Истории предательства подруги. Одна женщина лишилась дома, другая - бизнеса
- Нашу общую знакомую зовут Светлана, - начала рассказ бывшая владелица контейнера на "Дордое" Лариса Взятченко. - Но фамилию меняет постоянно. Сначала была Агызакова, под этой фамилией она писала мне расписки. Потом я увидела копию паспорта - она стала Петровой. Сейчас она в Москве носит фамилию Сарлина. Знакомы уже лет 30, даже были подругами, потом перестали общаться. Лет пятнадцать назад она увидела, что на "Дордое" у меня есть контейнер, потихоньку начала просить в долг, иногда отдавала.
Восемь лет назад она должна была мне уже $10 тыс., мы с мужем начали требовать деньги. Потом муж не выдержал и подал в суд. Шесть лет назад суд обязал ее выплатить 440 тыс. сомов. Она отказалась выплатить сразу, сказала, что каждый месяц будет платить частями. От стрессов и переживаний умер муж... семь лет назад.
Каждый раз она находила отговорки, чтобы не возвращать деньги и одалживать еще. В долг давала всегда под расписку и под проценты (копии расписок в конце материала). Просила не всегда для себя, но и для своих подруг тоже. Уже потом выяснилось, что для своих подруг она не занимала, а, наоборот, занимала у подруг для себя.
Вы на меня смотрите и думаете, как я могла дать деньги.
Я сама поражаюсь! Когда она просит в долг, она умеет так уверять, что невольно отдаешь. И любой дает. Просто какой-то гипнотический эффект и она такая артистичная! Такие вещи говорит, что невозможно не дать денег.
Когда она задолжала мне уже $20 тыс., говорила, отдаст, как только дом достроит и продаст. Но дом она продавала три года и за это время еще больше задолжала. Почему мы занимали? Думали, что если побыстрее дом достроит, то быстрее вернет.
После того как свой дом она все-таки продала, не смогла вернуть долг. Оказалось, что банку должна $10 тыс., а эти выплаты приоритетнее.
Потом она начала меня уговаривать одолжить денег, чтобы купить две машины, оформить на меня и на себя, продать их в России, чтобы вернуть мне долг. Я согласилась на эту авантюру. Купили две машины "Хонда Одиссей", но вдруг вышел закон, ограничивающий ввоз в Россию машин старше 2007 года выпуска. В общем, в результате всех этих дел с машинами она мне выплатила только за одну машину.
У нее созрел другой план, чтобы вернуть мои деньги. Она предложила заложить мой дом, взять деньги в кредит, чтобы оплатить первоначальный взнос за квартиру. С квартирой в ипотеку она собиралась провернуть какую-нибудь махинацию и тем самым вернуть все мои деньги.
В это сложно поверить, но мы заложили мой дом, она взяла деньги в кредит, написала мне расписку, что должна 900 тыс. сомов.
В течение полугода она выплачивала проценты, потом просто перестала это делать. И мне, чтобы спасти свой дом, пришлось продать контейнер на "Дордое", остаться без ничего. Сейчас по квитанциям я выплатила банку вместо нее $20 тыс. и проценты. А в общей сложности она мне должна около $60 тыс.
Затем Светлана начала меня избегать. Я наняла частное коллекторское агентство, чтобы агент мне ее нашел. Попросила агента узнать, где она живет. Но на следующий день выясняется, что он потерял ее следы, сама же я через два дня узнаю, что она уехала в Россию.
Мне пришлось выйти на работу в качестве работника - бизнес я потеряла. От стрессов и здоровье подорвала, у меня цирроз печени.
Новая знакомая потерпевшей Ларисы Калиман Тойгонбаева лишилась дома, теперь они с мужем вынуждены снимать жилье. Женщина признается: все из-за глупости, доверчивости и наивности.
- Нельзя такой быть. Я себя так виню! И родственники крутят у виска, что я могла без расписки отдать деньги, везде ставить подписи, - сокрушается Калиман Тойгонбаева.
Ее знакомство со Светланой началось лет 20 назад.
- Агызаков – ее первый муж. Наши мужья вместе работали, дети выросли вместе. После того как она развелась, я ее не видела. Три года назад со слезами на глазах пришла просить у меня в долг. У меня, кроме старого дома в районе рынка "Баят", ничего нет. Она уверила меня, что через три месяца все вернет. А я в свою очередь уговорила мужа заложить дом и дать ей в долг. Она так просила, такие страшные вещи рассказывала.
Ведь мы знали ее по хорошим дням и никогда ничего плохого о ней не слышали. Она начала бегать по банкам, чтобы заложить дом, но в банках отказывали, так как мой дом старый и в непрезентабельном районе.
Она нашла каких-то частных кредиторов. Мы продали дом, а не заложили. Мой муж отдал все деньги - $22 тыс. Расписку спросить я не додумалась... Покупатели какие-то подозрительные. За очень короткий срок мой дом оказался несколько раз перепроданным, при этом мы жили в этом доме, а смотреть его никто не приходил. Кому нужна наша развалина? Но конечный покупатель начала нас выселять.
Естественно, доказать, что Светлана в этой истории с домом виновата, практически невозможно - мы сами все подписали. Поэтому все суды проиграли. Писали заявление в Бишкекскую прокуратуру, в РОВД. Заявление пропало - из городской прокуратуры до районной не дошло. В общем, через правоохранительные органы ничего не добились.
У меня слабое сердце, я два раза попадала в реанимацию. Сил бороться просто нет. Мужу и родственникам сложно смотреть в глаза: я доверилась старой приятельнице, муж доверился мне, в итоге мы без жилья остались. Сейчас я не работаю по состоянию здоровья, а муж работает в охране в частной компании. Мы уже решили забыть весь этот кошмар, но пока собирала информацию о Светлане, узнала о других жертвах. В итоге мы вновь пытаемся возобновить уголовное дело против нее, но пока тщетно.
