Руслан Акун: Как мы смотрим на жизнь, так и будет
Кинорежиссер Руслан Акун из когорты молодого поколения кыргызских кинематографистов, которые делают сейчас имя Кыргызстану. Он снял фильмы "Бишкек, я люблю тебя" (2011), "Салам, New York" (2013), "Герой моей девушки" (2014), "Перегон" (2015), "В поисках мамы" (2017).
Вопросы ему задает Марина Ким.
– Хочу рассказать тебе историю, она про тебя, но я не уверена, что ты о ней знаешь. Часто встречаюсь со студентами, у них сейчас две проблемы – не знают, чего хотят в жизни, и отсутствует мотивация. И вот, для того чтобы показать, что успешные истории случаются рядом, рассказываю им: жили-были двое молодых людей, один из Нарына – Руслан, второй – из Кадамджая, Степан. Учились в одном университете, снимали вместе квартиру. И вот как-то раз за чашечкой чая Степан спросил Руслана, о чем он мечтает. "Снимать фильмы в Голливуде", – ответил Руслан. "А я – работать на Wall Street", – сказал Степан. Прошло около десяти лет, и вот Степан Фильшин практически на Wall Street, а Руслан Акун – практически в Голливуде. Это история про тебя и твоего друга Степана.
– О, я даже не знал, что это стало легендой. Все это чистая правда, был такой разговор, только поправка: мы не за чашкой чая сидели, а пытались приготовить себе ужин из того, что было в наличии. В наличии было немного – только картошка и масло. Мы ее чистили и разговаривали о мечте.
– История очень знаковая, она о том, как далеко может завести мечта.
– У меня на этот счет теория появилась. В 2008 году я был в Нью Йорке, по программе Work & Travel, и как-то зашел в общественную библиотеку, а в ней книг на русском практически нет. Я сел около компьютера с каталогом и увидел, что рядом лежит книга "Кино между раем и адом" Александра Митты. Я ее прочитал от корки до корки, и эта книга мне дала очень много всего.
С помощью нее я снял в том числе "Салам, Нью Йорк". И вот я думаю – как так получилось, что в Нью-Йорке именно мне попалась на глаза именно эта книга? Она меня ждала. Я вот тоже думаю, что если есть мечта и если к ней стремиться, то каким-то образом Вселенная или Создатель будут тебе помогать.
– К мечте еще вернемся тогда. Сейчас хочется о твоем фильме "В поисках мамы", он с большим успехом идет в Кыргызстане и Казахстане. Что странно – у нас ведь считается, что местный продукт надо критиковать и ругать, каждый диванный критик должен высказаться негативно. При этом ни разу не видела негатива в адрес "Мамы"! Ты как думаешь, фильм на самом деле столь хорош или просто удачно была выбрана тема мамы – она для многих все-таки неприкасаема и свята?
– Думаю, и то, и другое. Уверен, есть люди, которые с удовольствием бы ругали фильм, просто их сдерживает то, что общественное мнение будет не на их стороне. Мои фильмы можно ругать много за что, я прекрасно знаю изъяны своих фильмов, но в одном меня обвинить нельзя – в том, что я в них неискренен. Не пытаюсь кому-то специально понравиться или заниматься нравоучениями. Особенно "В поисках мамы" – я как раз недавно стал родителем, и именно к этому фильму подошел без никакой фальши. Я думаю, из-за этого тоже фильм находит отклик в сердцах.
– За твоим творчеством я слежу давно, еще с тех пор, когда ты снимал короткий метр. Помню, на каком-то фестивале внезапно среди каких-то странных арт-хаусов появился твой фильм с саундтреком Земфиры. Там финальный кадр был на крыше дома, а в городе праздновался Новый год и повсюду взрывался салют. Было понятно, что салют не нарисованный, и режиссер – крайне дотошный человек, который и сам пошел, и группу потащил на крышу в новогоднюю ночь, чтобы снять этот финальный кадр. Это вызвало восхищение.
– Вот говорят же – как встретишь Новый год, так его и проведешь. И действительно, тот Новый год мы встретили в процессе съемок, и в тот год я очень много снимал. Команде очень благодарен, они все бросили свои семьи и пришли сниматься. Я тогда мог их отблагодарить всего лишь бутылкой советского шампанского. Но это было прекрасное время.
