Как ковид влияет на сердце. Жуткая история переболевшей
Коронавирусная инфекция способна привести к ряду разрушительных последствий не только для головного мозга, но и других органов. Страдает от воздействия вируса и сердце. И до начала пандемии в Кыргызстане главной причиной смертности являлись сердечно-сосудистые заболевания (52%). Сейчас ситуация усугубилась.
Елена (имя изменено) после болезни получила осложнение в виде перикардита. Женщина поделилась своей историей. Довольно жуткой, на наш взгляд.
История Елены
- Я заболела в начале июля. Все началось с першения в горле. Температура была невысокая, самая максимальная - 38,3. Это как раз было время эпидемии, когда было невозможно сходить на рентген и попасть к врачу. Когда мне стало резко хуже, по телефону я смога получить консультацию в местной поликлинике. Там сказали не выходить из дома, пить больше воды и пообещали, что со мной свяжутся.
У меня держалась температура 37,5, сильно болели суставы, был сильный кашель, пропало обоняние и вкус. Мне назначили антибиотики и дексаметазон. Стало чуть лучше. Но затем сатурация упала до 79 - начался цитокиновый шторм.
Попасть в больницу было невозможно.
Потом прошла информация, что в одной из областных больниц развернули дополнительные койко-места. Чтобы меня госпитализировали, пришлось ждать около четырех часов на улице. Нас таких было примерно 50 человек. После того как меня положили, стало известно, что кислородных концентраторов хватает человек на 40, а пациентов - 90. Мы каждые два часа чуть ли не воевали за эти аппараты.
Госпитализировав, мне дали подышать кислородом два часа, после чего концентратор забрали, потому что он нужен был другому человеку. Через три часа мне снова стало плохо. Опять дали аппарат... Температура тогда была стабильная - 37.
У меня "закрытая" язва желудка, и врач сказал, что нежелательно принимать кроверазжижающие препараты в виде таблеток, потому что может развиться кровотечение. Но медики вынуждены мне были их назначить. Мне влили какую-то жидкость, и минут через 20 мне стало настолько плохо, что перестала понимать, что происходит, было ощущение, что комната двигалась, все было каким-то мутным, колотилось сердце. Выяснилось, что мне вкололи смесь, о которой бишкекские врачи говорили, что ее делать нельзя. Я отказалась от этих капельниц. Сказали антибиотик продолжать пить.
Затем у меня сатурация упала еще ниже. Меня подключили к кислородному концентратору на весь день и уже никуда не забирали. Мне становилось все хуже и хуже. Началась сильная рвота, интоксикация. Антибиотик просто не пошел. Я спрашивала, почему без анализов назначают такие сильные антибиотики. Так как температура спала, я попросила его отменить. Врачи сказали, что три дня хотя бы нужно получить препарат. (...)
И с этим антибиотиком произошел казус, потому что мне его прокапали в 06:40, потом пришла вторая смена медиков, и новая медсестра поставила нам эту же капельницу, потому что в назначениях не отметили, что ее уже делали. Тогда я отказалась от антибиотиков. Меня перестало рвать. Я принимала кроверазжижающие препараты. (...)
Все лекарства мы покупали сами. Кроме иголок и шприцев, в больнице ничего не было. (...)
Моя соседка по палате умерла. У нее случился гипертонический криз, врач сказал принести лекарства, в отделении их не было (первое время даже со штативами были проблемы, удлинители для аппаратов приносили родные пациентов). Но, по-моему, давление моей соседке так и не сбили. Сделали только капельницу, которая была в листе назначения. Концентратор женщина все время выдергивала.
Винить медиков нельзя. На тот момент столько людей поступало, столько было криков, паники. На врачей кричат, людей на носилках заносят в палаты, концентраторы таскают с одного этажа на другой. Было много тяжелых больных. За каждым ухаживать индивидуально никакой возможности не было. Мы старались присматривать друг за другом. Потом сказали, что смерть моей соседки по палате наступила от почечной недостаточности.
Когда у меня сатурация более или менее стабилизировалась - 84-85. я сказала, что уйду. Муж достал домой концентратор. И я написала отказ и ушла. Еще неделю я лежала на аппарате под онлайн-наблюдением специалистов, которых нашли мои родственники. Лежать дальше в больнице было страшно, там пахло смертью. И врачи были замученные, не выспавшиеся, злые от того, что не могут всех спасти.
Со временем сатурация восстановилась до 93. Концентратор, который брали в аренду, мы вернули. У меня все время скакало давление, доходило до 190. Пульс был 130-140. Раньше я никогда на давление или сердце не жаловалась. На обследовании выяснилось, что у меня перикардит. Врачи назначили лекарства и сказали, что довольно часто происходят такие изменения с сердцем. Я была под наблюдением. И немножко не понимала, что делать, потому что при ковиде рекомендуется больше ходить, а при перикардите - лежать.
Сейчас себя чувствую более или менее хорошо. Иногда давление все же повышается, чувствуется небольшая одышка и перебои с сердцебиением.
Комментарий специалиста
Кардиолог, бывший министр здравоохранения Талантбек Батыралиев:
- Когда началась пандемия коронавируса, весь мир отнесся к нему как к инфекционному заболеванию. Мы, медики, впервые столкнулись с этим вирусом и ожидали, что он будет протекать как простудное заболевание, от которого пострадают органы дыхания. Но затем в тех странах, где было наибольшее количество заболевших, патологоанатомы стали давать заключения, что летальный исход давали те, у кого были сердечно-сосудистые заболевания или сердечные недуги.
Встал вопрос: вирус усиливает имеющиеся болезни или дает новое поражение сердечно-сосудистой системы. Оказалось, что и то и другое. У тех, кто уже имеет сердечно-сосудистые заболевания, процесс усиливается. У кого их не было, на фоне COVID-19 идет поражение мелких капилляров на уровне альвеол. И в дальнейшем тромбоз с быстрым распространением. Тут важно, чтобы пациент получил многопрофильную помощь. (...)
Пациентам нелегко оказать помощь, которая требуется за 6 часов с момента возникновения болевого синдрома ("золотое время"), спасти сердечную мышцу: стентирование и при необходимости аортокоронарное шунтирование.
У переболевших ковидом сейчас наблюдаются, например, перикардиты - воспаление оболочки сердца. Вроде казалось, пациенты переболели, но недомогание осталось, они жалуются на одышку, и учащенное сердцебиение продолжается. При обследовании выявляется утолщение перикарда и скопление жидкости.
При ковиде поражаются сосуды головного мозга, почек... Где есть слабое место, там идет поражение. Поэтому я и настаиваю, что должен быть обеспечен многопрофильный, многофункциональный комплекс медицинских услуг.
Я считаю, что всех переболевших пациентов нужно держать в единой базе и постоянно наблюдать, чтобы при необходимости оказать помощь. Нужно знать их динамику, течение болезни. Пациентов также нужно максимально обследовать, чтобы не упустить последствия вируса, потому что зачастую жалобы у них могут появляться уже на поздних стадиях. Первично коронавирусная инфекция проявляется в дыхательных путях, а все осложнения начинаются потом.
Также важно создание реабилитационных центров для возвращения переболевших к жизни.
Коронавирус - это не на пару лет, а будет продолжаться долгие годы.
