История провала: взять кредит в РКФР и потерять многомиллионный бизнес

С начала работы Российско-кыргызского фонда развития прошло уже почти два года. За 22 месяца деятельности фонд профинансировал порядка 700 проектов на сумму, превышающую $200 млн. Впрочем, не все эти проекты оказались успешными. Единственным случаем проблемного кредита стал невозврат средств, выданных на развитие одного из лидирующих отечественных предприятий по производству куриного мяса и яиц ОсОО "БРИД". В этой истории, всколыхнувшей целое сообщество фермеров Аламудунского района, разбиралась Kaktus.

15 лет труда и планы на развитие

Взять кредит у фонда Владимир Хегай решил после того, как узнал о скромных процентах, взимаемых РКФР с кредиторов. Предприниматель, 15 лет занимающийся разведением птицы в промышленных масштабах, не мог не оценить выгоды работы с новой российско-кыргызской организацией. Проект модернизации и улучшения солидного производства впечатлил и представителей фонда. Шесть цехов на сотни тысяч кур, инкубаторий на 315 тыс. яиц, скважины с питьевой водой на территории, склады, 200 работников - за годы работы Хегай сумел вывести свою фирму - ОсОО "БРИД" - в число отечественных лидеров по поставкам куриного мяса, яиц и молодняка на рынок страны. В планах было оснастить производство новым оборудованием, которое бы позволило работать еще эффективнее.

"Мы обратились в РКФР с бизнес-проектом. После тщательного анализа и неоднократных экспертиз проекта фонд одобрил кредит. 2 декабря 2015 года мы заключили кредитный договор на $2 млн 847 тыс. 228 со сроком выплаты в 60 месяцев. Полный же проект, также одобренный фондом, был рассчитан на пять лет, общая его стоимость составляла $7,2 млн. Исходя из этого строилась стратегия развития, все заемные и оборотные средства вкладывались в оборудование, в создание материально-технической базы предприятия", - рассказывает Владимир Хегай.

Кризис мировой и точечный

Первая, профинансированная стадия проекта включала в себя запуск трех новых, полностью автоматизированных цехов по промышленному содержанию кур-несушек, приобретение специального оборудования для производства комбикормов и строительство складов для хранения компонентов комбикормов. Все оборудование делалось на заказ в России, куда и перечислялись средства фонда.

"За 2016 год мы провели колоссальную работу по освоению выделенных средств. За это время, согласно договору, платили только проценты по кредиту - всего выплатили $114 тыс. После чего начались проблемы.

Последний комплект оборудования для третьего цеха на 50 тыс. кур пришел с задержкой на три месяца, что не позволило нам вовремя выйти на запланированную мощность.

Повлиял и мировой экономический кризис - после обесценивания рубля и девальвации тенге в Кыргызстан стали поступать казахские яйца по два сома за штуку. Поскольку мы работаем с живым материалом, остановить производство и переждать тяжелые времена было невозможно, все деньги уходили на поддержание жизни птицефабрики, а мы работали в убыток. В результате, когда в декабре 2016 года пришло время платить основную сумму займа - первый транш в $68 тыс., денег на это не было", - вспоминает Хегай.

Попытка решить проблему

Объяснив представителям фонда ситуацию, фермер попросил отсрочить платеж на два месяца. На птицефабрику отправили проверку, результаты которой звучали неутешительно: денег у фирмы нет. То, что их нет из-за того что предприниматели продолжают поддерживать производство, проверяющие внимание не акцентировали.

"Для того чтобы как-то разрешить сложившуюся ситуацию и "не портить кредитную историю" первого проекта РКФР, член правления фонда Эркин Асрандиев при свидетелях предложил мне такую схему: подписать договор об отступном на имущество, а в последующем передать его назад через акт купли-продажи в рассрочку и дополнительно выдать оборотные средства в размере $1-1,5 млн, то есть фактически оформить новое инвестиционное соглашение", - утверждает Владимир Хегай.

В устной форме сотрудники РКФР заявили, что условием дальнейшего сотрудничества и кредитования будет лишь подписание соглашений об отступном, и что это лишь необходимая пустая формальность.

Спешно были подписаны соглашения, а на следующий же день Хегай узнал, что его бизнес больше ему не принадлежит.

"Меня полностью отстранили от управления предприятием, заменили охрану, а представители РКФР заявили, что дальнейшее сотрудничество на ранее предлагаемых условиях невозможно, и мое предприятие будет выставлено на открытые торги", - рассказал фермер.

Смена собственника

Сложившаяся ситуация ошарашила не только Хегая и работников "БРИД", но и практически все местное сообщество фермеров. Многие из них сотрудничали с владельцем птицефабрики, продавая пшеницу, кукурузу. По многолетней практике корма для птицы отпускали в долг, зная, что Хегай деньги обязательно отдаст. А потому после того как фермер "рассчитался" с Российско-кыргызским фондом развития, он остался должен более чем 40 кредиторам.

"В РКФР нам предлагали: давайте, вы, кредиторы, вместе соберетесь, создадите акционерное общество, выставите нам залог, а мы вам дадим денег и будете здесь работать, - рассказывает Руслан Адаев, продавший Хегаю 9,6 гектара земли, но так и не получивший за них деньги. - Сначала никто не хотел, но потом я дал согласие. Я лично дважды встречался с главой фонда Кубанычбеком Кулматовым, дважды мы беседовали с ним и Асрандиевым. В первую встречу я предложил выставить фонду в залог остаток своей фермы, 3 с лишним гектара, создать АО и начать отрабатывать деньги на птицефабрике. И при этом никаких судебных тяжб. Они вроде согласились. Но потом, когда мы пошли к Кулматову во второй раз, он сказал, что у них появился клиент получше".

