Call-центр: экс-чиновницу обвинили в ущербе на основе фиктивных документов?
Родственники экс-начальника управления социальной защиты Токмака Сыяпат Ильясовой пытаются привлечь сотрудников прокуратуры за халатное отношение к расследованию и доказать сфабрикованность дела против бывшей чиновницы. Пока борьба с ветряными мельницами проходит безуспешно.
Суть дела в том, что на балансе управления соцзащиты с 2002 год был подаренный дом, который в 2014 году оказался передарен, а потом и перепродан. Ильясову обвинили в злоупотреблении должностным положением и причинении государству ущерба в особо крупном размере. Дело в суде еще не рассматривалось, оно официально на доследовании.
Родственники Ильясовой полагают, женщина стала жертвой мошенничества со стороны группы лиц, включая сотрудников Госрегистра Токмака. С 2007 года на основании решения профкома в доме проживала семья воспитателя детского дома Касымбековой Д., которая в 2012 году уехала в Россию. В доме остались жить ее сноха Калматова А. и ее муж. Ильясова по рекомендации Касымбековой взяла на работу Калматову. После того как Калматова устроилась на работу, Касымбекова Д. заявила о правах ее родственников на приватизацию данного дома. Ильясова С. обратилась за консультацией в Госрегистр.
И 28 ноября 2014 внезапно замначальника Госрегистра Байгазакова неоднократно звонит Ильясовой и просит срочно прийти в Госрегистр. Ильясовой подсунули документ дарения с уже вписанными паспортными данными и убедили поставить подпись в договоре дарения, уверяя, что все законно. Звонки с номера Байгазаковой на номер Ильясовой подтверждает и распечатка детализации звонков в день оформления. Ильясова считает, что договор дарения недействительный, потому что ее подпись получена обманным путем.
Как рассказывают родственники Ильясовой, женщину обманули, чтобы оформить договор дарения недвижимости на сотрудника управления Касымбекову Д., которая с 2007 года на основании решения профкома там с семьей и проживает. Потом Касымбекова предложила взять на работу в управление свою сноху Калматову, на которую в 2014 году дом и переоформили. Ильясова считает, что договор дарения недействительный, потому что ее подпись получена обманным путем.
В доказательство своих слов Ильясова приводит следующий довод: на момент совершения сделки - оформления договора дарения на Калматову - ее паспорт был утерян, заявление об утере паспорта есть, а в договоре указаны старые паспортные данные. Более того, в день оформления сделки Ильясова пришла в Госрегистр без паспорта. Поэтому Ильясова сейчас пытается привлечь к ответственности сотрудников Госрегистра, которые убедили женщину, что в сделке о дарении находящегося на балансе Управления соцзащиты дома ничего незаконного нет. В итоге сделка произошла без предоставления паспорта и без разрешительных документов Фонда по управлению госимуществом. Довольно быстро сотрудница управления соцзащиты Калматова продала дом своему однокласснику Турсунбекову за $40 тыс.
Представители Ильясовой полагают, что сделка фиктивная, потому что Турсунбеков, согласно справке из налоговой, официального источника заработка, кроме зарплаты в 6 995 сомов, не имеет.
"Кроме того, показания Турсунбекова У. противоречат обстоятельствам договора купли-продажи. Так, договор по документам оформляли у частного нотариуса Акбаралиева, там же проводили расчеты. Турсунбеков говорит, что договор купли-продажи был составлен в Госрегистре, там же произведены расчеты. Частный нотариус Акбаралиева работает в километре от Госрегистра. Мы просили следователей провести почерковедческую экспертизу. Однако Чуйская областная прокуратура нам отказала.
Если экспертиза выявит, что это не подпись Турсунбекова У., получается, продажи не было. Значит, и ущерба нет. Дело развалится", - говорится в обращении Ильясовой генпрокурору Индире Джолдубаевой.
В 2015 году Счетная палата выявила нарушения и передала материалы в прокуратуру. Органы прокуратуры до сих пор не расторгали эту сделку в гражданском порядке. Но завели уголовное дело на Ильясову. Кстати, в ноябре 2015 года Ильясова вышла на пенсию, поэтому не могла подать иск о расторжении сделок.
"Ильясова с марта 2015 года ходила за Калматовой, чтобы та вернула дом управлению. Но муж Калматовой шантажировал Ильясову и просил взятку в виде недвижимости. Мол, перепишите на меня свой дом, тогда и верну этот", - говорится в открытом обращении Ильясовой, которое женщина прислала в редакцию.
После обращения Ильясовой на имя нового начальника Управления социального развития Тулеевой Д. управление подало иск в гражданском порядке о признании сделок дарения от 28.11.2014 г. и купли-продажи от 03.03.2015 г. недействительными. Всего состоялось шесть заседаний суда, Турсунбеков У., указанный в договоре как покупатель, явился лишь на первое заседание суда. На всех дальнейших заседаниях его права представляли адвокаты, всячески пытавшиеся добиться приостановления гражданского судопроизводства. Однако судья Астаркулов Д. Ш. решением от 13.06.2016 г. признал обе сделки недействительными и выписал частное предписание сотрудникам Госрегистра.
