Ташиев готовится ко второму этапу борьбы с коррупцией. А как провел первый этап Жапаров?
Камчыбек Ташиев объявил о начале второго этапа борьбы с коррупцией. Он заявил, что власти условно разделили борьбу с коррупцией на три этапа: систематизация борьбы, усиление наказания за коррупцию и проведение разъяснительных работ. По его словам, второй этап наиболее тяжелый - теперь пойманные коррупционеры будут возмещать не только нанесенный ущерб, но у них также будут конфисковывать имущество, если так решит суд. Таким образом, политика "кустуризации", которая началась в 2020 году, была первым этапом борьбы.
Напомним, что Садыр Жапаров, придя к власти, пообещал бескомпромиссную борьбу с коррупцией. И, действительно, вскоре последовали задержания с поличным, громкие аресты, но, как оказалось, не всегда это ведет к строгому наказанию. Иногда коррупционеру могут смягчить наказание. И самое интересное, происходит это на законных основаниях по схеме, утвержденной самими властями.
"У нас такой принцип: министры, обвиняемые в коррупции, восстанавливают ущерб и выходят на свободу. Отныне будет такая политика, не надо это сравнивать с другими преступлениями", - заявлял президент.
Из риторики руководства страны складывается впечатление о лояльности к этому виду преступления.
Как так получилось, что в Кыргызстане коррупция практически узаконена? И что было не так при первом этапе антикоррупционной политики?
Коррупция как дополнительный источник дохода для бюджета
Министра образования Алмазбека Бейшеналиева задержали 28 сентября с поличным при получении взятки в $10 тыс. По данным следствия, он вымогал $110 тысяч за решение вопроса зачисления иностранных студентов в вузы Кыргызстана.
Сумму в $10 тыс. у Бейшеналиева конфисковали на месте задержания. Оставшиеся деньги, как сообщили в МВД, чиновник добровольно вернул во время следствия.
"Министр образования был задержан за взятку в размере 110 тысяч долларов. Мы заставили его заплатить все в пользу бюджета и отпустили. Это были чьи-то деньги, но в итоге они поступили в бюджет", - сказал президент.
Обратите внимание: президент говорит, что Бейшеналиев перечислил в бюджет деньги, которые были не разворованы из казны, а принадлежали третьему лицу. Создается впечатление, что власти рассматривают коррумпированность чиновника как дополнительный источник дохода бюджета, и казна обогатилась за счет того, что министр образования попался на взятке.
В настоящее время идет суд, Бейшеналиев находится под домашним арестом.
Коррупционер на свободе для властей выгоден больше, чем коррупционер в тюрьме
Говоря о борьбе с коррупцией, президент часто упоминает затраты на содержание преступников за решеткой. Из его логики следует, что нерационально тратить бюджетные средства на содержание коррупционера в тюрьме, поэтому пусть он живет за свободе на свои деньги. Яркий пример - дело Райымбека Матраимова.
"Мы забрали все, что у него было, получив более 2 миллиардов сомов, после чего отпустили. Зачем его держать в тюрьме за счет народа?" - говорил президент.
По данным ГСИН, на содержание одного осужденного в среднем предусмотрено 486 сомов. Таким образом, если рассуждать как Садыр Жапаров, то освобождение Матраимова сэкономило бюджету 486 сомов в день, то есть избавив коррупционера от тюремного срока, государство осталось в выгоде.
Матраимов, по данным следствия, возместил ущерб в размере 2 млрд сомов и в настоящее время занимается бизнесом и общественной деятельностью. Недавно он получил благодарственное письмо от муфтията, а его бизнес-партнер (и, по некоторым данным, сват) Хабибула Абдукадыр получил от президента добро на строительство бизнес-центра в Бишкеке.
Власти скрывают имена коррупционеров
Борьбу с коррупцией нельзя назвать широкомасштабной и прозрачной. ГКНБ каждый день отчитывается об аресте очередного главы айыл окмоту и других госслужащих среднего звена, но по громким кейсам такой подотчетности нет.
