Те, кто сохраняет наши леса. Четыре истории - четыре судьбы
Каждое третье воскресенье сентября отмечается День работников леса Кыргызстана.
В этом году лесной службе 75 лет. Считается, что лесник - исключительно мужская профессия. На самом деле в этом секторе немало женщин. Гулайым Шигабаева подготовила интервью с четырьмя женщинами из Джалал-Абада и Бишкека, которые сохраняют наши леса.
Людмила Абдыразакова, главный специалист Джалал-Абадского регионального представительства
- В детстве я хотела стать бухгалтером, но в 10-м классе резко поменяла свое мнение, когда мой отец, собрав всех детей, сказал: "Как выйду на пенсию – уеду в лес, займусь пчеловодством, буду разводить лошадей". Я захотела быть там, с ним рядом.
В августе 1983 года получила приглашение на учебу в лесохозяйственный техникум Ленинградской области. Мы поехали туда на поезде, и меня на месте сразу зачислили на второй курс.
В 1986 году меня отправили в леспромхоз "Сланцы" - нужно было отработать три года. Условия были суровые, не менее суровыми были люди: семь лесников, и две женщины работали в теплице. Нас обеспечили жильем барачного типа, с одной стороны жили мы, с другой была контора.
Разрыв между теорией и практикой был колоссальным. С семью лесниками летом мы проводили отвод на рубку: готовили материал, а это до 66 000 кубов древесины.
Уже через месяц я стала мастером леса, хотя мне тогда было всего 18 лет.
Через год поступила в Ленинградскую лесотехническую академию, чтобы стать инженером лесного хозяйства. В общей сложности я отучилась девять лет: три года в техникуме и шесть лет в академии.
Мой отец не успел выйти на пенсию, его не стало в 59 лет. Его мечта поселиться в лесу не исполнилась.
В 1995 году я вернулась в Кыргызстан. Тогда объединили экологию и лесное хозяйство – меня назначили главой только что сформированного отдела по охране природы в Джалал-Абаде. Я проработала и в Южнокыргызском управлении орехоплодовых лесов, и в Ошском областном управлении по лесу, и в Госконтроле по югу.
В начале 2000-х мы проводили рейды и ловили браконьеров. Страха никогда не было, но были ситуации, когда приходилось останавливать на ходу "Москвичи", отбирать ключи, просить подкрепления у руководства.
Моему сыну 24 года, он финансист и юрист. При выборе профессии не захотел идти по моим стопам, он сказал: "Достаточно одного лесника в семье"
Мы всегда ждем выпускников из ЖАГУ, Аграрной академии, но заинтересованности мало. Девочки почти не приходят в эту профессию. У нас постоянная текучесть кадров. Я всегда прошу проводить как можно больше обучения и тренингов для молодых лесников в рамках кыргызско-германского проекта по сохранению биоразнообразия. Мы раньше работали точечно с семьями, сейчас понимаю, что нужно больше на общинном уровне работать. Сейчас наши лесхозы как раз используют планы по интегрированному управлению природными ресурсами. Это гибкая и удобная модель, с ее помощью решаются вопросы как населения, так и лесхозов и, что самое важное, проблемы сохранения леса.
Реализуя этот план, мы стали общими усилиями предотвращать самовольную вырубку в лесу, незаконный выпас, также повысилась заинтересованность населения в сохранении леса. Надо думать о будущем и завтрашнем дне. Наши люди научились оставлять 20% урожая грецкого ореха для естественного возобновления леса.
Вначале родственники ругали моего отца, что его дочь выбрала мужскую работу. Я в ответ говорила, что знаю только одну профессию, я ее люблю, и что видела такие места по стране и в мире, где не бывали наши предки.
Татьяна Коблицкая, главный специалист департамента развития лесных экосистем, лесная служба при Министерстве сельского хозяйства КР
- Родители познакомились и поженились, когда мой папа после войны в 1947 году приехал в Джалал-Абад.
Здесь они остались работать в сельсовете Шайдан, где горы касались небес. Там мы с братом родились и провели наше детство.
Когда пришло время мне выбирать профессию, родные предлагали стать врачом, архитектором, математиком, экономистом.
Но я еще в школе писала, что хочу быть лесником, "чтобы земля была прекрасной".
Есть люди, стремящиеся к постоянным переменам, я консерватор – работаю на одной работе с полной отдачей. 46 лет я лесовод. Были разные предложения уйти в другую сферу, но это моя ниша и мое призвание. Я умею собирать информацию, анализировать, созидать.
Отучилась я в Алматинском сельскохозяйственном институте на факультете лесного хозяйства. Моя первая работа - в отделе проектирования полезащитных полос и защитных насаждений.
Защитные полосы создают микроклимат, повышают влажность, сокращают скорость ветра, снижают резкие перепады температуры, повышая при этом урожайность на 11%.
