Зеэв Ханин: ЦА нужно выбирать между турецкой моделью и партнерством с РФ
KG

Зеэв Ханин: ЦА нужно выбирать между турецкой моделью и партнерством с РФ

Все самое интересное в Telegram

Профессор политологии Университетов Ариэль и Бар-Илан (Израиль), политический комментатор радио "Голос Израиля" и Девятого канала ТВ Израиля Зеэв Ханин дал интервью журналисту газеты "Общественный рейтинг" Эрику Исраилову. В интервью он заявил, что сегодня руководству постсоветских мусульманских республик приходится выбирать между турецкой моделью и полноценным партнерством с Россией. "У меня нет ощущения, что партнерство с Анкарой в данной ситуации в их глазах более продуктивно", - считает он.

– Г-н Ханин, СМИ сообщают о потеплении и нормализации израильско-турецких отношений. Как сегодня выглядит этот комплекс двухсторонних межгосударственных отношений?

– Говоря объективно, Турция сегодня существенно больше, чем Израиль заинтересована в потеплении двухсторонних отношений. Это объясняется двумя обстоятельствами. Первое из них мы с вами обсуждали в интервью два года назад, называвшееся "Турция, увлекшись неоосманизмом, оказалась втянутой в тяжелые конфликты со всеми своими соседями". Тогда это было прогнозом, но сегодня это случилось. Попытка правительства Реджепа Эрдогона восстановить статус Турции как сверхдержавы арабо-мусульманского мира в рамках бывшей Османской империи, и в этом качестве ее заявка на региональное и глобальное лидерство, в значительной степени провалилась.

"Описанные мною дилеммы Израиля могут в каком-то смысле объяснить и ситуацию, в которой оказался Кыргызстан, так же, как Узбекистан, Казахстан и Азербайджан".

Как мы помним, эта стратегия предполагала за счет демонизации Израиля и, соответственно, если даже и не полного разрыва, то резкого снижения уровня сотрудничества в таких сферах, как оборона, безопасность, разведка и т. д., завоевать авторитет в глазах арабских стран.

Вторым аспектом той же стратегии была попытка Турции предложить себя в качестве альтернативы американскому влиянию на Ближнем Востоке. Это произошло в тот момент, когда Вашингтон устами своего президента Барака Обамы заявил о том, что США более не заинтересованы быть мировым полицейским и готовы свернуть свое присутствие на Ближнем Востоке, передав функции поддержания стабильности и безопасности своим партнёрам – Израилю, Турции и Саудовской Аравии.

Эрдоган предположил, что он может предложить свое прочтение данной схемы и выступить в качестве главного контрагента, причём со своими интересами, не углубляя и даже, наоборот, сворачивая взаимоотношения с Израилем. Наконец, третьим аспектом этого же направления была "нулевая конфликтность" с соседними странами. Как мы видим, ни первое, ни второе, ни третье не реализовалось. Неооттоманская стратегия, потребовавшая от Анкары вложения огромных финансовых, политических и дипломатических ресурсов, принесла больше издержек, чем выгод.

Свернув отношения с Израилем, Эрдоган практически ничего не выиграл. Вместо "нулевой конфликтности" Турция получила конфликты практически со всеми соседями. Заявка на доминирование в арабо-мусульманском мире привела к конфликту и с Египтом, и с Саудовской Аравией. Сюда же следует добавить и конфликт с Арменией, с Ираном, с которым при всех словах о сотрудничестве и братстве существует углубляющийся конфликт, важнейшим фактором которого является активная поддержка Турцией исламистской оппозиции режиму проиранскому Асада в Сирии.

Что к тому же сильно усложняет отношения Анкары с ЕС, явно не ставшие лучше в свете спровоцированной Эрдоганом многомиллионной волны "сирийских беженцев" в Европу. Лишне уже говорить о конфликте с Грецией и Кипром, балканскими странами. И, наконец, последнее – "вишенка на тортике" – это конфликт с Россией в связи с ее вхождением на сирийское поле. Стратегическое партнёрство, которое было между Москвой и Анкарой, на наших глазах превращается в противостояние двух держав, имеющих мировые и региональные амбиции.

"Попытка правительства Эрдогона восстановить статус Турции как сверхдержавы арабо-мусульманского мира в рамках бывшей Османской империи, и в этом качестве ее заявка на региональное и глобальное лидерство, в значительной степени провалилась".

– Пошатнул ли конфликт с Россией внутриполитические позиции Эрдогана?

