Экспертное сообщество призывает к здравому смыслу в "урановом" вопросе
Экспертное сообщество призывает к здравому смыслу в "урановом" вопросе.
Напомним, урановый скандал, поднятый в стране, привел к поспешному принятию законопроекта "О запрещении деятельности, связанной с геологическим изучением недр с целью поиска, разведки и разработкой урановых, ториевых месторождений в Кыргызской Республике". Свое мнение по этому поводу и последствиях принятия данного документа высказал исполнительный директор ОО "Кыргызское общество экспертов недр" Аркадий Валерьевич Рогальский - геолог, действительный член Евразийского союза экспертов по недропользованию.
- Аркадий Валерьевич, хотелось бы узнать ваше экспертное мнение. "Урангейт" - что это?
- На мой взгляд – это чистая политика. Никакой объявленной заботы о людях в представленном тексте нет. Прежде всего нужно разобраться с тем "общественным мнением", на которое ссылаются авторы этого документа. Почему-то общественное мнение в данном вопросе было представлено 200 активными гражданами и порядка 2 000 пользователей различных социальных сетей.
Из 200 активистов можно условно выделить три группы: представители неправительственных организаций; журналисты; некие творческие личности. Не было ни одного геолога, горного инженера. Профессиональных экологов, которые на самом деле занимаются вопросами мониторинга и анализа состояния окружающей среды, в числе этих граждан не было.
Те представители НПО, которые громко говорят о своей вовлеченности в вопросы экологии, ограничиваются однократными описательными отчетами, представляющими собой выписки из доступных в интернете источников.
Деятельность интернет-воинов, за исключением нескольких десятков аккаунтов, носила ярко выраженную негативную реакцию, само собой без фактов и нацеленную на общую неграмотность потребителей их продукта.
Кроме того, не закончена работа правительственной комиссии и межведомственной рабочей группы, потому что их результаты показывают полную несостоятельность предлагаемого запрета.
Можно предположить, что если бы на рынок пришел не российский инвестор, а какой-то западный, то они просто бы молчали в тряпочку. Вся эта шумиха - это борьба за ресурсы.
Главное, понять – зачем это делается? Западные институциональные инвесторы, готовые вкладывать в экономику страны, не придут после таких решений властей, когда в угоду сиюминутных выгод меняются законы. Любой аналитик политических рисков заложит такой дисконт на наши ресурсы, что правительству еще и доплачивать придется, чтобы кто-то согласился тут работать.
Существуют определенные правила деятельности инвесторов в стране, которые определены соответствующими нормативно-правовыми актами или же неким переговорным процессом. Эти правила должны быть жесткими и устойчивыми, они могут пересматриваться время от времени при согласии сторон ввиду изменяющихся обстоятельств.
Но просто отменять все, что было до нас, одним росчерком – это серьезный прецедент, показывающий уровень деградации политической культуры в стране. Любые инициативы, принятые таким образом, отпугивают инвесторов. Инвестор начинает бояться наших быстроизменяющихся решений.
Горнодобывающий сектор требует большого объема инвестиций. Внутренний инвестор не способен самостоятельно привлечь необходимые средства. При этом самые богатые сограждане, по совпадению оказавшиеся депутатами, не вкладываются в страну, они вкладываются в разнообразные активы за рубежом.
- Так ли важна горнорудная отрасль?
- На сегодняшний день добыча полезных ископаемых и геологоразведка дают 22,6% ВВП страны, 37% объема инвестиций и 55% объема промышленности, при этом по особенности статистического учета металлургия идет по категории - обрабатывающая промышленность и не включена в эту долю.
Если говорить про мировую практику, то в мае этого года Европейская экономическая комиссия ООН провела очередное заседание рабочей группы по Рамочной классификации ископаемых энергетических и минеральных запасов и ресурсов, основу которой составляет оценка не запасов и их стоимости, а социально-экономические аспекты влияния добычи минеральных ресурсов для местного сообщества, страны и мира в целом.
Есть отдельное разъяснение применения РК ООН для урана и тория, и нигде не содержится, что уран надо запретить и все. В этих материалах написано, что будет лучше, что надо сделать для того, чтобы уран приносил блага как компаниям и инвесторам, так и местному населению, и государству. Необходимо брать лучшее, находить решение, а не просто запрещать.
Хочется узнать у авторов законопроекта о запрете – они знают о существовании подобного документа? И с кем лично из профессионалов геологов, горных инженеров, технологов и настоящих экологов они консультировались?
В Кыргызстане уран по сути есть везде. Надо понимать, что он является сопутствующим компонентом ко множеству минеральных ископаемых. Мономинеральные месторождения – это крайняя редкость, такого не бывает.