– Если брать общую направленность твоих фильмов, ты взял позитивную ноту. То есть ты такой режиссер добрых фильмов, как Нора Эфрон, например, смотришь ее фильмы – и сердце мягчеет. Это так?
– Пытался снимать фильмы в другом жанре, но это меня не цепляет. Искусство должно помогать людям жить, а то в жизни и так много всякого… Если еще и с экранов их поливать негативом – ну, это не мое. С другой стороны, я восхищаюсь, например, режиссером Георгием Данелией. Если я смогу снимать в таком же стиле, как он, то буду считать, что не зря пришел в профессию.
– Местный коммерческий кинематограф еще очень молодой, и изначально было очень мало тем, которые могут сорвать кассу. В первую очередь, это обязательно должна была быть тема про кыргыза в Америке, как в "Салам, Нью-Йорке" . Тема многим близка, у любого человека в Америке есть друг, родственник, знакомый. Вторая стопроцентно удачная тема – тема мамы, ты ее тоже взял. То есть, помимо всего прочего, ты еще и выбираешь очень коммерчески удачные топики.
– Да. Наш кинорынок очень раздроблен, и аудитория разделена на множественные группы. Чтобы их всех объединить, нужна универсальная человеческая эмоция. Это такие темы, как мечта, семья. И не буду лукавить – мы тоже делали фильмы с этим расчетом. Человек просто хочет прийти в кинотеатр и прожить какую-то жизнь. Раз ты его зовешь купить билет, то должен оправдать его ожидания.
– Где, в таком случае, среди всех этих коммерческих составляющих ты сам, Руслан?
– Ну, если после фильма "В поисках мамы" вам захотелось обнять своего ребенка и поблагодарить за него, или захотелось позвонить своей маме и сказать ласковые слова, – значит, это я.
– Ты учишься сейчас в Америке в киноакадемии. В чем разница в подходе к делу между нашими и американцами?
– Отвечу о системах в целом. Скажем так, если в Америке на кране написано "горячая вода", оттуда польется горячая. Если написано "холодная", польется холодная. Эта деталь о многом говорит. А у нас – всегда надо гадать. Отношение к деталям, в этом и есть огромная разница между нами.
– Знаю, что ты очень любишь Спилберга. Что бы ты у него спросил, если бы у тебя была возможность?
– Я бы, наверное, не спросил, а попросился бы очень-очень к нему на съемочную площадку каким-нибудь ассистентом кого-нибудь.
– А во что ты веришь? Гороскопы, приметы, Бог?
– Верю в некий Высший Разум, но не верю, например, в страх, который насаждают перед Создателем. Я уверен, что он из любви нас создал. Я много думал на эту тему, и пришел вот к чему: вот был Гитлер, да? Он убил много невинных людей, но Бог же, получается, заранее знал, что вот родится такой человек, и что он натворит, и он позволил этому быть. То есть, по сути, у Гитлера тоже не было выбора.
В определенный момент я устал об этом думать и пришел к тому, что логически понять Бога невозможно нашим человеческим умом. Я сдался и просто принимаю, что есть Высший Разум, но он не такой, каким его описывают.
– Ты говорил, что веришь в карму, которая возвращается. Хочу тебя спросить: ты в жизни видел реально случаи, когда карма вернулась человеку, ударила по нему?
– Я много раз видел это своими глазами. Если не тебе, то к твоему потомству обязательно вернется. Вот, допустим, я считаю себя везучим. Я подумал, что это благодаря моим родителям. Папа работал в Нарыне, и в его распоряжении были тракторы, комбайны. И когда Союз рухнул, к нему приходили и говорили – ты почему не воруешь, как все? Он не приватизировал ни одного трактора или комбайна. Думаю, из-за его правильного поведения мне и моим брату и сестрам везет. Если бы он воровал, может быть, у нас было бы сытнее детство, но сейчас была бы совершенно другая судьба.
– Читала про твоего прадеда, который, когда стоял перед выбором поступить по-человечески и сесть в тюрьму или поступиться совестью, выбрал первое. Тебе не кажется, что такие большие человеческие поступки, морально правильные, к сожалению, остались в поколениях наших дедов и родителей, но уже не в нашем?
