Будем экономить на лампочках? Значит, энергетика на грани
Эффект разорвавшейся бомбы произвело в последние дни сообщение на брифинге председателя Национального энергохолдинга Талайбека Байгазиева о том, что распредкомпаниям поручено отключать в вечернее и утреннее время уличное и рекламное освещение так называемых небытовых потребителей. К ним отнесены кафе, рестораны, бани, сауны, парки, скверы, магазины, объекты культурных развлечений…
Объясняя причины столь непопулярного решения, руководитель холдинга сослался на то, что небытовые потребители тратят энергоресурсы нерационально.
Не знаю, много ли нашлось доверчивых граждан, поверивших в это смехотворное объяснение. Я же усмотрел в этом решении доказательство того, что наша отечественная энергетика докатилась до критической грани. Не от хорошей жизни наше руководство отрасли, которая в абсолютном большинстве цивилизованных стран идет впереди любого развития, вынуждено прибегать к авторитарно-большевистскому методу - отключить, запретить, отнять, ограничить.
При этом, как ясно из того же выступления главы Нацэнергохолдинга, никто не подсчитал и не проанализировал, сколько же за счет этого будет сэкономлено энергии, каков окажется экономический эффект, не нанесет ли этот шаг стране и обществу значительно больше вреда, чем ожидаемой выгоды.
Хотел бы оказаться в числе сильно заблуждающихся, пока же убежден, что, стараясь сэкономить на спичках, руководство энергохолдинга делает опрометчивый и ошибочный шаг, чреватый весьма печальными последствиями.
Отечественная энергетика - надежды, мифы и реалии
Говоря по чести, не стал бы заводить разговор по поводу одного, пусть и весьма ошибочного решения. Но оно навело меня на более серьезные размышления. Как же получилось, что республика, обладая богатейшими гидроэнергетическими ресурсами, о которых многие страны не могут даже мечтать, за 30 лет независимости оказалась в трудноразрешимом энергетическом кризисе и практически довольствуется тем, что осталось от СССР. Не случайно специалисты единодушно считают, что износ оборудования на семи крупнейших в Кыргызстане ГЭС достигает 80%.
В связи с этим вспоминается встреча в январе 1993 года президента Аскара Акаева с энергетиками и энергостроителями. О важности обсуждаемых вопросов говорило то, что в совещании по сугубо узким профессиональным проблемам участвовали председатель Верховного Совета республики Медеткан Шеримкулов, первый вице-премьер-министр Герман Кузнецов, президент Академии наук Ильгиз Айтматов, министры и члены правительства, не имеющие непосредственного отношения к гидростанциям, линиям электропередачи, подстанциям и их строительству.
На том совещании Акаев заявил, что Кыргызстан может стать энергетической жемчужиной Центральной Азии. В подкрепление этого тезиса он подчеркнул, что природа щедро наделила республику, на долю которой приходится 75% разведанных запасов угля и 45% гидроэнергоресурсов Средней Азии.
На заре независимости в СМИ постоянно отмечалось, что гидропотенциал страны составляет 142,5 млрд кВт•ч, вот только используется он менее чем на 10%. Забегая вперед, скажу, что за 30 лет здесь практически ничего не изменилось.
Выступая на совещании энергетиков в июне 1995 года, Акаев говорил, что "Кыргызэнергохолдинг разработал программу развития на десятилетия вперед, согласно которой к 2000 году необходимо довести годовую выработку электроэнергии до 20 млрд кВт•ч. Это не пожелание, это острейшая необходимость. Если мы этого не сделаем, то не сможем обеспечить электроэнергией нашу промышленность, сельское хозяйство, экономику в целом".
Далее глава государства напоминал: было постановление правительства, по которому в 1994-1995 годах мы должны были за счет центрального и местных бюджетов построить распределительных сетей 8,7 тыс. км и более 1000 трансформаторных подстанций. Эта программа, к сожалению, была выполнена только на треть. Что же касается производства электроэнергии, то в 1999 году ее было выработано 13,1 млрд кВт•ч, а еще десять лет спустя - всего 11,1 млрд.
И что же? Хоть кто-нибудь понес хоть какое-то наказание за срыв важнейшей правительственной программы? Как бы не так. Все, как обычно, завершилось констатацией факта.