- Какие последствия может принести принятие законопроекта о запрете работ по урану?
- Я считаю, что законопроект писался впопыхах и одной из целью его авторов было представить президента в неприглядном свете: пути решения для него в настоящее время есть плохие и ужасные.
К каждому пункту законопроекта есть масса вопросов. Документ настолько неправильно написан, насколько он и непрофессионален.
И всякие лозунги о защите – это всего лишь общие фразы. Например, статья третья. Это самая важная статья. В ней говорится, что за нарушение закона будет налагаться ответственность. А можно уточнить, за какие нарушения? В чем нарушения? Настолько все размыто написано.
Другой целью авторов законопроекта четко прослеживается линия разрушения накопленного технологического потенциала страны. За 30 лет независимости с помощью различных механизмов, через всякие программы, конвенции и тому подобное, были разрушены угледобывающая промышленность, законченный цикл по добыче и обогащению редкоземельных элементов, производство сурьмы, монокристаллические производства.
Например, с помощью программы ПЕСАК разрушена угледобывающая отрасль нашей республики через обоснование нерентабельности разработки, но заседающие в парламенте угольные короли личным примером могут показать необоснованность этой позиции. В итоге реализации программы были остановлены, разрушены уникальные подземные шахты по добыче каменного угля, а действующие технологии обогащения угля в качестве металлолома были вывезены. Разрушены железные дороги на юге, разрушены транспортные пути. Но получилось то, что должно было случиться - угледобыча выжила, но уже на полукустарном уровне и на сырьевой базе гораздо худшего качества.
Этим законопроектом пытаются уничтожить остатки высокотехнологичной индустриализации. Кара-Балтинский горнорудный комбинат - уникальнейшее производство первичного цикла переработки урана. Применяемые в настоящее время в Казахстане технологии скважинного выщелачивания урана были придуманы интеллектуальным гением работников КГРК, потенциал которых прямо чудесным образом до сих пор сохраняется.
В последнее время не прекращаются нападки депутатского корпуса и на Хайдарканский комбинат в контексте внедрения конвенции Минамата. Люди, не разобравшись с вопросом, пытаются все запретить и разрушить. Хотя в вышеприведенной конвенции нет требования закрыть комбинат, а лишь внедрить механизмы учета и контроля за оборотом ртути и не только на предприятии, а в целом в стране.
Если сейчас разрушить то, что имеем, то что остается? К чему мы придем?
Нельзя прикрывать свою невежественность опасением последствий от разработки. Это лишь очередное доказательство неспособности депутатского корпуса создавать достойные и действующие законы по надзору и контролю.
- Кара-Балтинский горнорудный комбинат уже заявлял, что из-за депутатской инициативы он может остановиться. Можете вы конкретизировать, чем это может обернуться?
- Данный закон уничтожает КГРК. Повторить такой комбинат Кыргызстан никогда не сможет. Кыргызстан был пионером в добыче урана. КГРК был первым промышленным объектом, который имел свою уникальную сырьевую базу, уникальную технологию, уникальную историю. Например, в 1980-х годах стоимость урана резко упала на мировых биржах. Западные компании решили узнать, откуда поступает уран. Они вычислили, что сверхпредложение идет из Советского Союза. Когда стали прокладывать карту маршрута, откуда оно в СССР, то увидели, что урановый продукт идет из Кара-Балты.
Потому что здесь была придумана и применена на практике технология по скважинной добыче урана. Для того чтобы сохранить секретность, тогда было принято решение проводить работы по добыче урана в Узбекистане и Казахстане, а переработку и обогащение урана у нас.
На комбинате есть уникальные технологии, которые имеются только у восьми стран в мире. В КГРК есть титановые емкости, сделанные в аргоновой среде, на которые список покупателей выстроился еще 30 лет, но это удалось сохранить.
КГРК на сегодняшний день для Кыргызстана – это космические технологии на фоне арбы, которую тянет ишак. Существует и много других изобретений, получивших свое рождение на комбинате: уникальный клей для респираторов и т. д.
- У КГРК есть серьезное хвостохранилище. Кто будет наблюдать за ним, если комбинат останавливают?
- Хвостохранилища – это тяжелый вопрос в целом для страны. По Кара-Балтинскому комбинату - при действующем предприятии за хвостом смотрит собственник производства, а когда он уходит, то что потом?
Отчисления на рекультивацию в текущем законодательстве положены только для горнодобывающих и геологических предприятий, металлургия сюда не входит. Получается, что государство получает на баланс хвост в 38 млн кубометров.
У государства денег нет на содержание имеющихся 92 объектов – регулярно сообщается о выделении каких-то миллионов на их реабилитацию.
