"На меня будто плита упала". Миллиардер Татьяна Бакальчук о том, как деньги изменили жизнь
История бывшей преподавательницы английского языка и матери четверых детей, которая в 2004 году, находясь в декретном отпуске, запустила онлайн-магазин, к 2019 году окончательно превратилась в уникальный для России бизнес-кейс, когда миллиардером становится женщина, заработавшая состояние сама. В прошлом году для Татьяны Бакальчук F 94 очевидно наступил новый жизненный этап: она стала второй женщиной-миллиардером в России (предыдущие 10 лет в этом статусе была исключительно Елена Батурина). Forbes включил ее в число самых заметных новых миллиардеров 2019 года. Выручка Wildberries - компании, которая начиналась с перепродажи одежды, где сама Татьяна была и первым оператором, и курьером, и администратором, в 2018 году составила $1,9 млрд. Сегодня Wildberries продает товары 30 000 брендов в нескольких странах. При этом Татьяна - одна из самых закрытых предпринимательниц России и до недавнего времени чрезвычайно неохотно шла на контакт с прессой. Но для первого номера Forbes Woman она сделала исключение и честно рассказала о цене своего успеха, о личном бренде и о том, как дочери и муж реагируют на ее новый статус.
- В 2019 году вы дали несколько крупных инфоповодов: стали второй женщиной с миллиардным состоянием в российском рейтинге и вошли в американский список Forbes. Как вы себя при этом ощущаете?
- Мы, конечно, знали, что стоимость компании будет оценена выше миллиарда долларов, но не ожидали такого мощного эффекта в медиа. Когда вышла эта новость, мне показалось, что все вокруг взорвалось. Меня спрашивали: "Ну как ты себя чувствуешь?" А я честно отвечала: чувствую, будто на меня упала большая плита. И теперь работы, точно, будет больше.
Когда первая волна шума спала, стало понятно, что в моей жизни и в жизни нашей семьи ничего не поменялось. Но, безусловно, теперь, когда каждый шаг компании тут же становится достоянием общественности, я лично ощущаю гораздо большую ответственность. И да, нам стало сложнее работать. Если раньше мы рисковали без оглядки, то теперь приходится обдумывать возможные информационные последствия и действовать с учетом этих факторов.
- Вы были всегда крайне непубличным предпринимателем, а теперь гораздо охотнее идете на контакт с прессой. Почему?
- Мы сознательно пошли на то, чтобы начать общаться со СМИ. В том числе потому, что поняли: когда компания закрыта от внешнего мира, журналисты не воспринимают всерьез ее доводы и ваш голос тонет в хоре других мнений, не всегда правильных и справедливых. И в каких-то сложных ситуациях нашу позицию просто не услышат. Мы решили, что с этим нельзя мириться: если невозможно остановить процесс, то его нужно возглавить.
- Очевидно, что на первый план вышли именно вы - как бизнесвумен и лицо компании.
- Если посмотреть облако тегов о компании, то в нем самым значимым будет мое имя. Это не совсем то, чего бы мне как человеку хотелось, но с точки зрения имиджа компании это, наверное, правильная история, потому что везде, и особенно на Западе, тема женского лидерства весьма востребована.
У нас бизнес-история с "женским лицом". Мы, конечно, сейчас работаем над тем, чтобы переключить основной фокус на саму компанию, а не на меня. Но история про селф-мейд-женщину в бизнесе востребована как ролевая модель. В какой-то степени это мой долг перед обществом.
- Сейчас все обсуждают важность личного бренда для владельца компании и тем более для женщины. У вас в этом смысле есть какая-то стратегия сейчас? Какую повестку вы будете формировать?
- Мне кажется, в нашей стране вообще распространена история, когда бизнес ассоциируется исключительно с одним управленцем. На мой взгляд, это неправильно. Нельзя становиться узким горлышком и замыкать все на себе. Это такая ловушка, потому что, когда этот главный человек уходит, в компании начинается хаос.
Самый лучший руководитель тот, чья воля не ощущается. Мы, наоборот, сейчас делаем все, чтобы вырастить такую команду, в которой сотрудники сами принимали бы решения.
- То есть бренд Wildberries должен быть больше вас, вашего личного бренда?
- Да. Я вообще не считаю, что мне нужно заниматься личным брендом. Говорят, нужно пройти огонь, воду и медные трубы. И самое сложное - это медные трубы.
Я не могу сказать, что я настолько аскетична, но для меня стать второй женщиной-миллиардером никогда не было самоцелью. И если через какое-то время вместо "Бакальчук" будут говорить Wildberries, это будет знаком того, что мы все делаем правильно.
- Но, помимо медных труб, вы получили статус, который всегда связан с большим уровнем недоверия - мы все прекрасно знаем, как в России относятся к миллиардерам. Вы это ощутили?