Мне некогда было оглядываться назад и думать над обидами. В лесной службе каждая минута была расписана. Я не заработала миллионов на этой работе, но я хожу с гордо поднятой головой.
"Кем ты хочешь стать, что ты хочешь делать? Чем ты можешь быть полезен обществу?" Эти вопросы я задавала себе постоянно в течение всей жизни.
Мне сын всегда говорит: "Мама, ты лучше всех!"
Надеюсь, что я принесла и приношу пользу нашей республике, нашим людям.
Cюзанна Сейдеева, главный специалист отдела устойчивого управления лесными ресурсами, лесная служба при Министерстве сельского хозяйства КР
- О том, что в Кыргызстане больше 40 лесных хозяйств, которые занимаются лесоразведением, лесовосстановлением, я узнала, когда восемь лет назад пришла работать в лесную службу.
По специальности я инженер-эколог.
В школе мы изучали биологию, географию и экологию СССР и не знали, что есть реликтовые орехово-плодовые леса в самом Кыргызстане.
Когда мы поступали, нам заранее говорили, что работу хорошо оплачиваемую не найдем. И правда, были моменты, когда заработная плата была 5 000 сомов. В лесной службе тогда работать остались те, кто действительно любит нашу природу и родину. Здесь много не заработаешь.
По работе я ездила в Джалал-Абад, Талас и на Иссык-Куль. Наши лесники - народ скромный, никогда не жалуются, на встречах делают предложения, как улучшить совместную работу.
Сейчас у нас мало стажеров и молодых сотрудников. Желающих поехать в лесхозы работать почти нет. Им нужно создавать условия и мотивировать.
Мы сотрудничаем с кыргызско-германским проектом по сохранению биоразнообразия. Больше всего в этой работе мне нравится, что нужен творческий подход.
Родственники интересуются моей работой и никогда не говорили, что она неженская, но часто удивляются, зачем работать на госслужбе.
А я в конце 90-х успела съездить поработать и в России. Когда вернулась, была нехватка кадров. Мне интересна именно моя работа в лесной службе. Я вижу себя здесь же лет через десять.
Но, даже будучи в Москве, я каждый год сажала деревья. Очень люблю персиковые деревья. Всему научила мама, которая желает мне стать министром, но мне нравится моя работа.
Моя главная мечта – заботиться о своем большом саде.
Я еще не была в Нарыне и Баткене. Хотя Кыргызстан и небольшой, но наши лесхозы и леса отличаются друг от друга. Например, перед лесхозами Джалал-Абадской области стоят свои острые проблемы: люди практически в лесу живут, на Иссык-Куле такого нет.
Благодаря обучению и работе с населением появляется понимание и пробуждается сознание, что людям нужно беречь наши леса.
Анафия Жумабекова, лаборант станции защиты леса при Джалал-Абадском территориальном управлении
- Мы переехали в Джалал-Абад из Чаткала, когда я была ребенком. Сразу после школы устроилась работать на завод, выпускающий различные запчасти.
В лаборатории станции защиты леса я работаю с 1987 года, сначала была кассиром, а потом помощником.
Сюда привозят семена и орехи из лесхозов Баткена, Оша, Чаткала, Джалал-Абада. Мы определяем качественные семена – делим на первый, второй и третий классы.
Как это делается: семена на три-четыре дня замачиваем в воде, снимаем кожицу, не задевая их кончики, потом кладем примерно 100 штук в специальную жидкость. Некачественные семена окрашиваются в синий цвет. А результаты выдаем лесхозам в виде удостоверения.
Я не устаю, работаю четко и быстро. Я могу даже без анализа предварительно по виду определить, какие семена качественные, но каждый раз хочу себя проверить.
Если семена качественные, то их сажают на территории лесхозов по одному, если качеством ниже, то сажают по несколько.
Люди такие же, как семена – снаружи одинаковые, а внутри мы все разные. Кто-то характером напоминает крепкий грецкий орех, а кто-то горчит как миндаль.
Мне здесь нравится, я работаю, будучи даже на пенсии. Молодых берут в лабораторию – у них появляются дети, и я замещаю всех, кто уходит в декретный отпуск.
Раньше коллектив был большой, но со временем все разъехались, а я осталась – я ведь без высшего образования. Единственное, что я умею хорошо делать – работать в этой лаборатории.
Жалею, что не училась, но детей выучила, баловала и воспитала одна. Временами подрабатывала уборщицей, и моя маленькая дочь плакала тогда, говорила, чтобы я не работала, что ей не нужен шоколад.
Во дворе дома у меня есть вишня, саженцы мне передали из Баткена, есть хурма, сирень, розы.
Через мои руки проходят различные семена и орехи, но я сама люблю только блюда из муки.
Повзрослев, я узнала, что мой родной отец, оказывается, работал в лесу.