Стоит отметить, что КГРК в настоящее время, не имея занятости и оборотных средств, продолжает ответственный надзор за хвостохранилищем: имеются соответствующие службы предприятия, контрольные скважины, лабораторный анализ, в том числе независимый. Можно сказать, несет ответственность в ущерб собственной рентабельности. Если завод закроется, то кто будет смотреть за ним? Там же работать придется и нести ответственность.
Хотелось бы остановиться на проблематике отвалов горного производства в целом по Кыргызстану. Как я ранее сказал, в стране, по официальным данным, имеется 92 хвостохранилища, которые состоят на учете в МЧС. При этом, согласно разным нормативно-правовым актам на различных этапах, помимо МЧС, работу по контролю и надзоры за ними осуществляют Государственный комитет промышленности, энергетики и недропользования, Государственное агентство охраны окружающей среды и лесного хозяйства, Государственная инспекция по экологической и технической безопасности и Министерство экономики. И как у семи нянек – дитя без глазу! Если уж государство передало функции по реабилитации МЧС, то пусть и прочие ведомства передадут соответствующие функции, но при условии профессионального надзора за деятельностью МЧС – в виде рабочей группы или комиссии.
А то при нынешнем состоянии работы по реабилитации хвостохранилищ в Майли-Суу проводятся, но без участия профессионального сообщества. Следить за безопасностью при данных работах очень дорого и сложно. И проводить работы одним ведомством технически невозможно. Для проведения подобных работ нужен соответствующий опыт по инженерно-геологическому сопровождению работ, лабораторным анализам и умению построения гидродинамических моделей. Сомневаюсь, что полученные в последний раз в Лондоне деньги смогут принести желаемый результат. При том что ничего из вышеприведенного там не было.
- Почему вы все-таки опасаетесь последствий, если законопроект о запрете деятельности с ураном подпишет президент?
- Есть экономические последствия. Инвесторы подготовили иски и ждут, когда смогут их подать в соответствующий арбитраж. Нас ждет огромный иск, по моим прикидкам - суммарные исковые требованиям могут составить $45 млрд! Как только инвесторы подадут этот иск, то что будут делать депутаты-инициаторы законопроекта или активисты? Будут выплачивать из своих средств? Да хотя бы оплачивать судебные тяжбы? Нет, конечно.
Они уже заработали свой гешефт на этом законе, и им без разницы, что будет со страной и ее гражданами. Самое парадоксальное, что депутаты не несут никакой ответственности за принятые ими слова, поступки и действия. Сколько голосов они получат при выставлении сублимированного иска стране несколькими пострадавшими инвесторами? Как они будут оправдывать очередной арест акций Кумтора и золотовалютных резервов страны?
- Остается надеяться на взвешенное решение главы государства?
- Очень хочется надеяться, что президент услышит профессиональное сообщество. Мы предлагали и предлагаем снова собрать экспертов, выслушать их в широком формате круглого стола. Необходимо дать высказаться всем, а не только одной стороне. Прежде всего законопроект надо рассматривать с учетом выводов правительственной комиссии и межведомственной рабочей группы.
При принятии подобных решений необходимо выслушать все точки зрения.
По предыдущему опыту этого вопроса у стороны запрета деятельности по урану широкий канал в СМИ и социальных сетях. И нас, тех, кто говорит правду, просто не слышат или не хотят слышать.
Как правило, на примитивном примере по энергоносителям, понятном обывателю, что добыча нефти сродни выдавливанию прыщей, а уран – это избавление от черных точек, то тогда приходит понимание. Когда человек перестает думать, то им легче управлять. Волна уранофобии приведет к потере репутации страны.
Покажите в законопроекте норму, которая прямо или косвенно приведет к улучшению жизни жителей Тонского района и Кыргызской Республики – ее нет.
Депутаты считают, что их неспособность произвести пользу стране может быть нивелирована запретом всего и вся, то это совсем не так! Закон сырой.
Нельзя безнаказанно заниматься вредительством в угоду популизма. Профессиональное сообщество геологов, инженеров, технологов и ответственных экологов не должно допускать профанаций и спекулятивных высказываний неквалифицированных активистов.
Если Кыргызстан в очередной раз станет жертвой необоснованной фобии, связанной с малообразованностью, то мы потеряем последнюю высокотехнологичную самостоятельную отрасль, нашу отрасль, оставшуюся в Кыргызстане и не привезенную из-за рубежа.
Прорыв в промышленности и экономики в современном мире возможен лишь в технологиях, понимая то, что конкуренты страны такими способами с нами расправляются, становится очень обидно и горько за будущее некогда высокоразвитого государства.