- О да, вот это я почувствовала. Поначалу это задевает, а потом учишься принимать события такими, какие они есть. Мне кажется, в целом нужно менять имидж предпринимателей в глазах общества.
Кстати, в прошлом году решили заняться одним социально значимым проектом - содействовать развитию российского предпринимательства, малого и среднего бизнеса. В нашей стране, особенно в регионах, немало талантливых людей, уникальных товаров и интересных коммерческих идей, которые можно было бы реализовать. Но многие люди не знают, с чего начать. Мы решили попробовать им помочь.
Стартовали с нескольких обучающих семинаров по электронной коммерции, и отклики были положительными. И решили из этой истории сделать проект: запустили центры экспертизы электронной коммерции Wildberries. В них рассказываем предпринимателям о том, как добиться успеха в e-commerce, как улучшить свой продукт и сделать его привлекательнее для покупателя. Мы открываем эти центры не только в Москве и Санкт-Петербурге, но и в Ульяновске, Липецке, Брянске, Архангельске.
До этого снизили собственную комиссию для поставщиков. Сначала, в марте, с 38% до 19%, а с сентября и до 15%.
Почему мы вообще пошли на это? Потому что верим, что это поможет нашим партнерам больше инвестировать, например в новые производственные мощности. Это стратегия win-win для всех.
- Как вы думаете, современное развитие технологий и общества способствует тому, чтобы появлялись "миллиардеры нового типа"?
- Новые возможности, чтобы стать миллиардером, - не уверена, а вот новые возможности для того, чтобы успешно заниматься бизнесом, чтобы этот бизнес стал альтернативой, например, хорошей зарплате в большой компании, - да.
Это меняется даже на государственном уровне. Мы часто бываем в командировках, общаемся с региональными властями, производителями товаров, нашими поставщиками. И я думаю, что в целом по стране есть предпосылки к тому, чтобы реформировать экономику в сторону роста доходов несырьевого сектора.
Кроме того, благодаря технологиям стало проще стартовать со своим бизнесом, особенно женщинам. Например, можно продавать свою продукцию через Instagram или маркетплейс. И было бы правильно, если бы существовали дополнительные меры поддержки таких начинающих бизнесменов. Как я говорила, мы также стремимся помочь предпринимателям. Например, скоро запустим проект с банком кредитования наших поставщиков под сниженную процентную ставку.
- Вы помните момент, когда сами перешли черту между маленьким бизнесом "с тортиками" и предпринимателем с большой компанией?
- Мне до сих пор очень сложно называть себя предпринимателем. У меня нет математического и экономического образования, я заранее ничего не просчитывала. Просто придумала и запустила. Со всеми возникающими проблемами и вызовами для меня лично и для бизнеса я разбиралась уже по пути, училась в процессе. Но потом - возможно, в 2009 или в 2010 году - мы почувствовали, что у нас есть гораздо больший потенциал. Шутили: а давайте станем интернет-магазином №1 в России. Но это никогда не было основной целью. Мы работали, во-первых, чтобы улучшить сервис, потому что это залог развития, во-вторых - над экономикой бизнеса, оптимизировали свои расходы.
И вдруг в 2013-м мы стали то ли вторыми, то ли первыми и почувствовали такую растерянность, потому что… а дальше-то куда? Казалось, надо новую цель придумывать, и тут случился кризис, начались сложности с поставщиками. И это стало вызовом - перестроить модель работы. Так что в каком-то смысле глобальный кризис помог нам прийти туда, где мы сейчас находимся.
- Вам приходилось учиться быть управленцем? Вы сами сказали, что у вас не было экономического образования.
- Wildberries мог бы стать историей, когда хорошая идея на определенном этапе продается какому-нибудь фонду. Это если бы я была одна. Но благодаря Владиславу такого не произошло. Он по образованию физик-математик со всеми вытекающими последствиями. Владислав недавно признался: то, что мы можем стать лидирующей компанией на рынке, он просчитал еще в 2006 году. Многие предлагаемые им решения были сложными для понимания, но в итоге они все сработали. Один наш хороший знакомый однажды пошутил: "У меня все время ощущение, что все бегут-бегут-бегут, а Владислав - раз! - и сойдет с общей дорожки, чтобы потом неожиданно вынырнуть из-за угла и оказаться первым".
- А какова ваша сильная сторона в этом процессе?
- Мне кажется, что моя сильная сторона - это эмпатия, эмоциональный интеллект, я очень хорошо чувствую людей. Примерно года два назад мы с Владиславом по случаю прошли на курсах в Институте Адизеса тест, который показал, что у него сильнее аналитика, а у меня - эмпатия. Это помогает и в коллективе, и с деловыми партнерами.
