"В детдоме столько любви не дадут". Приемные семьи учат детей жить
Среди некоторых кыргызстанцев все еще бытует мнение, что интернат - это хорошо. Там, мол, присмотрят, накормят, оденут. И малообеспеченные родители, а также те, кто едет на заработки за границу, продолжают отдавать в интернаты своих детей. В итоге лишь 6% подопечных домов-интернатов - сироты. У других есть один или даже оба родителя.
При этом на содержание учреждений уходят большие деньги из бюджета, лишь 20% которых тратятся непосредственно на самих детей. Остальное - заработная плата сотрудников интерната, отчисления в Социальный фонд, содержание инфраструктуры.
Мозг не развивается
Но и это не самое страшное. Сотрудники интерната, даже самые профессиональные, не способны восполнить недостаток любви и внимания. Это сказывается не только на поведении ребенка, но и на его развитии.
Правительство принимает меры по реформированию интернатных учреждений. Еще в 2014 году началась реализация проекта "Фостерные семьи". Сейчас таких семей в республике 6, в них проживают 10 детей.
Фостерная семья не усыновляет (удочеряет) ребенка, а берет его под опеку. То есть ребенок по-прежнему юридически считается сиротой. Данные ребенка есть в банке для усыновления. При этом его фостерные родители получают заработную плату (около 6 тысяч сомов). Еще столько же выплачивается на содержание ребенка. В приемную семью детей размещают временно по договору: максимальный срок не оговаривается. Государство проверяет, в каких условиях воспитывается ребенок.
С января 2017 года Европейский союз начал реализацию проекта технической помощи для поддержки структурных реформ в области социальной защиты населения и детей.
По данным руководителя проекта Владимира Кузьминского, сотни исследований подтверждают, что у детей раннего возраста, попавших в учреждение, развитие мозга отстает от их сверстников, которые находятся в семье.
"Ребенок от матери (приемной или родной) усваивает гораздо больше информации для развития мозга, чем ребенок, который лежит в кроватке и его лишь кормят и переодевают, как это происходит в интернатном учреждении. Если привязанность не образуется, то следствием этого является задержка когнитивного, социального, поведенческого и эмоционального развития", - отметил он.
Конвенция ООН о правах ребенка говорит, что ребенку для полноценного и гармоничного развития его личности необходимо расти в семейном окружении, в атмосфере счастья и понимания.
По словам Кузьминского, часто воспитание ребенка в семье стоит дешевле. "Обычно государство говорит, что создавать приемные семьи дорого. Но никто не считает косвенные расходы. Сколько тратит государство после того, как ребенок выходит из учреждения? Его взнос в развитие экономики практически нулевой. А государство фактически продолжает тратить на него деньги", - пояснил он.
Кроме того, среди выпускников детдомов выше уровень суицидов.
"Дети, которые выходят из интернатных учреждений, не понимают, откуда вещи берутся, им все приносят и дают. Они не ходят в магазин, не видят реальную жизнь. Среди них выше уровень безработицы и преступности. Ребенок в интернате привлекает к себе внимание взрослых только тогда, когда он делает плохие вещи. Поэтому ребенок может биться головой о кровать, делать вещи во вред себе, чтобы привлечь внимание взрослого. Он борется за то, чтобы его мозг развивался", - указал Владимир Кузьминский.
Специалисты убеждены: во главу угла надо всегда ставить интересы ребенка.
Представительство ЕС в КР предоставило возможность журналистам навестить фостерные (приемные) семьи.
"Вторая Маша из мультика растет"
В 2014 году Эльмира взяла в семью 9-месячную Людмилу. Ребенка изъяли из неблагополучной семьи: мать девочки пьет, ведет асоциальный и аморальный образ жизни. Девочку тогда пришлось изъять ради ее же безопасности. Приемная мама дала ей новое имя - Аруузат, "чистая", "светлая". И решила удочерить.
За все это время о девочке биологическая мать не вспомнила ни разу. В итоге родительских прав ее лишили. Приемная мама - Эльмира - вдова. У нее есть взрослая дочь. Зарабатывает женщина частным предпринимательством. До того как Эльмира взяла Аруузат, она несколько лет стояла в очереди на усыновление. Национальность ребенка никакой роли для Эльмиры не играла. "Разницы между детьми для меня нет. Они все - наши дети", - говорит она.
Сейчас Аруузат уже ходит в садик. Эльмира отдала ее в частный детсад с русским языком обучения. В семье они говорят исключительно на кыргызском и первые слова девочки были на кыргызском, но приемная мама хочет, чтобы Аруузат знала несколько языков. Эльмира переживала: а вдруг ребенка спросят, почему она не похожа на маму. Поэтому она покрасила девочке волосы в темный цвет и придумала историю, что у Аруузат был русский папа, который ушел из семьи. Фамилию ребенку Эльмира дала свою.
Со временем эти страхи ушли. Тем более что девочку любят все до одного. Родственники Эльмиры души не чают в шустром обаятельном ребенке.
"По-русски Аруу тоже говорит: "Апа, это розовый, а это красный. Жираф, коза, корова". Все-все знает. Просто сейчас балуется. Слишком балованная. Ииии. Как Маша", - смеется Эльмира. В подтверждении ее слов Аруузат прочла стишки "Мы матрешки. Вот такие крошки" и "Мишка косолапый по лесу идет".
