Асхат Ыктыбаев: На валютном пасьянсе сказываются ожидания населения
Валютный пасьянс НБ КР в настоящий момент складывается не в его пользу и на этой почве появляется масса спекуляций, в том числе со стороны самого НБ КР, который ищет козла отпущения в лице спекулирующего казначея, потому что козла отпущения делают из него самого.
Люди во всем винят Нацбанк. Нацбанк говорит, что виноваты спекулянты. И начинается "футбол". Сейчас мы скажем, что это правительство, что, кстати, недалеко от правды, а правительство скажет, что во всем виноват... ИГИЛ, например. И передача мяча продолжится. Футболить можно долго, но от этого проблема не решается и все это начинает походить на большую спекуляцию фактами в масштабах страны.
А теперь давайте на чистоту, без спекуляций.
Если отпустить курс сома...
По сути, то, что сейчас происходит у нас на валютном рынке, это следствие глобальных процессов. Кыргызстан, как страна маленькая и открытая, мало что может с этим сделать в данный момент. Делать надо было еще 10 лет назад и главным образом правительству. Сейчас лечить уже поздно, остается только оперировать.
В нынешней ситуации очень многое зависит от поступления денежных переводов трудовых мигрантов. После отхода "Дордоя" на второй план, денежные переводы стали основным источником национального дохода. Это очень важный фактор, который держит нас на плаву. Именно денежные переводы делают погоду на валютном рынке. Из-за снижения объемов трансфертов нарушился баланс внутри страны. Это то, с чего все началось.
Национальный банк может управлять ситуацией до тех пор, пока этот поток не иссякнет. К примеру, НБ КР удавалось довести объем золотовалютных резервов за всю историю их существования примерно до $2 млрд, в то время как мигранты ежегодно обеспечивают сопоставимый приток валюты в страну, т. е. каждый год мигранты переводят ту сумму, которую, грубо говоря, Нацбанк накопил за 20 лет.
В этой ситуации многие советуют отпустить курс валюты в свободное плавание, подразумевая под этим снятие интервенционного вмешательства со стороны НБ КР. Мне тоже интересно, чем все это в конце концов закончится, но отпускать курс я бы не стал чисто из гуманных соображений.
Мы не Россия и не Казахстан, у нас на памяти две революции и менее сытое население. У нас традиция отстаивать свои права на митингах и ловко преодолевать заборы. Председателю Нацбанка Казахстана фокус с девальвацией уже стоили кресла. Если даже предположить, что резкая девальвация пройдет гладко, и если народ после нее не выйдет на улицу и не разорвет всех причастных в клочья, то не совсем понятно, как быть со всем остальным.
Колебания валюты, настроений и мнений
Люди, которые сталкивались на практике с колебаниями на валютном рынке, хорошо понимают: никто не знает, куда может завести неконтролируемая девальвация, если пустить дело на самотек. Курс может побить все разумные пределы, просто на волне паники. А в нашем НБ КР сидят консервативные ребята, они не любят рисковать, и это оправдано. Не имеет смысла подвергать национальную экономику такому риску, когда на кону благополучие граждан.
Резкое обесценение валюты, как и инфляция, больше всего бьет по менее состоятельным гражданам. Такой маневр может привести к массовым банкротствам и не выплатам по кредитам, которые были получены в иностранной валюте. Эти люди уже начали нести нагрузку и беспокоиться о своем будущем. Спросите у них, что они выбрали бы: проснуться и узнать, что они в один день потеряли 50% своего состояния или дать им время адаптироваться и привести свои финансы в порядок.
Во-вторых, важной проблемой, о которой нужно помнить в контексте девальвации, - это государственный долг, который на данный момент составляет порядка $3,6 млрд. Повышение курса доллара на 1 сом дает прирост долга в сомовом выражении на 3,6 млрд сомов и это только государственный долг. Теперь можно посчитать, сколько мы уже потеряли за весь период падения сома, но опасность в том, что это не может происходить бесконечно.
В этом плане государство оказалось в той же ситуации, что и вышеупомянутые заемщики. Неконтролируемый рост курса при наихудшем развитии событий может привести к валютному кризису и полной потере доверия к национальной валюте, а он, в свою очередь, вызовет долговой кризис с последующим дефолтом.
При этом нужно понимать, что возможности Национального банка в этом ограничены. Без необходимых структурных реформ, улучшения инвестиционного климата, развития промышленного сектора и экспортного потенциала ситуацию не исправить, а это уже функция правительства и такие задачи в короткие сроки не решаются.
Другой довод, который часто приводят эксперты и сторонники "свободного плавания", это стимулирование производителей и экспортеров. Аргумент довольно спорный. Наша экономика завязана на импорте,. Чтобы убедиться в этом, достаточно оглядеться вокруг. Импорт превышает экспорт в три раза и наша экономика по большому счету выигрывает от укрепления сома, нежели от его обесценения, как бы это парадоксально не звучало.
Чтобы разобраться в этом, не нужно быть экспертом-аналитиком. Достаточно просто соотнести выгоды от экспорта, получаемые при ослаблении национальной валюты на один сом и потери, получаемые в этом случае от удорожания импорта. Безусловно, есть определенные производители, которые выиграют от обесценения, но их относительно мало. Их выгоды с лихвой перевешивают потери от более дорого импорта.
При этом импорт активно используется в отечественном производстве, например, швейниками, и составляет существенную долю издержек производства, так что дешевый импорт удешевляет саму производимую продукцию и делает реэкспорт более рентабельным.