Ильясова считает, что возврат дома в правовое поле, т. е. в собственность государству - ее заслуга и заслуга начальника УСР Тулеевой Д. А органы прокуратуры не имели намерений возвращать дом в гражданском порядке. Их намерением было завести уголовное дело, громко на всю страну заявить об ущербе в особо крупном размере, повесить стоимость дома на одну обвиняемую, заработав себе очки на раскрываемости должностных преступлений. Теперь же когда дом возвращен решением гражданского суда, Ильясова возмущается по поводу продолжающегося уголовного преследования.
Параллельно со следствием шли судебные процессы по мере пресечения. Уголовное дело на Ильясову возбудили 2 февраля 2016 года. Но по направлению психиатра Чуйского района Ильясову разместили на стационарное лечение в РЦПЗ в отделение психосоматики. 23 марта 2016 года адвокат Ильясовой ходатайствовал о приостановке следствия на момент лечения. Однако 28 марта 2016 года следователи Турганбаев Ш. и Рыспаев А. сразу же после капельницы силой выволокли Ильясову, накаченную кавинтоном, привели на допрос, который продлился по факту шесть с половиной часов до поздней ночи. 29 марта ее посадили в ИВС Ысык-Атинского района. Два дня спустя предъявили обвинение. Следователи настоятельно требовали содержать пенсионерку в СИЗО. Однако в мае 2016 года Верховный суд оставил меру пресечения в виде домашнего ареста в силе. У Ильясовой есть заключение судебного психиатра о том, что ей причинены психические страдания по 4-балльной шкале.
Вопрос у защиты Ильясовой вызывает и предъявленная ей статья.
"Дело в том что ст. 304 является менее тяжким преступлением (все преступления, срок наказания которых идет до 5 лет, являются менее тяжкими). За менее тяжкие преступления не предусматривается содержание в СИЗО. Однако следователь Турганбаев Ш. привлек частного оценщика Кадырова, который оценил дом в 2 002 200 сомов. Все, что выше двух миллионов, в УПК оценивается как ущерб в особо крупном размере. То есть к статье 304 приписали часть 3, пункт 1.
Однако дом по объективным причинам такой суммы не может стоить.
Во-первых, когда Ильясова, будучи начальником управления, брала дом на баланс, она привлекла независимых оценщиков, которые оценили дом в 26 тысяч сомов. Дом пустовал много лет и был в обветшалом состоянии. В 2007 году туда вселилась социальный работник Касымбекова Д. Все последующие улучшения дома проделаны за счет личных средств Касымбековой и ее родственников. Теперь же всю стоимость дома вменяют Ильясовой в качестве ущерба, нанесенного государству, намеренно оценивают дом выше двух миллионов сомов, чтобы применить тяжесть преступления, чтобы у следователей были полномочия задержания, водворения в ИВС и т. д.
Во-вторых, заключение оценщика передано в Объединение кыргызских оценщиков для рецензии. Организация выдала следующее заключение: отчет Кадырова не соответствует оценочным стандартам, закрепленным постановлением правительства №217, является некачественным, непрофессиональным и не может быть использован", - говорится в жалобе Ильясовой.
Нарушением защита Ильясовой считает и то, что обвиняемую 4 апреля ознакомили с делом, подписан протокол об окончании следствия. 7 апреля женщину опять вызвали в областную прокуратуру, сообщив, что дело отправляется на доследование после ее открытого обращения к генпрокурору. Это является грубейшим нарушением законодательства, считает обвиняемая.
"После подписания протокола следователи не имели права продлевать сроки следствия. Причем постановление о продлении следствия датировано 27 марта, т. е. задним числом. Продление следствия идет третий месяц, а Чуйская областная прокуратура отрицает факт ознакомления с делом 4 апреля, хотя у адвоката есть фотографии", - написала Ильясова.
В связи с этим она обращалась в Генпрокуратуру, но не получила ответа на многие свои вопросы. Зато ей отписали, что в действиях Чуйской областной прокуратуры нарушений не обнаружено. В итоге женщина решила публично задать вопросы прокурорам еще раз:
"1. Почему проверка не посчитала нарушением закона то, что прокурор Токмака Ишеналиев Турусбек, прокурор Чуйской областной прокуратуры Нурбеков Р. игнорируют мое обращение? Я ни от одного из них до сих пор не получила ответов на мои обращения.
2. Почему прокуратура не подала иск о признании сделок договора дарения от 28.11.2014 г. и купли-продажи от 03.03.2015 г. недействительными, если они противоречат ГК КР?
3. Почему проверка Генпрокуратуры не выявила нарушения ст. 124 УПК КР, а именно, то что на ходатайство, поданное 23 марта 2016 г. о приостановлении следствия в связи с нахождением на стационарном лечении в РЦПЗ, получен отказ задним числом?
