я учился в Московском государственном университете, решил научиться рисовать фигуры и портреты. Это единственные умения, как я тогда считал, которых мне не хватает.

Во Дворце культуры в МГУ была студия рисования, куда я и отправился. Правда, наш студенческий староста меня сразу предупредил: никто меня не пустит с ходу учиться портретам. Сначала нужно было сдать курс по гипсам - рисовать рты, носы, уши, глаза с гипсовых фигур; потом черно-белый натюрморт; потом цветной натюрморт; потом пейзаж. И только после этого, если все сдашь, тебя допускали к рисованию фигур, а после и к портретам. Что сделал я? Я нахально сообщил, что все это умею.

Обучение в студии вел Яков Дорофеевич Ромас, народный художник СССР. И со своим нахальством я сразу же подошел к нему. Внимательно меня выслушав, Яков Дорофеевич деликатно так ответил: давайте вы сначала попробуете гипсы порисовать, а дальше мы уже посмотрим.

Все гипсы, которые полагалось делать на протяжении двух месяцев, я сделал в один день. Показываю преподавателю и говорю: "Могу вам принести натюрморты, могу принести пейзажи - это все у меня есть". - "Хорошо, - говорит, - принесите на следующий урок"... Так я прошел на курс по фигурам. Рисовал как бешеный, и уже через занятие Ромас поставил меня на портреты.

Однажды, видя мои успехи, Яков Дорофеевич повез меня к себе в мастерскую. Это было огромное помещение, где стояли ящики с самыми разнообразными красками, бутыли с растворителями, лежали холсты, стояли мольберты... И мой учитель сказал: "В любое удобное время вы можете приходить сюда, выбирать любой мольберт, любые краски и работать. Если понадобится пленэр, я организую вам машину".

Это были последние его слова мне, потому что вскоре после этого я уехал в поле, в экспедицию, и больше в Москву не вернулся.

Самым интересным в моем обучении было то, что, когда Ромас делал какие-то замечания, указывал на какие-то недоработки, я постоянно с ним спорил. А вот он, наоборот, был терпелив до невозможности, ни разу меня не оборвал. И до сих пор я пользуюсь всеми его советами. Яков Дорофеевич был по-настоящему великим учителем.

Любимые цвета у меня теплые, те, что находятся около красного. Я очень много времени проводил в поле, и это было, как правило, в период гнездования, когда все вокруг слишком уж зеленое. А потому, когда хоть один листочек увядает и становится красным, я не мог на него нарадоваться.

Я никогда не рисовал для того, чтобы заработать деньги. Но однажды случилось так, что целая серия моих картин оказалась продана. Это было в 1970-х, когда отсюда стали массово уезжать люди. Среди них было много моих друзей и знакомых, которые просили мои картины на память о Кыргызстане. Я пытался их просто подарить, но меня уверяли, что так не положено, и давали мне столько денег, сколько считали нужным. Самая большая сумма была $100. По тем временам это были огромные деньги.

За городом, ближе к горам, есть что рисовать. Здесь, в городе, нет. Поэтому здесь я рисую карикатуры.