Чтобы стимулировать экспорт, его сначала нужно развить в таких объемах, чтобы его плоды были ощутимы. У нас, к сожалению, нет таких экспортирующих отраслей, чтобы обесценение сома дало значимый эффект для экономики. Кроме того, использование валютного курса как инструмента повышения конкурентоспособности экспортной продукции, больше подходит промышленно-развитым странам, как, например, Китай, где все другие возможности повышения конкурентоспособности исчерпаны.
У нас же в этом плане непаханое поле, начиная от бюрократических препон, заканчивая отсутствием стабильности и благоприятного инвестклимата. Если мы хотим развивать сильную экономику и экспорт, то нужно начинать с этого, а не с обесценения курса. Управляемая девальвация нужна, но по другим причинам.
Почему нужна управляемая девальвация?
Многие сокрушаются по поводу чрезмерного расходования валютных резервов, но резервы нужны именно для таких турбулентных ситуаций и выравнивания макроэкономических дисбалансов и шоков. В чем смысл работы Национального банка, если он пускает все на самотек, не прилагая усилий для смягчения экономических потрясений? Если бы эти резервы не были потрачены, то потери были бы гораздо больше, но народу это не объяснить. И многие оппозиционные, оппозиционно-деструктивные и просто деструктивные силы используют это в качестве козыря.
Считаю, что в Нацбанке достаточно резервных средств, чтобы контролировать курс, именно контролировать, а не сдерживать, что и нужно в нынешних условиях. В идеале резервы должны покрывать весь внешний долг, чтобы в случае оттока капитала, НБ КР мог компенсировать дефицит валюты на внутреннем рынке.
К примеру, если вдруг инвесторы и бизнесмены почувствуют, что в стране "запахло жаренным", массово будут выводить капитал заграницу, мы такого не переживем. Такой отток закатает в асфальт практически любой центробанк. Но у нас, к счастью, такого не наблюдается, поэтому тех резервов, которые мы имеем, вполне достаточно, чтобы контролировать ситуацию.
Кроме того, Нацбанк при желании может выкрутить руки любому банку или провести "воспитательно-разьяснительную работу" для особо азартных игроков с целью поддержания дисциплины, что он и делает. Согласен с тем, что это грубая работа, и жесткие административные меры создают почву для нездоровой рыночной практики.
Однако использование таких "запрещенных приемов" довольно действенно в кризисных условиях и практиковалось во многих других странах, в том числе и развитых.
Национальный банк, похоже, ограничивает продажу долларов "на улицу", т. е. обменным бюро, от которых и идет в основном девальвационный импульс, и это еще больше усугубляет ситуацию.
Валютные интервенции уходят населению
Обменные бюро представляют собой наличный сегмент валютного рынка, где обычно закупает валюту население и мелкие предприниматели, поэтому, когда рост курса начинается на улице, это говорит о том, что спрос идет, главным образом, со стороны населения, которое переводит свои сомовые сбережения в доллары.
Крупные компании и корпоративные клиенты обслуживаются в коммерческих банках. Они же покупают валюту для оплаты импортных контрактов. Таким образом, можно предположить, что львиная доля интервенций ушла именно к населению, т. е. "под матрас" и осела на депозитах в коммерческих банках, а не для оплаты импортных контрактов.
Плохие новости в том, что ожидания населения уже сформированы, и как только появляется свободная сомовая ликвидность, люди сразу конвертируют ее в доллары, т. е. образовывается клапан - валюта на рынке скупается, но не поступает.
В периоды ажиотажа все перестают продавать валюту, даже те, у кого она имеется, так как они выжидают, пока ситуация не прояснится, чтобы не прогадать в цене. Угроза такой ситуации в том, что в панике начинается давка, все пытаются проскочить в узкое горлышко и курс начинает зашкаливать. Так рождается спекуляция.
Хорошие новости в том, что основной объем спроса со стороны населения более или менее удовлетворен, и НБ КР может с помощью ужесточения денежно-кредитной политики, которая сводится к повышению стоимости сомовых ресурсов и сжатию количества сомов в экономике, добиться определенных результатов, действуя таким образом в противовес удорожанию доллара.
Это тоже действенный механизм, но он имеет побочный эффект в виде подавления экономической активности, от которого деньги становятся в дефиците. Другая плохая новость в том, что начинает раскачиваться спрос со стороны корпоративного сектора для оплаты импорта, а у него аппетит зверский.
Национальный банк в этих условиях полагает, что основная причина дестабилизации - это спекуляции, но спекуляции - это следствие, а не причина. Чем нынешняя ситуация отличается от той ситуации, которую мы имели, скажем, в 2012 году, когда курс национальной валюты, можно сказать, был эталоном стабильности? Почему тогда эти менялы с улицы не спекулировали? Что повлияло на них так, что теперь они жаждут спекуляций и стали любителями пощекотать нервы НБ КР? Эти же люди продавали валюту и в 2012 году.
Спекуляции в том понимании, в котором его использует Национальный банк, появляются, когда находятся люди готовые платить за сверхмаржу, т. е. реальный спрос, который нуждается в долларах. При этом неважно, вызван этот спрос экономическими причинами, такими как необходимость обеспечения импортных поставок, или больше психологическими - возросшими девальвационными ожиданиями населения.
Для Нацбанка существуют только первые, поэтому часто от него можно услышать, что экономических факторов для девальвации нет, а есть спекуляционные. На валютном рынке психология и ожидания имеют большое значение, о чем я уже ранее писал.
Эксперт Асхат Ыктыбаев, 10 лет проработал в Национальном банке, в настоящее время продолжает работать в банковской сфере.
Мнение автора статьи может не совпадать с позицией той организации, в которой он работает.