4. Почему проверка Генпрокуратуры не выявила нарушений в действиях следователей Турганбаева Ш. и Рыспаева А, которые выволокли меня из РЦПЗ, несмотря на то, что я плохо себя чувствовала. Можно предположить, каким образом было получено заключение из РЦПЗ о том, что я могу содержаться в ИВС и в СИЗО. Для оценки моего физического состояния требовалось получить заключение от терапевта и кардиолога. У меня высокое давление, длительное содержание в ИВС или в СИЗО могло иметь непредсказуемые последствия. Водворив меня в ИВС, следователи пытались вытащить из меня признательные показания, чтобы я пошла на их условия, т. е. дала гарант в виде оформления своего недвижимого имущества? Считаю, что страдания, которые они мне принесли, приравниваются к пыткам! Хочу обратить ваше внимание на определение слова "пытки". Это физические или психические страдания, которые наносятся с целью получения сведений или признания, или с целью наказать, запугать или принудить к определенным деяниям.
5. Кто будет отвечать за нарушение моих прав, предусмотренных:
а) Конвенцией ООН против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания (от 10.12.1984 прим: действует на территории КР с 1987 года), КР присоединился к Конвенции Законом от 26.06.1996 г.;
б) Конституцией КР от 27.06.2010 г. ст. 22 п. 1;
в) Всеобщей декларацией прав человека от 10.12.1948 г. ст. 5;
г) Декларацией о защите всех лиц от пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания от 09.12.1975. Резолюция ГА ООН №3452 (ХХХ) ст. 3.
6. Почему проверка проигнорировала, что следователи при прошении содержания СИЗО сами нарушили ст. 103 УПК КР, где говорится, что возраст, пол, состояние здоровья и личность человека учитываются при избрании меры пресечения?
7. Кто теперь будет отвечать за незаконное задержание и содержание в ИВС в течение двух суток? Следователи при применении санкции, незаконно вменили тяжесть преступления, на основании, документа, который не прошел рецензию.
8. Проверка закрыла глаза на исчезновение протокола об ознакомлении от 04.04.2016. Куда делся подписанный нами протокол об ознакомлении от 04.04.2016 г.? У нас же есть его фото. Согласно ст. ст. 237, 238, 239 УПК КР, после завершения дело в течение пяти суток либо прекращается, либо передается в суд. Но 7 апреля 2016 года мы узнаем, что следователей Турганбаева Ш. и Рыспаева отстранили и дело возвращается на доследование. Если в действиях Турганбаева и Рыспаева нет нарушений, почему их отстранили? Постановление, о продлении срока следствия датировано 27 марта 2016 г. То есть задним числом продлены сроки следствия, нарушена ст. 166 ч. 6 УПК КР. После ознакомления нам не предоставили протокол об ознакомлении. Таким образом, были нарушены ст. 237, 238, 239 УПК КР, так как дело до сих пор не передано в суд. Значит, все действия следователя Ким В. С. после 4 апреля 2016 года незаконны, так как следствие уже было окончено 4 апреля 2016 г.? Кто будет отвечать за то, что дело до сих пор не в суде? Зачем нужен ОВР (отдел внутренних расследований), если он не выполнил свои обязанности надлежащим образом?
9. Почему сотрудников Госрегистра вообще не привлекают к ответственности, не заключают в ИВС, также не просят содержания в СИЗО?
10. 25 февраля 2016 года я обратилась к генпрокурору о том, что следствие намеренно ведется с обвинительным уклоном. Получен ответ от заместителя начальника следственного управления Генпрокуратуры М. Расулова от 09.03.2016 г., где он дает прямое указание и. о. начальника СО СУ Генеральной прокуратуры по Чуйской области Ким Виталию Сергеевичу о проведении следственных действий, направленных на полное, объективное и всестороннее исследование всех обстоятельств дела.
Мы ходатайствовали, чтобы ГЦСЭ (Госцентр судебных экспертиз) провел строительно-техническую экспертизу и выявил истинную сумму ущерба государству. В этом было отказано.
Затем мы ходатайствовали о том, чтобы провели почерковедческую экспертизу подписи Турсунбекова У., который формально сейчас является владельцем дома, который до 2014 года был на балансе Управления соцзащиты. Если почерковедческая экспертиза выявит что, подпись не его, получается, что продажи дома не было. Государству не был причинен ущерб. Это липовая сделка, а ответственность должны нести Калматова, Турсунбеков и частный нотариус за мошеннические действия с домом. Это обстоятельство в корне ломает уголовное дело и может повлиять на весь ход следствия.
Также мы просили допросить Касымбекову Д., которая проживала в доме с 2007 года, так как, по показаниям Калматовой и Омуралиева, якобы Касымбековой передавались деньги за дом. Но прокуратура сослалась на то, что она уехала на ПМЖ в Россию и отказала в допросе. И нам не были предоставлены доказательства того, что она уже является гражданином Российской Федерации.
В итоге получается, что Генеральная прокуратура дает ложные заверения о всестороннем и объективном следствии? Письмо от заместителя начальника следственного управления Генпрокуратуры Расулова М. раскрывает весь сегодняшний имидж и репутацию Генеральной прокуратуры: шаблонные, сухие отписки о том, что будет проведено прозрачное, объективное следствие".