– На сегодняшний день все последствия конфликта Турции с Россией пока еще не ясны. Они могут сказаться в средне- и долгосрочной перспективах. В краткосрочной перспективе существует националистический угар, и пока что рейтинг Эрдогана даже немного повысился. Вместе с тем, по крайней мере, таковы оценки израильских экспертов, это ненадолго.

Кроме того, турецкая публика, по крайней мере, определенная ее часть, раздражена итогами досрочных выборов, и не похоже на то, что их итоги отражают реальный политический расклад. Оппозиция во многом была отставлена от возможности вести полноценную избирательную кампанию.

Поэтому в данном случае, я думаю, конфликт с Россией лично для Эрдогана и его команды выглядит на текущий период времени контрпродуктивным. Короче говоря, это уже серьезно влияет на статус Турции в мире вообще и на Ближнем Востоке в частности, а в конечном итоге приводит к тому, что Турция может оказаться просто в изоляции.

Достаточно тяжелое раздражение, которое имеет место в европейских столицах по отношению к Анкаре на сегодняшний день, не может не стимулировать политическое руководство Турции как можно скорее постараться погасить хотя бы часть существующих конфликтов. Это невозможно без того, чтобы, если не свернуть полностью неоотоманский вектор политики, то сбавить обороты на этом направлении, вновь обратившись к западноевропейской опции. А вот тут роль Израиля, как мы понимаем, совершенно другая. При всех конфликтах, которые есть между Иерусалимом, с одной стороны, и Брюсселем и Вашингтоном, с другой стороны, они не носят антагонистический характер, как тот конфликт, который набирает обороты между Турцией и Евросоюзом.

В Анкаре могут предположить, что восстановление европейского вектора, то есть нахождение понимания в глазах Запада, как способ выйти из внешнеполитического кризиса, невозможно без того или иного примирения с Израилем. В принципе сама по себе идея не нова: на таком примирении настаивал и Обама вначале своей второй каденции, когда ультимативно потребовал от Нетаньяху и Эрдогана примириться. Уступая этим настояниям, Нетаньяху от имени правительства Израиля принес "как бы извинения" турецкой стороне – не путем взятия на себя ответственности за активистов исламистской террористической организации, убитых израильскими спецназовцами на борту шедшего на прорыв "блокады" сектора Газы судна "Мави Мармара", в виде выражения сожаления о пострадавших (по своей вине, но это уже другая тема) людях.

И Эрдоган, который в свое время отверг эти извинения как недостаточные, сегодня уже более-менее ими удовлетворен. То есть с точки зрения главы Турции существует заинтересованность снять так или иначе эту тему, понимая, что примирение с Израилем есть возможность начать новый виток дискуссий с Евросоюзом о восстановлении сотрудничества в полном объеме. В свете возможного конфликта с Россией Эрдогану нужна поддержка НАТО, а пока мы видим, что из-за конфликта со сбитым самолетом руководство НАТО предлагает ему разбираться с Москвой самому.

Второй причиной, по которой у Эрдогана есть интерес так или иначе договориться с Израилем, является то, что порядка 60% энергопотребностей Турции удовлетворяет Россия, прежде всего в газе.

На сегодняшний день Россия очень серьезно настроена на сворачивание сотрудничества в этой сфере, и хотя Россия пока не отказалась от поставок газа, но не понятно, что будет завтра. Уже сегодня Москва практически отказалась от строительства атомной станции и других энергетических проектов, желание Турции стать "хабом" (логистическим центром) транспортировки российского газа в Европу тоже под большим вопросом, и не факт, что данный проект реализуется без радикальных уступок Анкары.

В то же время значительный энергетический ресурс Израиля, который, разумеется, не идет ни в какое сравнение с российским, может быть достаточным для потребностей самой Турции.

– Что ж, понятно, почему в интересах Турции сегодня примириться с Израилем, но нужно ли это самому Израилю?

– В израильском политическом классе нет единой позиции по вопросу налаживания отношений с Турцией. Там есть как минимум три позиции. Израильский левый лагерь в лице лидера "Партии труда" Ицхака Герцога сформулировал свою позицию так: взаимоотношения с Турцией для Израиля являются абсолютной стратегической ценностью, поэтому Израиль должен пойти на удовлетворение трех ультимативных требований Эрдргана: принесение полноценных извинений, выплата компенсаций семьям убитых боевиков и снятие блокады с Сектора Газа. Вот эти требования с точки зрения левого лагеря нужно принять, может, в чуть более минорной форме.