В ответ Адаев подал в суд на Хегая. Требовал признать недействительным сделку, по которой Хегай получил его землю.

"В 2013 году я продал Хегаю в рассрочку три четверти своей фермы - 9,6 гектара - за 8 млн 748 тыс. сомов. Дал ему три года отсрочки. Моя ошибка оказалась в том, что договор купли-продажи мы оформляли так, будто расчет уже произошел - иначе бы договор был недействительным. А дополнительно мы написали соглашение, что начиная с 2016 года он будет мне выплачивать стоимость земли поэтапно, по $60 тыс. Но это соглашение не зарегистрировали у нотариуса, просто поставили подписи - мне один экземпляр и ему - один. Сделали так, потому что доверяли друг другу", - объясняет Адаев.

Суд эти доводы принял и сделку расторг. Но вернуть ферму владельцу так и не удалось - имущество было включено в список тех объектов, что отходили Российско-кыргызскому фонду развития по соглашению об отступном.

Признать же недействительность этого соглашения оказалось невозможным - устав фонда, международные соглашения и внутреннее законодательство Кыргызстана гарантируют организации иммунитет от любого судебного преследования.

1 из 2

По решению суда на спорный участок наложили арест. Впрочем, утверждают фермеры, и это не уберегло птицефабрику от продажи...

"В РКФР написали внутреннее соглашение, продали производство одному из кредиторов Хегая и написали поручительство, что когда они от меня отобьются в судах и снимут арест, то переоформят все на него. Человек, купивший птицефабрику, уже чувствует себя там хозяином, завез на территорию цыплят и кур на $50 тыс. и осваивает производство, на становление и развитие которого Хегай потратил 15 лет", - возмущается Руслан Адаев.

По словам фермеров, они ориентируются на заявления, сделанные представителями фонда в суде.

"Юрист РКФР Валерий Кравчук в ходе судебного разбирательства подтвердил, что фонд дал объявление о назначении торгов, он не отрицал этого (объявление о назначении торгов на 27 февраля 2017 года фонд дал 27 января 2017 года - прим. Kaktus). При этом как юрист, в функции которого входит подготовка документов фонда, в том числе и по торгам, не мог пояснить, состоялись ли торги или нет", - настаивают оппоненты РКФР.

Впрочем, в беседе с Kaktus юрист РКФР Валерий Кравчук продажу предприятия третьему лицу не подтвердил:

"Продажа птицефабрики не могла произойти, поскольку определением Аламудунского районного суда от 03 февраля 2017 года на имущественный комплекс птицефабрики был наложен арест, который до сих пор не снят. На сегодняшний день собственником имущественного комплекса птицефабрики является РКФР, а человек, который там сейчас работает, является пользователем, он поддерживает работоспособность предприятия. Кроме того, хочу добавить, что на момент, когда состоялся переход права собственности на имущественный комплекс птицефабрики в собственность РКФР, директор ОсОО "БРИД" Владимир Хегай уже продал всю птицу третьему лицу. То есть когда РКФР стал собственником птицефабрики, вся находящаяся на ней птица уже принадлежала третьему лицу и фонд получил птицефабрику без птицы - птицу забрал ее собственник".

"В суде Кравчук не мог объяснить, на каком основании, на каких условиях договора аренды или на какой срок арендатор-пользователь взял птицефабрику, каких-либо документов представлено не было", - комментируют фермеры.

Что считать арестом?

Вместе с тем, по словам Руслана Адаева, на земле, которую фермер считает своей, идет строительство, производятся замеры, а территорию РКФР пытается оградить забором. И все это - невзирая на арест и в сопровождении сотрудников милиции.

1 из 4

"Сотрудники фонда при милиционерах провоцируют людей, которые работают на спорном земельном участке. Мы слышим от ответственных лиц оскорбления в нецензурной форме, сопровождаемые жестами непристойного характера в адрес местных жителей", - говорят участники земельного спора.

Документальных подтверждений этому нет.

В фонде попытку возвести забор не отрицают, объясняя это мерами по обеспечению сохранности имущества фабрики. И даже, наоборот, обвиняют Руслана Адаева в том, что он этой попытке мешает. Действия на арестованной территории в РКФР тоже оправдывают.

"Если вы посмотрите определение суда, то там идет перечисление объектов, на которые наложен арест. С этими объектами мы никаких действий и не производим." - объясняет позицию фонда юрист РКФР Валерий Кравчук.

"Кравчук либо лукавит в интересах фонда либо, возможно, вопрос стоит о его квалификации как юриста. Объекты недвижимости прочно связаны с землей, а не находятся в "подвешенном" состоянии", - возмущается другая сторона земельного спора.

Вместе с тем представитель РКФР считает, что совсем скоро птицефабрика перейдет в собственность фонда.

"Сейчас мы ждем, когда решение суда вступит в силу, и как только это случится, мы сможем снять арест", - говорит юрист РКФР.

По его словам, тот факт, что суд признал недействительной сделку купли-продажи между Хегаем и Адаевым, помехой быть не может.

"Когда суд признает сделку недействительной, возникают последствия недействительности сделки. То есть покупатель либо должен вернуть продавцу имущество в натуре, то есть в данном случае вернуть базу, либо выплатить стоимость этой базы. Поскольку та сделка, по которой фонд стал собственником, не признана недействительной, значит фонд является добросовестным приобретателем. Таким образом, по объективным причинам вернуть базу Хегай не сможет, а значит, ему нужно будет выплатить деньги. Но к фонду это уже иметь отношения не будет", - заявил юрист РКФРВалерий Кравчук.

Впрочем, фермеры в столь быстром разрешении конфликта совсем не уверены. По их мнению, прежде чем вопрос разрешится окончательно, сторонам как минимум придется встретиться еще и во второй, и в третьей инстанциях.