Как живут этнические кыргызки из семей переселенцев
Отец охраняет ее в детстве, муж - в молодости, сын - в старости: нельзя предоставить женщину самой себе, гласит индийская пословица.
В это сложно поверить, но и сегодня недалеко от Бишкека несколько тысяч женщин живут согласно этой пословице - они получают неполное школьное образование, рано выходят замуж и всю свою жизнь выстраивают согласно семейной иерархии, во главе которой стоит муж или старший родственник мужского пола.
Кто они?
Это девушки и женщины из семей этнических кыргызов, переселенцев из Таджикистана, Узбекистана и Афганистана. Часть из них уже получила статус гражданина Кыргызстана, часть - все еще в статусе "кайрылман".
Гендерную статистику по переселенцам служба миграции не ведет, а по общему количеству людей, которые находятся в статусе "кайрылмана", на сегодняшний день называет цифру свыше 10 тыс. человек. Часть из них осели в городах Токмак, Кара-Балта и в селах Ысык-Атинского, Чуйского, Аламудунского, Сокулукского, Московского, Жайылского, Панфиловского районов Чуйской области.
Статус гражданина значительно облегчает доступ к образованию, тогда как люди со статусом кайрылмана часто оказываются за бортом учебной системы.
И мужчины, и женщины со статусом "кайрылман" редко тратят на учебу время и ресурсы - из общей численности более 10 тыс. человек только пятая часть получает образование. Глава Государственной службы миграции Жыпар Мамбетова ранее сообщала, что школьное образование получают 2 539 детей, а в вузах учатся 1 459 студентов из числа кайрылманов.
Сколько из этих 1 459 студентов девушек, а сколько мужчин - неизвестно. Но логично предположить, что девушек из них меньшая часть, потому что после школы они уже находятся в браке и заняты семейными тяготами (для этнических кыргызов ранние браки в 16-18 лет являются нормой. - Прим. авт.).
Получение образования в вузах - большей частью мужская привилегия среди этнических кыргызов. Этот факт подтверждает Асель Думанаева, ментор фонда "Жипар", который работает с беженками, мигрантками и этническими кыргызками.
"Девушки и женщины из семей кайрылманов и тех, кто уже получил гражданство Кыргызстана, редко получают высшее образование. В вузах могут обучаться те, кто уже ранее, перед приездом в Кыргызстан, получили образование, а таких женщин единицы", - говорит Думанаева.
Отсутствие образования приводит к тому, что этнические кыргызы, а среди них и кайрылманы, как наиболее социально уязвимая группа задействованы в низкооплачиваемой сфере труда - это рутинная работа в сельском хозяйстве и животноводстве.
И замужество становится единственной перспективой реализации для женщин. Они выходят замуж, чтобы готовить, рожать и присматривать за домом. Мужская обязанность - обеспечивать всю семью.
Мужчины после получения гражданства обладают большей свободой передвижения и уезжают на заработки трудовыми мигрантами. Женщины же, скованные детьми и хозяйством, могут позволить себе сезонную подработку и редко выбираются из родного села.
Вне государства, вне системы
Кайрылманов можно назвать живущими вне системы. Это подтверждают цифры: за время пандемии из более чем 10 000 кайрылманов только 2 220 человек получили медицинскую помощь.
Работающие в частном секторе, чаще всего занятые домашним хозяйством, редко обращаются за помощью к государству. Так, только 221 кайрылман получает пособие по безработице, хотя, по неофициальным данным, количество безработных, нуждающихся в помощи, превышает эту цифру в несколько раз.
Кайрылманы редко отстаивают свои права - например, бесплатное государственное образование или медицинскую помощь они считают привилегией местного населения.
Почему так сложилось?
Семьи этнических кыргызов - переселенцев из Таджикистана стали прибывать в Кыргызстан с 1990-х годов, убегая от гражданской войны. Приверженцы ревностно сохраняемого на чужбине традиционного уклада с приездом на родину столкнулись с проблемами ассимиляции. Их выдавали акцент, одежда, имена звучали непривычно для местного населения. Проблемы с получением гражданства привели к тому, что они стали кооперироваться в маленькие общины, ограничивая контакты с внешним миром.
Из соображений безопасности и возросшего влияния религии (этнические кыргызы-переселенцы преимущественно являются мусульманами суннитского толка) привели к тому, что нынешний уклад жизни девочек по мере взросления стал максимально контролируемым.
Фактически, чтобы сделать что-то, помимо домашней работы, девочки/девушки/женщины должны просить разрешения у мужа или у старшего родственника.
Причем ограничения касаются не только материальной стороны: мужчины контролируют и интернет-активность женской половины семьи, стараясь уберечь от нежелательного контента.