"Кто сколько выплатил, все открыто. Все поступает в бюджет. Открытые данные. Нам нечего скрывать. Мы и список можем опубликовать. Но многие из тех, кто вернул в казну средства, просят не разглашать их имена, поэтому мы и не озвучивали", - говорит президент.
Скрывая имена коррупционеров, власти избавляют их от серьезного наказания - публичного порицания, позора и потери репутации и авторитета в обществе, а значит, оставляют шанс на возвращение в политику.
"Кустуризация" увеличила риски, а значит, и ставки коррупционеров
Медет Тюлегенов, политолог:
- "Борьба с коррупцией" - просто звучит громко, а на самом деле это просто компанейщина. Сомнительную практику - "кустуризацию" - власти ввели в систему два года назад, и то, что сейчас происходит, - это просто логическое продолжение нового "правового порядка", заложенного властями.
Такие "наказания" никак не решают проблему коррупции, потому проблема лежит в корне самой нынешней политической системы. Может быть, сейчас просто повышаются риски, а значит, и ставки для тех, кто вовлечен в эти коррупционные процессы.
Нынешняя власть такой "борьбой с коррупцией" создала промежуточную ситуацию. С одной стороны они говорят о борьбе с коррупцией и каждый день показывают, как кого-то задержали, но с другой стороны оставили лазейки для коррупционеров.
Сейчас это обрело какой-то алгоритм. В головах коррупционеров идет калькуляция, что в общем-то процесс стал более рискованным и затратным, но в любом случае выгодным. Получается, коррупционер мыслит так: "Я украл один миллион, верну 500 тысяч, и все равно я в выгоде". Останавливает ли такая борьба коррупцию? Нет.
Наоборот, это повышает коррупциогенность в системе правоохранительных органов, так как те, кто борется с коррупцией, с большей долей вероятности сами вовлечены в нее. На публику показывают некие суммы, и мы не до конца знаем, откуда и как появились эти цифры, что с ними потом происходит. И главное, мы не знаем, что происходит за фасадом таких уголовных дел, хотя слышим об отъеме собственности, переоформлении активов на кого-то.
Говоря о том, что коррупционер возместил ущерб и может выходить на свободу, власти не только обеляют коррупцию как криминальный акт в глазах общественности, но и расшатывают нормы права, а понятие "верховенство закона" становится лишь пустым звуком. Нет неотвратимости наказания, а главный и простой принцип любого правового государства - "вор должен сидеть в тюрьме" - не соблюдается.
Судьбу коррупционеров решает не закон, а фортуна
Нурсултан Акылбек, политический активист:
- Это очень опасная практика, в нормальных правовых государствах такой ситуации нет. То, что чиновник попался на взятке, возместил этот ущерб, решением суда выплатил какой-то штраф и выходит на свободу, означает не борьбу с коррупцией, а то, что теперь все зависит от удачи. Ты либо попался и пришлось вернуть, либо не попался и можешь продолжать дальше воровать и даже масштабироваться.
Наказание за преступление подразумевает две задачи: преступник должен понести ответственность за свои наказания, и его наказание должно стать уроком для остальных в том, что есть неотвратимость наказания.
Эта логика властей, странная и опасная, которая угрожает самой правовой системе. С юридической точки зрения это еще и нарушает равенство граждан перед законом и право на справедливость. Дело в том, что коррупция по Уголовному кодексу является тяжким преступлением, как и те статьи, которые, например, предъявляют активистам, задержанным по делу о Кемпир-Абаде.
Если следовать банальной логике властей, то следует, что если у тебя есть свое мнение - ты опасный преступник, а если ты воруешь у государства, ты менее опасный. В будущем такая практика чревата серьезными последствиями и может привести к подрыву основ государства.
Люди видят, что преступники выходят на свободу, перестают верить в законы и начинают вершить справедливость так, как они себе это представляют. Вспомните случай в Таласе, когда толпа совершила самосуд над карманником. Такие случаи могут участиться. Причем это вредит больше властям, чем обществу, ведь люди могут добиться справедливости так, как они себе это представляют, и успокоиться. А зачем власти и государство, если они не обеспечивают законность?
