"Пролежни по WhatsApp". Как помогали неизлечимым больным в период ЧП
Вводимый режим чрезвычайного положения негативно сказался на многих сферах нашей жизни. О последствиях можно почитать по ссылке. Как оказывали паллиативную помощь неизлечимым больным в этот период, узнавала редакция Kaktus.media.
Жена онкобольного пациента - Гульнара
- Когда мужа выписали из Национального центра онкологии, сказали обратиться в поликлинику по месту жительства, где мужа поставили на учет, потому что ему уже нужно было получать обезболивающие препараты. В центре онкологии ему выписали промедол. В поликлинике оставили этот препарат. Боль становилась сильнее, и дозу постепенно пришлось увеличивать. Нам предложили трамадол, но он не помогал. Так муж 2,5 месяца пил промедол в больших дозах. Потом мы случайно узнали про службу паллиативной помощи, и я с ними решила проконсультироваться. Там мы узнали, что мужу уже нужен морфин.
И тут возникли трудности. Чтобы получить рецепт на него, надо было записываться на прием к врачу-онкологу, который раз в неделю посещает поликлинику, потому что своего онколога там нет. Подобрали дозу, и у нас жизнь облегчилась: муж смог делать какие-то свои дела, его качество жизни улучшилось.
Единственное, что было неудобно - получать обезболивающие. Мы как раз попали в период карантина. Аптека далеко от нас. Обезболивающее только в одной аптеке "Неман" недалеко от ТЭЦ. И чтобы туда попасть… Транспорта не было. Я за рулем не езжу… Кое-как нашла машину. А я была одна ухаживающая. Меня некому было заменить.
Затем дозу обезболивающего подкорректировали: сначала рецепт нам выписали на 50 таблеток морфина, а нужно было уже 100, потому что дозировка была по 3,5 таблетки каждые 3,5 часа.
Чтобы получить 100 таблеток, мне сказали принести справку от врача службы паллиативной помощи. Мне пришлось ехать еще и к ней, хотя в поликлиниках должны быть схемы с дозировками обезболивающих.
Помимо этого, я столкнулась с тем, что врачи не знали, как правильно выписывать рецепт. В поликлинике был только один терапевт, который умел это делать. Но его перевели на другой участок. Другие врачи, которые хотели выписать рецепт, без конца выходили и с кем-то консультировались, врач заходил, опять выходил. Потом пока я собрала все нужные подписи и печати, ушло полдня.
Один раз не полностью заполнили рецепт (не выписали желтый рецепт на получение обезболивающего бесплатно). Я поспешила и не обратила внимание. И в аптеке мне не выдали препарат. Пришлось ехать обратно. Это все отняло массу времени и ресурсов. Было тяжело.
Врач службы паллиативной помощи Марал Турдуматова
- Таких, как Гульнара, было много. Жизнь наших пациентов сильно осложнили, ограничив доступность обезболивающего. Многим было тяжело получать морфин. Потому что со всех районов надо было ехать в аптеку около ТЭЦ. Это же далеко, транспорта нет. А если смотреть некому, ты один ухаживающий. Представляете, сколько это времени занимает?
ЧП резко ограничило и нашу работу. Если раньше мы могли поехать и посмотреть пациента, что-то сделать, то сейчас только по телефону. Хорошо, что есть WhatsApp, видеозвонки и так далее. Это нам позволяет хотя бы визуально оценить, что там с пациентом. Но это тяжело: его не потрогаешь, не пощупаешь...
Глава ОФ "Эргэнэ", руководитель службы паллиативной помощи Таалайгуль Сабырбекова
- Наши пациенты были отодвинуты на второй план, скажем так. Всегда про паллиативных пациентов чаще забывали, а тут они вообще остались безголосые. Возникали вопросы по доступности к опиоидам. Это было связано с тем, что не было транспорта, например, в Оше. Не было информации. И врачи не знали, в какой аптеке пациенты могут реализовать свой рецепт. Из Аравана, например, надо было ехать в Ош. А там в аптеках тоже препарата не было. Но, к счастью, такие вопросы решались достаточно оперативно, потому что фармкомпании активно сотрудничали в этом направлении - это положительный момент.
Отрицательный момент то, что и пациенты боялись идти в поликлиники, плюс среди медицинских работников был страх принимать пациентов, потому что они были растерянны. Это взаимодействие было нарушено.
Что касается работы нашей команды, то она перешла в онлайн-режим. У нас нет средств индивидуальной защиты, я не могла медиков отправить домой к пациенту. Я не хотела подвергать опасности наших сотрудников.
Сейчас нам нужен четкий алгоритм паллиативной помощи в условиях пандемии. Конечно, больше должна помощь переходить на домашний уход, а не госпитализацию, потому что стационар может быть местом, где произойдет вспышка коронавируса. А наши пациенты очень уязвимые. Мы должны помогать семье, как правильно ухаживать. Нам важно сейчас сделать упор на онлайн-обучение, на налаживание связей. И Фонд "Сорос - Кыргызстан" хочет нам в этом помочь, за что мы им очень благодарны.
Руководитель службы паллиативной помощи Лола Асаналиева
- Мы также перешли в режим онлайн. Фонд "Сорос - Кыргызстан" поддержал нашу идею, что мы будем консультировать в таком формате, чтобы не бросать своих пациентов. Очень много было откликов. И если раньше мы только на Бишкек и пригород работали, то теперь присоединился весь Кыргызстан. Нам звонили отовсюду.
Службы "103" и "112" перенаправляли нам пациентов для консультаций. Мы работали без выходных, пациент мог позвонить когда угодно.
У пациентов была тревога, потому что они остались сами по себе. Поэтому они и ночью звонили. Онлайн-режим - это очень сложно. Нашим медикам приходится по часу-полтора показывать, как обрабатывать пролежни. Я предложила одной медсестре снимать короткие ролики по профилактике пролежней. Или что делать при запорах. Они, конечно, непрофессионально сняты, но и предназначены для WhatsApp-группы для паллиативных пациентов.
По обезболивающим работа также шла онлайн. Например, мы узнавали, в каких аптеках есть нужный препарат, давали контакты, перенаправляли, консультировали врачей по назначениям обезболивающих.
Сейчас мы хотим в свой основной проект включить этот компонент, то есть кроме того что мы будем оказывать помощь на дому, продолжим консультировать онлайн.
Фото на главной странице иллюстративное.