Об этом рассказывает теолог, активист, этнический кыргыз из Таджикистана Саид Рахман. Он и его семья получили гражданство по прошествии трех лет после приезда.
"В некоторых селах наши девочки в школу ходят только до 2-3-го класса (до начала полового взросления. - Прим. авт.). Затем они учатся дома, выполняют домашнюю работу. Очень рано выходят замуж - в 16 лет это считается обычным делом", - рассказывает он.
Договорные браки
Семьи договариваются о браке, когда девочке еще 13-14 лет. Выйти замуж в 17-18 - это "золотой стандарт". Считается, что чем раньше девушка выйдет замуж и родит детей, тем более "чистой" и ценной она будет в глазах семьи. Ранее девушки выходили замуж в 15-16 лет, но, боясь наказания в виде штрафов и тюремного заключения, постепенно стало нормальным дожидаться хотя бы шестнадцатилетия девушки.
Ала качуу
По данным ООН, каждый пятый брак в Кыргызстане заключают после похищения невесты. Семьи переселенцев также сталкиваются с этим явлением, хотя для маленьких общин более часты договорные браки, когда жених и невеста сосватаны еще с детства.
Замужество дочерей для этнических кыргызов - важный вопрос, девушку стараются обеспечить необходимым приданым (утварью, одеждой) и запрашивают символический выкуп за невесту 20-30 тыс. сомов ($300-400).
Для сравнения, по данным ia-centr.ru, средний размер калыма в Кыргызстане - $1 000-1 500 (80-120 000 сомов).
Несмотря на низкий калым, часто встречаются незарегистрированные случаи ала качуу между семьями этнических кыргызов разных сел.
Похищение девушек с принуждением к браку при таких условиях становится нормой, поскольку это экономически выгодно и отчасти считается традицией. Такие случаи остаются незамеченными администрацией села и правоохранительными органами, потому что пострадавшая сторона всегда предпочитает примириться с похитителем. И чаще всего девушка выходит замуж за своего насильника.
"Украл меня в 14 лет. Я замуж за него не хотела, но пожалела его, чтобы он в тюрьму не сел. Два года родители меня не отдавали, чтобы жениться (совершить нике), помолвленные ходили. Так в 16 лет я замуж вышла, хотя надо было слушать взрослых, которые были против этой свадьбы", - рассказывает Аида, этническая кыргызка (имя изменено).
Разводы тем не менее в общинах допускаются. Поэтому во многих случаях жертва похищения после развода остается с детьми, без жилья и средств к существованию.
Участь девушек и женщин, таким образом, становится более тяжелой - без документов и образования, с навыками работы в сельском хозяйстве они не могут обратиться за помощью в государственные органы. Завися всецело от семьи, они не вправе распоряжаться своей судьбой.
На момент написания статьи автор узнал о случае ала качуу шестнадцатилетней девушки из семьи переселенцев. Девушку похитили из села и увезли в Токмак, но родители самоназванного жениха воспротивились его инициативе, и похищенную девушку отправили назад к родителям.
По словам друга семьи, когда украденная девушка возвращается домой, лучше не становится:
"Когда девушку возвращают родственникам, ситуация становится хуже, чем если бы она осталась у похитителя. Так у нее был бы дом, новая семья. А сейчас ее репутация уже запятнана, и выйти замуж ей будет сложнее, хотя ее вины в этом нет, и она все еще невинный ребенок".
"Ала качуу как явления не должно существовать. Для заключения брака нужно согласие девушки, в лучшем случае - также согласие ее родителей. Если ее украли, это вне юриспруденции ислама", - прокомментировала случай ала качуу глава исламской женской организации "Мутакалим" Жамал Фронтбек кызы.
Отметим, что хотя ала качуу - это уголовно наказуемое преступление, никого из виновников данного события не привлекли к ответственности, никто не обращался в правоохранительные органы с заявлением. Знакомые и родственники девушки отказались комментировать ситуацию, а без их согласия сама жертва насилия вынуждена молчать. В таких случаях правосудие бессильно.
Но какое наказание получил бы похититель, если бы девушка могла отстоять свои права в суде? На этот вопрос отвечает юрист Кубанычбек кызы Алиман:
"За похищение несовершеннолетнего лица для вступления в фактические брачные отношения либо для вступления в брак вопреки воле наказывают, согласно уголовному законодательству, лишением свободы: для несовершеннолетних преступников - от 4 до 6 лет, а для остальных физических лиц - от 7,5 до 10 лет. И штрафом для несовершеннолетних правонарушителей в размере от 80 000 до 100 000 сомов, а для остальных физических лиц - от 180 000 до 220 000 сомов".