Заведующая отделом по защите семьи и детей Нуриля Тилебаева рассказала, что у Аруузат есть старший брат. Он находится в адаптационном центре. "В районе нет дома малютки, поэтому для девочки пришлось в срочном порядке искать фостерную семью. Двоих детей брать Эльмира побоялась. Поэтому брата с сестрой пришлось разделить. Мы предлагаем Эльмире, чтобы она и второго ребенка взяла. Пока она не соглашается. Но думает над этим", - отметила она.
"Девочек мне привезли в день похорон их мамы"
В семье у Аиды живут сразу три сестры: семилетняя Ульяна, пятилетняя Ангелина и кроха Валерия, которой всего два годика. Взяла девочек Аида год назад. Еще у нее есть одиннадцатилетний сын.
"По профессии я преподаватель английского языка, но университет не закончила. Потом я работала в детском доме в Кызыл-Суу. Наработала какой-то опыт, и мне предложили воспитывать детей дома. Лера тогда совсем маленькая была. Мать умерла от отравления алкоголем, и мне девочек привезли в день ее похорон. Конечно, сначала притирка была. Месяц-два", - поделилась Аида.
Родственники, по ее словам, сначала тоже были в шоке. "Потому что я не поставила их в известность и взяла девочек. Начали потом появляться по одному, видят, что девочки другой национальности. Сейчас привыкли. Помогают. Сын привыкал месяца два. Сначала были протесты, что он будет жить у бабушки. Что он не хочет девочкам уступать и дать свою игрушку или место рядом со мной. Потихоньку привык. Сейчас, когда сын заходит и девочек нет в доме, посидит рядом со мной, и ему становится скучно. И он уходит их искать", - пояснила Аида.
Старшая из сестер Ульяна уже ходит в школу, средняя Ангелина - в садик. Младшая не слезает с рук приемной мамы. "Как ладим? По-всякому бывает. Но дети очень послушные, хорошие. Они не привыкли привередничать. Ласковые дети, характер хороший. Младшая – самая капризная, потому что она маленькая. Девочки любят активные игры. У сына есть телефон, они оттуда выходят в интернет. Своего телефона у них нет, потому что нет возможности купить. Побегать любят. Вчера набегались, меня полили водой. Прошу прощения, если буду кашлять", - смеется Аида.
Ульяна рассказала, что в школе ей нравится. Особенно она любит математику. А вот рисование - нет. "Скучно, когда рисуешь", - говорит девочка.
"Каждый раз когда ребенок идет в первый класс, то и ты как будто с ним идешь. Я думала, что и с Ульяной будет также. Но она очень самостоятельная. И все сама понимает. Кыргызскому учу, потому что родственники, среда обитания, соседи – кыргызы. Девочки уже стали немного понимать по-кыргызски. Старшая уже хорошо понимает. По чуть-чуть говорит. Десяток слов знает", - комментирует приемная мама.
В еде девочки тоже не привередливы. Ульяна любит пирожки с картошкой. Ангелина ест все, кроме гороха.
"Жарма им не понравилась. Я варила недавно. Думала, что из-за жары захотят. Девочки не капризные. Аппетит хороший. Средняя у нас суп не любит. Предпочитает вторые блюда", - добавила Аида.
Старшие девочки помогают приемной маме по дому. Ходят в магазин.
"Родственников у них, видимо, нет. Иначе бы объявились уже. У всех троих, насколько мне известно, разные отцы. Папа Валерии выпивает. Он несколько раз приходил сюда нетрезвым. Девочки плакали. Я сказала, что пусть приходит и общается, но только при условии, что он будет трезвым. Больше не приходил. Фотографии мамы даже нет. Документов у них не было. Двум девочкам их восстановили", - продолжила рассказ фостерная мама.
На вопрос, сможет ли Аида отдать девочек, если найдется для них семья, женщина не в силах сдержать слез.
"Как буду отдавать – не знаю. Особенно к маленькой привязалась. Она совсем крохой пришла. Я ее к памперсам приучала, потом отучала. Очень тяжело. То, что я временная – это надо объяснять, что когда-нибудь у них будет хорошая семья: мама с папой. Их же надо к этому готовить. Я попыталась объяснить, что они у меня поживут немножечко, и мы будем искать хорошую маму для них. Если я скажу, что они постоянно будут у меня, это будет неправда. Это звучит жестоко, но что делать. Иной раз подумаю об этом и плакать хочется", - сказала женщина и расплакалась.
По мнению Аиды, жить в семье для сирот гораздо лучше, чем в детском доме, где один воспитатель просто не в силах уделить внимание каждому из 20 детей.
"Если была бы возможность, я бы взяла всех троих. Все упирается в деньги. Дети - это ж не игрушка, посадил и пыль протирай. Нужны средства, кормить, одевать. Дать достойное будущее. Надеюсь, что их в одну семью отдадут. Но все хотят только маленьких. Летом ребенка на 2 тысячи еще как-то можно одеть. Зимой приходится деньги перекидывать. Потому что запасы на зиму же сделали заранее, картошку накопали. Как-то планируешь", - рассказала приемная мама.
Эксперт по социальной защите Гульмира Шакиралиева отметила, что никто фостерные семьи не ограничивает, и они могут стать усыновителями. У них к тому же есть приоритет. Однако отметим, что в этом случае выплат на содержание детей семья лишается.
По данным главного специалиста по защите семьи и детей Минтруда и социального развития Гульзины Бообековой, в базе данных на усыновление на сегодняшний день в Кыргызстане числится 189 детей.
