Врач-травматолог: Армия должна быть здоровой. А наши солдаты небольшого роста и худенькие
KG

Врач-травматолог: Армия должна быть здоровой. А наши солдаты небольшого роста и худенькие

Все самое интересное в Telegram

"В разговорах с медиками-женщинами, которые любой ценой за сохранение мира в стране, всегда много здравого смысла, полезных инициатив, твердых убеждений и надежд на завтрашний день". Медиаэксперт по здравоохранению Елена Баялинова взяла интервью у специалиста по огнестрельным ранениям, познавшего тайны войны в Афганистане, доктора медицинских наук, профессора, травматолога-ортопеда Гулии Кожакматовой.

- На днях вы посетили и осмотрели раненых из Баткена. Расскажите об их состоянии.

- Я посмотрела тех больных, которые были госпитализированы в Бишкекский научно-исследовательский центр травматологии и ортопедии, и конкретно в тех отделениях, в которых сама делаю обход. В основном больные, которых я осмотрела, ранены мелкими осколками, их раны имеют мягкотканный характер, без переломов костей и повреждения внутренних органов. Тяжелых больных я не видела. Ранения есть, но они не такие страшные.

Среди пострадавших и погибших много молодежи от 20 до 30 лет, и это очень больно.

Там были военнослужащие и гражданские лица. Однозначно, нашим солдатам нужно уделять больше внимания, потому что все они, в основном, небольшого роста и худенькие. В то время когда смотришь на другие страны, там идет тщательный отбор в армию и очень хорошо налажено питание.

У нас с коллегами возникла идея запустить новый проект, в котором мы будем заниматься не только подготовкой наших военных в плане оказания само- и взаимопомощи, но так же будем уделять особое место вопросам питания. Мы убеждены, что армия должна состоять из здоровых людей.

Еще двадцать лет назад я начинала эту работу в рамках одной программы, когда мы приглашали на тренинги представителей всех воинских служб Кыргызстана. Сейчас снова начали интересоваться и вспомнили об этом обучении. А будет ли оно продолжено, так как при столкновениях с использованием оружия очень важно, насколько правильно будет оказана первая помощь пострадавшим. Такие тренинги, конечно, должны быть непрерывными и постоянными.

В больнице я посетила также маму и сестренку погибшей в Баткенской области девочки Мадины. Меня успокаивает, что у них нет никаких переломов и повреждений внутренних органов, осколки попали в мягкие ткани, и это не утяжеляет их состояние.

- Это правда, что у Кыргызстана невелик опыт оказания помощи пострадавшим в военных событиях?

- Да, действительно, у нас не было такого опыта. Впервые с огнестрельными ранениями мы столкнулись в начале 90-х годов, когда процветали мафиозные разборки.

Во времена СССР во многих медицинских вузах обязательно существовала кафедра военно-полевой хирургии, и там все в основном преподавалось по опыту Великой Отечественной войны. После распада Союза встал вопрос, а нужен ли этот предмет, потому что не было больших угроз. Но после повсеместно стали происходить конфликты межнационального характера, и снова зазвучала тема, что военно-полевую хирургию нужно оставить, обновить этот предмет новыми данными, так как между современными войнами и Великой Отечественной есть большая разница.

- Что делается у нас сейчас в этом направлении?

- Экстремальная хирургия – это и есть военно-полевая хирургия, и этот предмет позволяет нам объяснить и раскрыть студентам науку, как правильно оказывать помощь на этапах медицинской эвакуации, начиная с места происшествия или поля боя, где помощь должна быть в виде само- или взаимопомощи, и дальше при эвакуации больных на всех этапах.

Для чего нужна экстремальная хирургия? Конечно, современная медицина требует, чтобы мы доставляли больных с поля боя сразу на этапы специализированной помощи. Но когда идет массовое поступление и много раненых, одномоментно сделать это невозможно. Поэтому мы обучаем студентов, как правильно сортировать больных, и каких больных мы должны отправлять в первую очередь, а каких позже. Тяжелых больных мы, конечно, пропускаем вперед, сразу на этап специализированной помощи. Другим пострадавшим оказывается помощь на месте, и только потом они эвакуируются на следующий этап.

Не надо забывать, что, помимо конфликтов, у нас случаются еще и разного рода природные катастрофы, на что богат наш Кыргызстан. По данным МЧС, у нас в стране регистрируется более 20 видов катастроф природного характера, особенно на юге, и любая из них страшна и сопровождается большими потерями и людскими жертвами. И неважно, какого характера катастрофа, природного или техногенного. Война тоже катастрофа социального характера. При любой катастрофе будут повреждения и ранения.

- Ваша оценка степени подготовленности наших кадров? Достаточно ли внимания уделяет этому вопросу Минздрав и государство?

- В 2001 году при моем непосредственном участии и поддержке силовых ведомств была создана кафедра медицины катастроф при Кыргызском государственном медицинском институте переподготовки и повышения квалификации, где мы обсуждали, в том числе, медицинские последствия минно-взрывных травм. До этого я обучалась в Москве, и во время войны в Афганистане мы работали там по единой программе, а также в Ташкентском военном госпитале, где, помимо нас, трудились сотрудники военно-медицинской академии, и именно там я впервые столкнулась с войной.