Спасение утопающих - дело рук самих утопающих
Детско-женский фонд "Жипар" на протяжении нескольких лет работает с женщинами-мигрантками, этническими кыргызками, кайрылманками и беженками в селах Жаны-Пахта, Жаны-Жер, Сокулук, Виноградное, Красная Речка в Чуйской области. Фонд основан в 2013 году совместно с женщинами-мигрантками, начал проектную деятельность по направлению правового просвещения, экономической занятости и развития лидерства с 2016 года. Благодаря фонду девушки и женщины могут развивать свой мелкий бизнес, такой как мини-теплицы, швейное производство, выращивать грибы и саженцы на продажу.
Ментор фонда Асель Думанаева отмечает, что голос и вклад этих женщин в экономику и социальную жизнь села должен учитываться.
"Эти женщины с приобретением документов становятся движущей силой - они голосуют, они работают и создают рабочие места. Их нужно обучать, как принимать важные решения, касающиеся местного сообщества, нужно учить их, как становиться депутатом. Сейчас есть успешные кайрылманы, которые стали депутатами в местных кенешах, но большинство из них - мужчины.
Женщины-кайрылманы воспитаны в традиционном и отчасти религиозном менталитете, но они должны знать, что у них есть права на образование, медицину, доступ к чистой воде. Им важно понимать, что они могут самостоятельно выезжать за пределы дома, ездить в Бишкек, участвовать в семинарах.
Сейчас супруги некоторых активисток включаются в семейное дело - например, если у жены швейный цех, он там утюжит или помогает при сортировке. Но со стороны мужчин есть страх, что женщина/девушка не справится и покажет семью с плохой стороны или что жена станет состоятельнее мужа, поэтому многие женщины остаются дома", - рассказывает она.
Асель отметила несколько главных проблем этнических кыргызок на данный момент.
Первая - это документы. Без них сложно получить образование, куда-то выехать.
"Больше половины женщин, с кем мы работаем, на сегодня уже получили гражданство Кыргызстана. У них нет собственного жилья, нет постоянной работы, мужья находятся на заработках, они выходят на сезонные подработки. Мы проводили для них правовую программу совместно с айыл окмоту, чтобы они, объединившись, смогли взять землю и на ней работать.
И земля не подвела. Во время карантина, когда все было закрыто, фермеры продолжали работать. Женщины и девушки из многодетных семей могли брать работу на дом по шитью после прохождения курсов.
Главная проблема - это документы, из-за их отсутствия многие девушки и женщины не могут сами посещать курсы и семинары, поэтому мы стараемся найти лидера и обучить, чтобы она могла передать свой опыт односельчанкам", - говорит Асель.
Вторая - культурная интеграция. Этнические кыргызы-переселенцы по-прежнему являются обособленной группой, их нужно вовлекать в общую деятельность. Для этого можно создавать группы взаимопомощи, считает Асель.
"Проблема в интеграции - для местного населения они по-прежнему "таджики". Поэтому очень важно, чтобы этнические кыргызки объединялись в группы взаимопомощи с другими женщинами-предпринимателями, малоимущими и рассказывали свои истории, что они такие же матери, сестры и, по сути, их чаяния и надежды не отличаются", - отмечает она.
Уже не "чужие". Уже свои
Активистка Салтанат Усенова работает председателем женщин айыл окмоту села Томонк. Она считает, что этнические кыргызы из Таджикистана давно уже "свои" и единственным культурным отличием является обычай разделять мужчин и женщин во время еды (на тоях, например). Есть положительные сдвиги - браки стали заключать чуть в более зрелом возрасте: для парней это 20-22 года, для девушек - ближе к 18 годам.
Дети этнических кыргызов учатся в школе, а девушки стали получать высшее образование.
Но в то же время она отметила, что важные решения в общине принимают преимущественно мужчины и содержать семью - это тоже прерогатива мужчин.
"В нашем селе больше половины проживающих - это этнические кыргызы из Таджикистана. Они начали переселяться с 1990-х, целые семьи приезжали в КамАЗах.
Долгое время не могли получить гражданство, жили без паспортов. Сейчас многие его уже получили, оформили пособие для детей - 500 сомов на ребенка в месяц. Для них это приличная сумма. Первые годы заселения они практически не выходили из домов, позже стали заниматься полевыми работами. Во время 90-х выдать девушку замуж в 14, 15 или 16 лет было обычным делом. После ассимиляции ситуация улучшилась, и ближе к 18 годам делают нике.
У "таджикских кыргызов" браки в основном договорные, родители жениха и невесты обговаривают сватовство. Сейчас браки заключают даже с местными кыргызами, что раньше считалось неприемлемым.