Правая оппозиция правительству в лице, например, лидера партии "Наш дом – Израиль" Авигдора Либермана, напротив, полагает, что примирение с Турцией не принесет никаких выгод Израилю, а только одни издержки. По его мнению, любое усиление Турции в регионе будет происходить только за счет Египта, а он на данный момент является стратегическим партнером Израиля. Египет, в отличие от режима Эрдогана, действительно является для Израиля стратегической ценностью.

Аргументы, что примирение вернет масштабное экономическое сотрудничество двух стран, по мнению израильских противников примирения Иерусалима и Анкары, также не выдерживают критики. Действительно, экономическое партнерство развивалось, несмотря на напряженные отношения между Израилем и Турцией (например, с начала дипломатического кризиса товарооборот между двумя странами вырос в два раза). Не от большой любви, а по чисто деловым причинам – Израильские порты, например, стали единственной альтернативой для экспорта турецких товаров после того, как сирийское направление оказалось перекрытым.

Поэтому Либерман полагает, что нет необходимости идти навстречу завышенным турецким требованиям до того, как Анкара проявит готовность учесть израильские интересы. Не говоря уже о том, что примирение с Турцией может привести к тому, что это не с восторгом воспримут в Москве, а Россия, с точки зрения Либермана, для Израиля – в том числе и в контексте договоренностей о "размежевании интересов" Москвы и Иерусалима в сирийском кризисе, существенно более интересна.

Еще важнее то, что формирующийся блок "Израиль–Кипр–Греция", к которому могут еще присоединиться балканские страны, такие как Болгария и Румыния, который уже называют антитурецким, может стать намного более удобным всем новым каналом военного сотрудничества, транспортировки газа, найденного и в территориальных водах Кипра и так далее, чем ось Иерусалим–Анкара.

В силу чего, по мнению израильских правых, не следует торопиться идти на какие-то требования Р. Эрдогана, который для сохранения своего лица продолжает выдвигать Израилю завышенные требования, принимать которые абсолютно политически непродуктивно и не имеет никакого дипломатического смысла. Что же касается позиции самого премьера Нетаньяху, то он как всегда пытается усидеть на двух стульях, и нынешнее потепление идёт под лозунгами: "Израиль готов выплатить компенсации", "Израиль готов признать роль Турции в восстановлении Газы".

Вот примерно так выглядит сегодняшняя картина дня. Какое решение будет принято, предсказать сложно. Нетаньяху и пошел бы на дальнейшие шаги, к несчастью для левого лагеря и к счастью для правого, если не принимать во внимание, что Эрдоган является человеком восточным.

И если ему скажут "да", то он будет не удовлетворяться предложенным, идя на компромисс, а начнет повышать ставки. Это уже может привести к тому, что по-настоящему потепление так и не состоится.

– Всем широко известно, какие дружеские персонифицированные отношения сложились между президентом Атамбаевым и главой Турецкой Республики Эрдоганом. Кыргызстан является полноценным участником Евразийского союза. Россия же, по понятным причинам, сегодня находится в состоянии конфликта с Турцией. Есть ли здесь политическая дилемма?

– Описанные мною дилеммы Израиля могут в каком-то смысле объяснить и ситуацию, в которой оказался Кыргызстан, также, как Узбекистан, Казахстан и Азербайджан. Это то, что мы называем "тюркский мир", который рассматривает Турцию в качестве "старшего брата" и воспринимает турецкую модель как наиболее приемлемую для бывших постсоветских республик с тюркоязычным населением.

Но в последние годы мы видим, что и в тюркском мире в этом смысле появляются вопросы. Не будем забывать, что большинство постсоветских государств с титульными тюркоязычными нациями, при всем их уважении к исламской традиции, являются государствами светскими, и последнее, о чем мечтают их лидеры, – это исламский радикализм, путем к которому многие считают вариант "мягкого политического исламизма", выбор в пользу которого был сделан в Турции.

Так что сегодня руководству постсоветских мусульманских республик приходится выбирать между турецкой моделью и полноценным партнерством с Россией. У меня нет ощущения, что партнерство с Анкарой в данной ситуации в их глазах более продуктивно. Однако в ситуации, когда побеждает не столько идеология, сколько политический прагматизм, делать прогнозы – вещь неблагодарная.

Есть тема? Пишите Kaktus.media в Telegram и WhatsApp: +996 (700) 62 07 60.
url: https://kaktus.media/330499