Санитарным самолетом из Кабула в Ташкент эвакуировали больных, и я была прикомандирована из Московского института травматологии и ортопедии, где проходила докторантуру. При защите докторской диссертации в 1999 году оппоненты мне желали, чтобы результаты моей работы никогда не пригодились и всегда было мирное небо над головой, а я отвечала им, что, борясь за мир, мы всегда должны быть готовы его защищать.

Как показали прошедшие двадцать лет, мои знания до сих пор актуальны, плюс мы пережили несколько революций, где применялось огнестрельное оружие. Тогда были сложности с пониманием первичной хирургической обработки огнестрельной раны. Своим студентам я даю много информации об этом, потому что от того, насколько мы качественно и правильно это сделаем, зависит дальнейшая судьба больного.

- Так все-таки любой ли наш травматолог и хирург способен оказать правильную помощь при огнестрельных ранениях?

- Наши хирурги работают, и они есть, но тем не менее дополнительные тренинги и обучение им не помешают. Медицина сама по себе такая наука, которая находится в постоянном поиске, и всегда появляются какие-то новые вызовы, на которые мы должны грамотно реагировать. В 2010 году я убедилась, что многие врачи не знали, как поступить. Часто к огнестрельной ране подходят как к обычной ране, колотой или резаной, нанесенной, допустим, холодным оружием.

Когда мы сопоставляем эти два вида травм, конечно, они отличаются друг от друга. При механической травме повреждается только тот участок сегмента, куда непосредственно воздействует травмирующий фактор. Если резаная рана, то повреждение там, где прошлись лезвием ножа, если колотая - где прошелся колющий предмет.

Необходимо учитывать баллистические свойства огнестрельных ран, они гораздо сложнее. Несмотря на небольшие размеры ранящего снаряда, повреждение ткани идет далеко по периферии раневого канала, поэтому ее иссечение должно быть щадящим и, самое главное, не надо накладывать швы на рану. Это большая ошибка.

- Подобный разговор, наверное, надо вести не только со студентами и персоналом БНИЦТиО, но и с врачами в регионах?

- Безусловно, мы стараемся обучать всех наших коллег.

- А что насчет привлечения и обмена международным опытом?

- Он нам, конечно, нужен, но, к сожалению, я все меньше бываю в курсе и слышу о том, что где-то проходит какая-то конференция. Уже постфактум больше слышу увещевания коллег из других стран, почему мы не приезжаем. Все тренинги, в которых я участвую, оказываются случайными.

Вспоминается тренинг для тренеров, который проходил в Тель-Авиве. Там я впервые задумалась о том, что в нашем обычном понимании катастрофа происходит где-то, и мы должны продумать, как этих больных постепенно эвакуировать, например, из Баткена в столицу, на этап специализированной помощи. Но я никогда не думала о том, что ситуация может случиться и наоборот, когда мы можем оказаться в очаге.

- В таком случае как правильнее задействовать периферийные больницы?

- Своим студентам постоянно напоминаю о том, что чем больше они будут знать подходов в оказании помощи, тем легче им будет ориентироваться в чрезвычайной ситуации.

- Рецепт мира от доктора и человека, обласканного баткенской землей?

- Во-первых, я очень благодарна баткенскому народу и сулюктинцам за то, что они до сих пор с огромным уважением относятся к моим родителям и вспоминают заслуги моего отца. Травматолог-ортопед Сатынды Кожокматов является почетным гражданином города Сулюкта.

Во-вторых, меня всегда до трепета трогает, как живут баткенцы.

Мы все жили единой семьей, а там были и таджики, и узбеки, и чеченцы, и русские, и татары, и представители других наций и народностей.

У нас был один на всех свой особенный язык, который нас отличал. А тамошние люди обычно знают сразу несколько языков. Я сама владею пятью языками, и, может, поэтому мне понятен этот мир. Но для меня совсем непонятно, как удалось столкнуть два народа, которые дружно жили одной семьей. И ведь там много браков между разными национальностями!

Когда я говорю о теперешнем Баткене, мое сердце охватывает боль, и я даю волю слезам, потому что никак не могу смириться с произошедшим.

Народ у нас сам по себе очень благожелательный. Апрель-май - самое красивое время, когда все вокруг цветет и нас окружают красивые горы и маки. То, что случилось, однозначно не в интересах простых людей.

Мой рецепт мира - в интернациональном созидании, ведь когда в коллективе или в государстве есть разные национальности, они и быстрее развиваются.

Конфликт на границе с Таджикистаном. Апрель, 2021 (559 статей)
Год после конфликта на границе с Таджикистаном. Садыр Жапаров обратился к кыргызстанцам
28 Апреля 2022, 10:21
Пострадавшие в конфликте баткенцы: Ущерб больше, чем говорят власти, а компенсаций нет
17 Декабря 2021, 10:12
Кабмин предлагает назначить пособия семьям погибших и пострадавших в конфликте баткенцев
10 Декабря 2021, 09:37
Есть тема? Пишите Kaktus.media в Telegram и WhatsApp: +996 (700) 62 07 60.
url: https://kaktus.media/437955