У нас сейчас 32 000 сотрудников, и с каждым месяцем их число растет примерно на 600-700 человек. Мне очень хочется, чтобы у нас была такая компания, в которой сотрудники чувствовали бы заботу о себе. Я люблю делать людей счастливыми. Думаю, благодаря этому стремлению 16 лет назад и появилась идея создания интернет-магазина.
- Есть многочисленные исследования, которые показывают, что если первое лицо компании - женщина, то обстановка для других женщин в плане карьеры в этой компании гораздо лучше. Что вы думаете по этому поводу?
- В прошлом году я сделала два открытия: первое - я женщина-предприниматель; второе - оказывается, до сих пор в компаниях существует гендерное неравенство.
- Серьезно?
- Да. Мы в прошлом году были на приеме у французского посла в России, и тема встречи была "Положение женщины в России". И вот там я поняла масштаб этой проблемы. Я не знала, что в компаниях на таком уровне есть гендерное неравенство. Просто у нас в Wildberries такого никогда не было. И дело не в том, что я руководитель компании, - у нас достаточно новый, молодой бизнес, и гендерного вопроса никогда не возникало. У нас в целом, если мы не говорим о тяжелой физической работе на складах, соотношение мужчин и женщин 50 на 50.
- Вы всегда подчеркиваете, что делаете компанию с мужем на равных. Но в какой-то момент вы очевидным образом вышли на первый план. У вас по этому поводу не было проблем внутри семьи?
- Абсолютно никаких проблем. Мы оба интроверты и не стремимся к публичности. Предыдущий год стал временем большой работы над собой: я не люблю интервью и выступления на бизнес-конференциях. Я понимала, что это стало моим следующим вызовом. Владислав публичность не любит еще больше, чем я. Поэтому здесь стоял вопрос, скорее всего, кому правильнее идти в информационное поле. И теперь публичность - мероприятия, интервью и конференции - рассматриваю как обязательную часть моей работы. Без камер и интервью люблю общаться с людьми, часто многие отличные идеи приходят именно в этот момент.
- Как реагируют ваши дети на успех родителей?
- У нас хорошая школа, и мы их достаточно, как мне кажется, правильно воспитали. Поэтому у них нет звездной болезни. Старшая дочь вообще не любит рассказывать одноклассникам и друзьям о себе и о семье, а вот средней, видимо, приятно внимание. И в классе над ней иногда подтрунивают: а где ты купила эту вещь, на Wildberries?
- Но они же гордятся?
- Дети гордятся, но в целом у нас в жизни ничего не поменялось. Эта цифра - миллиард долларов - оценочная стоимость компании, это не значит, что у нас резко выросли доходы.
- Я думаю, каждая работающая мать так или иначе задумывается о цене своей карьеры - ты поздно приходишь домой, пропускаешь важные моменты в жизни детей. Отсутствуешь. Как вы с собой договариваетесь?
- Периодически у меня возникают такие вопросы. Но если это происходит, значит, в какой-то момент пошел перекос в другую сферу и надо снова переключить внимание на детей. И сейчас это сделать гораздо проще, чем даже несколько лет назад. С тех пор как мы выстроили работу внутри компании, я могу управлять своим временем. Другое дело, что иногда его просто не хватает. Самым тяжелым для детей периодом стали 2012-2013 годы, когда они не видели нас неделями.
Любые трудности закаляют. Как бы ты ни старался оградить ребенка от всего и быть супермамой, сделать все идеально, как в постах в Instagram, невозможно. Надо научиться себя в чем-то прощать и отпускать.
Наше поколение, конечно, выросло трудоголиками, потому что нас научили справляться с трудностями. Но определенные испытания дети все же должны проходить: так у них появится стремление стать самостоятельными. Хочется, чтобы они выросли цельными и самодостаточными личностями и, самое главное, чтобы они самореализовались. Меня воспитывали с идеей: если ты что-то делаешь, ты должен это сделать хорошо. Так, чтобы тебе не было стыдно. И кроме того, я очень много читаю с детства. Мне всегда нравилась научная фантастика, начиная с Носова, когда он рассказывал про Солнечный город с идеальной моделью мира, где есть осознанное потребление, правильное распределение прав и обязанностей. Где все относятся друг к другу с уважением.
- Что составляет вашу жизнь, помимо Wildberries и семьи?
- Я много читаю, но чтение - это уже как дышать. Про бизнес, кстати, как таковой я практически не читаю, больше люблю что-то философское. Мне кажется, что если у тебя есть какой-то вопрос или дилемма или нужна какая-то подсказка, это можно в любом месте найти - в общении или книге. Я очень детскую литературу люблю - даже не для детей, а для себя. Мне очень понравилась Мария Парр, а еще биография Астрид Линдгрен "Этот день и есть жизнь".
А еще спорт стал очень важной частью моей жизни. Когда тепло, я просто выхожу - и бегу.
