Мама особого ребенка: Были моменты, когда хотелось броситься под машину
Наша очередная мама особого ребенка, ее зовут Миргуль, как и предыдущая героиня Анара, растит и воспитывает сына-аутиста. О мамах деток с другими диагнозами Kaktus также обязательно расскажет.
Миргуль просила ее фамилию не называть, фотографию не размещать. На это у них с мужем есть причины религиозного характера. Зато Миргуль подробно рассказала историю своего сына Умара.
Я не знала, на что жаловаться
"С двух лет я замечала, что сынишка – особенный. Мне было с кем сравнить Умарчика. На лестничной площадке жил ребенок приблизительно такого же возраста. И когда соседский ребенок говорил: "Я не хочу шоколадное мороженое, хочу клубничное", наш сын не говорил даже слово "мама". Меня это настораживало, но врачи успокаивали, что все нормально. Я не виню педиатра. Она просто констатировала, что Умар физически здоров, а значит, и вообще здоров. У невропатолога были очереди, и ребенку уделяли максимум пять минут. К тому же врач спрашивал, есть ли жалобы. А я не знала, что то, что ребенок не разговаривает, не смотрит в глаза – это неправильно, что на это надо жаловаться. Я и говорила, что жалоб нет. Не знала, что нужно говорить невропатологу, а других вопросов врач не задавал.
До двух лет и семи месяцев диагноза у ребенка не было. Врачи даже не говорили, что с ним что-то не так. Окружающие твердили, что мне не о чем беспокоиться, что мальчики начинают говорить поздно. Потом от невропатолога мы получили диагноз "Задержка психоречевого развития".
Пока ребенку не исполнилось три года, в нашей жизни был просто ад. У меня не получалось даже игрушки с сыном собрать. Умар все разбрасывал. Любил рвать туалетную бумагу, картон. Извините за подробности, но он размазывал свои фекалии по стенам. Хотелось иногда просто броситься под машину. Каждую ночь я проводила в слезах. Я не понимала, что происходит с ребенком и как с этим быть.
Диагноз поставить вынудила
В три года нам нужно было найти садик для сына, причем искали как среди частных, так и государственных. Нас направили на комиссию, которая попросила прийти повторно через полгода. Ждать так долго я не стала. Через месяц пошла еще раз. Так сложились обстоятельства, что незадолго до моего прихода члены комиссии побывали на первом семинаре для врачей по аутизму. На мероприятии раздавали брошюрки.
Неврологи Национального центра охраны материнства и детства написали разные диагнозы, в том числе и аутизм, с большим знаком вопроса. С этим заключением меня с сыном отправили в центр "Рука в руке". Там сказали, что очень похоже на аутизм. В этом году исполняется три года, как мы попали сюда. Я была у семи невропатологов и двух психиатров, но они так и не поставили сыну диагноз. Лишь после посещения центра я, можно так сказать, доказала врачам, что у сына аутизм. Диагноз поставили.
Муж это воспринял спокойнее, чем я. Он сказал, что теперь мы хотя бы знаем, что с нашим сыном. Кстати, муж об аутизме заговорил первым. Он видел ролики о детях с расстройством аутентичного спектра. Я же первого в своей жизни аутиста видела в магазине игрушек, и он сформировал мое представление о таких детках. Мне казалось, что аутист должен выглядеть именно как тот мальчик, который не мог даже мячик в руках держать. Не знала, что аутизм бывает разным, и сформировала для себя симптомы - обязательные для всех, как у гриппа.
Результаты ошеломляют
Мы с Умаром начали заниматься в центре. Мы учились вместе. Он всему, что нужно в жизни. Я - работать с детьми с аутизмом.
Вначале я не верила, что будет результат, потому что в центр ходили детки с более легкими формами. С мужем мы мечтали об одном - чтобы ребенок начал откликаться на имя. Это была великая цель, что мы окликнем сына по имени, и он на нас посмотрит. О том, что он заговорит, пойдет в подготовительный класс и будет сидеть за партой – мечтать не смели даже.
Если оценивать академические знания, то ребенок знает прилагательные, глаголы, цвета. Может попросить то, чего хочет. Например, сказать: "Мама, я хочу сок" или "Мама, включи "Машу". Мы это все заучивали. Сначала учили слово "сок", потом как его попросить. Мне повезло, что ребенок любит заниматься. Некоторых детей надо мотивировать к обучению, а наш все делает с удовольствием. Сын обожает пазлы, виртуозно их собирает. Вообще любит творчество. Лепит, рисует. Это он, наверное, в меня пошел. Папа у нас – политолог, а я хотела стать дизайнером, но поступила на экономический факультет. Думаю, может, передалось. Умар у нас превратился в аккуратиста: убирает игрушки, складывает одежду на полки.
Наша история - об успехе
Нашу историю можно назвать успешной. Потому что мы, как я уже сказала, ожидали гораздо меньший результат. Сейчас у меня нет ни малейшего сомнения, что все будет хорошо. И плачу я только от счастья, когда вижу результат занятий. Но это очень большой труд. Вложена куча сил. Путем упорного труда мы добиваемся нового результата каждый день. Муж замечает прогресс больше, чем я. Наверное, мне, как маме, теперь все мало. Хочется, чтобы он знал еще и это, и то… Но муж напоминает, что еще какое-то время назад сын не умел многого делать, а мы все мечтали, что научится. Муж меня вдохновляет. Он видит, как я устаю.
Я видела около 40 детей-аутистов. Они все разные. У каждого свой характер, интересы. Кто-то спортсмен, кто-то, наоборот, любит сидячие игры. Детки все интересные и умные, несмотря на тяжесть расстройства. Я уже сама занимаюсь с другими детками во вспомогательной школе при центре. Бывает довольно сложно. Но их прогресс, их успехи - это даже лучше любого материального вознаграждения.