Под барабанный треск речей об успехах и достижениях
В 2012 году в беседе с журналистом член Наблюдательного совета при Минэнерго республики Николай Кравцов сетовал, что и при Акаеве, и после него со всех высоких трибун усиленно навязывалась мысль, что Кыргызстан - лидер по производству электроэнергии в регионе, причем она достаточно дешева, ее у нас даже излишек, и зарубежные потребители стоят за ней в очередь. Что с того что все это было ложью и блефом чистейшей воды, и в это самое время республика все более серьезно отставала от соседей по всем параметрам.
Даже Таджикистан, переживший в 1992-1998 годах гражданскую войну, сумел сохранить все объекты энергетики и уже в 1999 году возобновил при участии РАО ЕЭС строительство Сангтудинской ГЭС-1. Россияне определили свою долю в 116 млн долларов, создав консорциум по ее строительству и эксплуатации. После ее пуска соседи приступили при поддержке Минэнергетики Ирана к возведению Сангтуды-2. Иранцы вложили в этот проект 180 млн долларов из 220 млн. По договору, после сдачи ГЭС в эксплуатацию все доходы от нее в течение 12,5 года принадлежат Ирану, после чего объект переходит в собственность Таджикистана.
А теперь посмотрим, как в аналогичной ситуации поступили наши чиновники от власти. По свидетельству заслуженного строителя республики Базарбая Мамбетова, в 2002 году по предложению Г. Рапоты и А. Чубайса правительство России готово было резервировать для РАО ЕЭС порядка 200 млн долларов для строительства Камбар-Атинских ГЭС. Однако на стадии решения данного вопроса пришедшие в энергетическую отрасль на смену опытным специалистам ставленники Акаева и экс-премьера К. Жумалиева мало что знающие в этом деле преподаватели из ФПИ все переиграли, решив что эти ГЭС должна строить компания "Русский алюминий". Естественно, РАО ЕЭС отменило согласованный вариант инвестирования Камбар-Аты. Что последовало дальше, всем хорошо известно: Камбар-Аты-2 нет у нас до сих пор.
Завесу над тем, почему так происходит, приоткрыл Николай Кравцов. В той же беседе он недоумевал: "Не могу понять, что происходит у нас с оценкой стоимости строительства Камбар-Аты-1 в последнее время. Все настойчивее поговаривают о 3,4 млрд долларов, хотя до этого речь шла о 1,7 млрд. Я не понимаю, почему цена выросла на 100%, а не на 10-15% с учетом инфляции и роста цен на мировом рынке. Предполагаю, что в росте этом проявляется левый интерес. Кто-то желает на этом сильно нагреть руки".
Хотели как лучше, а что получилось?
Уверен, мало кто отметит этот юбилей. А ведь 1 октября исполнилось 20 лет как энергетический монстр-монополист АО "Кыргызэнерго" был расчленен на семь самостоятельных компаний.
Авторы дробления уверяли, что реструктуризация позволит повысить эффективность управления, появится здоровая конкуренция, упростится и ужесточится сбор оплаты с потребителей тепло- и электроэнергии, разукрупнение энергохолдинга сделает его более привлекательным для зарубежных инвесторов.
Увы, радужные надежды и щедрые обещания не сбылись. Спустя 10 месяцев премьер-министр Николай Танаев, отчитываясь перед депутатами Жогорку Кенеша, признал, что реорганизация энергетического сектора ожидаемых результатов не принесла. Дебиторская задолженность потребителей электроэнергии выросла за год на 26% и превысила к концу года 2 млрд сомов.
Некоторые независимые эксперты доказывали, что иного результата и быть не могло. Расчленение происходило под нажимом мировых доноров и в условиях неоправданной спешки. В одночасье было потеряно хоть какое-то управление. Возникли чехарда с неплатежами, хаос и неразбериха при утере согласованных действий.
Впрочем, о положении дел в отрасли за все годы независимости лучше всего говорят цифры. Скажем, если в 2000 году во всем мире было произведено 14,5 трлн кВт•ч электроэнергии, а 16 лет спустя - 24,8 трлн, то в Кыргызстане в 1999 году было выработано ее 13,1 млрд, в 2010-м - 12,1 млрд, а в 2021-м - немногим больше 14 млрд. Фактически все годы независимости мы топчемся на месте.
Что уж тут удивляться тому, что Нацэнергохолдинг, подобно утопающему, готов хвататься за любую соломинку.