Сегодня их социальная жизнь улучшилась и очень отличается от той, что была раньше. Например, уже не все выходят на полевые работы, кто-то предоставляет услуги строителей. Женщины работают в швейных цехах, некоторые стали заниматься прикладным искусством и вяжут, изготавливают сувениры на продажу.
У всех дети ходят в русскоязычную школу, которая есть в селе. Сейчас даже девочек отправляют для получения высшего образования.
В основном их женщины рожают по пять детей. Чаще в семье от восьми детей. Женщины заняты присмотром за детьми и находятся дома. Дети стараются помогать семье. Бывает, в сезон сельхозработ весной и осенью женщины тоже выходят в поле на подработки - сажать, собирать урожай.
Изменилось отношение к одежде - если раньше они предпочитали собственноручно сшитую одежду, сейчас уже стараются принарядиться. Меняются бытовые привычки - стали чаще обращаться за медицинской помощью, уже не в диковинку покупать подгузники для малышей.
Домашние роды уже редкость, женщины обращаются к сельскому акушеру, со сложными патологиями отправляют в Бишкек.
Женщины много рожают. Чтобы прокормить детей, мальчики с отцами после окончания школы, не получая высшего образования, уезжают на заработки в Россию. А полученные деньги высылают домой.
Некоторым семьям удалось улучшить жилищные условия: теперь не каждая женщина обязана выпекать ежедневно в тандыре хлеб, она может купить его в магазине, для выпечки уже чаще пользуются духовкой.
Община отличается дружелюбием и сплоченностью. При жизненных невзгодах они помогают другу другу, не ожидая ответной благодарности. Мужчины часто собираются в мечети, занимаются благотворительностью (раздают милостыню, кормят нуждающихся) и попутно обсуждают насущные вопросы: кто в чем нуждается, как распределить гумпомощь. Женщины в общине стараются не привлекать внимания и отличаются немногословностью.
На тоях только женщины и мужчины рассаживаются отдельно, во всем остальном наш быт, привычки уже стали похожи. На сегодня большинство переселенцев уже оформили гражданство, только 10-15 человек новоприбывших мужчин числятся кайрылманами", - рассказала Усенова.
Случай Томонку айылы вдохновляет.
Но все равно главным врагом культурной и социальной интеграции этнических кыргызов, и в первую очередь кайрылманов, остаются бедность и бесправность.
Никогда не поздно
Аида, этническая кыргызка, пострадавшая от ала качуу, открыла свое небольшое дело - швейный цех. Она сейчас свободный предприниматель, и ее социальный статус значительно возрос - к ней теперь относятся с уважением.
Все своими руками - она обучалась шитью, затем постепенно планировала свои траты и доходы, смогла обновить швейную машинку.
Сейчас она говорит о себе с гордостью:
"Стала ответственной. Помогаю и другим нуждающимся людям - памперсами, одеждой. Начинала с одной машинки, пятинитки, которую мне подарил фонд "Жипар" после обучения. Работала швеей на дому сначала. Очень хочу промышленный утюг (который подключается к парогенератору для разглаживания ткани. - Прим. авт.), чтобы целый крой могла отдавать заказчикам. Сейчас его приходится брать из цеха в городе", - рассказывает Аида о своих планах.
Раннее замужество искалечило здоровье и изменило жизнь юной девушки навсегда.
"Если бы меня не украли, я бы пошла учиться на врача. Мое заблуждение было в том, что мне казалось, что нет другого выхода. Сейчас я советую девушкам не выходить рано замуж, особенно если кажется, что других вариантов нет. Это моя история, и я действительно ошибалась, когда думала, что это так", - делится Аида.
Раннее замужество стало причиной того, что она не может зачать ребенка. Сейчас ей приходится много сил тратить на лечение и, несмотря на весь ее энтузиазм, неизвестно, сможет ли когда-нибудь Аида обнять своего малыша.
По грубым подсчетам, всего $400 ($350 - примерная цена швейной машинки и $50 - стоимость обучения швейному делу) потребовалось, чтобы Аида получила профессию и смогла обеспечивать себя и свою семью.
Если бы семья Аиды могла позволить себе эти траты, когда она училась в школе, ее жизнь сложилась бы совершенно иначе.
Аида надеется, что ее пример вдохновит другие семьи и они начнут поддерживать детей, и особенно девочек, с раннего детства. Позволять им получать образование, обучаться ремеслам и формировать профессиональное призвание, не вступая в ранние браки.
Фото для оформления предоставлены Айдиной Эдилевой и ОФ "Жипар".
Публикацию подготовили при финансовой поддержке Европейского союза. Содержание данной публикации является предметом ответственности Айдины Эдилевой (Rentgen Media) и не отражает точку зрения Европейского союза.