– Да. Тогда люди больше ценили честь. Сейчас все измеряется, конечно, больше материальным. У меня дочка маленькая, и я очень не хочу, чтобы она выросла падкой на деньги. Качественная жизнь – это не большой особняк, а правильные люди.
– Ты в Инстаграме написал, что с рождением дочери стал феминистом. Ты им не был, что ли?
– Ну, я им и был, конечно, у меня ведь есть сестры. Но с рождением дочери это все обострилось.
– У нас сейчас как раз весьма популярен телепроект "Келин", он буквально разделил общество на две части. Вот ты, как ты говоришь, феминист, что скажешь, если дочь полюбит традиционного кыргыза, выйдет за него замуж, уедет далеко, и ее в новой семье будут эксплуатировать?
– Я к этому подхожу так. Человек должен знать, чего он хочет в жизни, и у него должен быть свободный выбор. Я знаю тех келинок, которые живут вот так, как ты описала, и они счастливы. И они осуждают тех келинок, которые так жить не хотят. А есть те, кто хочет больше свободы, и они не могут понять, кому нравится так жить.
Если моя дочь решит, что ей это подходит, сделает выбор и будет нести ответственность за него, то я ее поддержу. Любое ее решение. Но то, что помимо ее воли я ее никуда не отдам, это однозначно. Я постараюсь ее вырастить так, чтобы она была самостоятельной и знала, чего хочет.
– Я знаю, что ты мечтатель. Хочу спросить, какая у тебя самая дурная мечта?
– Я читал, что если мечты превращаются в планы, то это признак того, что ты взрослый. И со временем все меньше того, что называется мечтами, и все больше планов. У меня много планов, но если говорить о "дурной" мечте – я бы очень хотел побывать в невесомости.
– Я сама мечтатель, люблю заражать людей идеями, но со временем становится понятно, что на самом-то деле мечты очень редко сбываются. Жизнь – какими-то предательствами, какими-то событиями, – очень прибивает к земле. Но нужно найти что-то такое, что держало бы тебя на плаву. Вот у тебя это что?
– Если мечты, как правило, не сбываются, то надо хотя бы верить в исключения, потому что в каждом правиле исключения всегда есть. Я смотрел фильм, называется "Рожденные в СССР". Там берут интервью у людей, которым сначала 7 лет, а в конце фильма им около тридцати, и ты видишь, в принципе, картину человеческой жизни. Большинство из них жизнь подкосила, но есть один-два счастливых исключения, и им удалось добиться того, чего они хотели. Мечты, как правило, не сбываются, но если вы не будете стараться, то они точно не сбудутся.
– Это из разряда печальных пониманий, которые к человеку приходят с опытом. Что еще ты понял с возрастом такого, что тебя прямо шарахнуло?
– Время очень быстро летит, оказывается. Дети растут, и незаметно тебе -дцать с чем-то лет, и к тебе уже обращаются "байке", а в душе-то ты молодой пацан. Человеку на самом деле отмерен очень короткий срок. Тем более в моей профессии – чтобы сделать какой-то значимый проект, надо потратить как минимум 2-3 года. Если это разложить на жизнь, то тебе дается максимум 10 проектов! А хочется же больше.
– Что в мироздании тебя больше всего огорчает?
– Мне кажется, в мире все так, как нужно. Вот, например, я вечно недоволен. Но с рождением дочери, я, даже смотря на ее кривые, как у меня, ножки, думаю: самое прекрасное создание, как такое чудо можно было создать? Так что даже если мы недовольны, в мире все правильно.
– Люди, когда дают интервью, пытаются показать свою лучшую сторону: красивые вещи говорить, например. Но сколько в человеке плюсов – ровно столько же в нем и минусов. Расскажи про свои минусы. Что ты не любишь сам в себе?
– Я очень, крайне раздражительный человек. И зачастую даже не могу обосновать, из-за чего. Это вот такое качество, которое любые твои положительные стороны нивелирует. И все это "богатство" достается моей супруге. Еще я легко поддаюсь эмоциям. И часто упускаю момент, который можно было бы по максимуму использовать. Пытаюсь бороться со своими недостатками, медитировать, например, но… не очень-то помогает.
– Если ты вернешься в КР, как твои герои, что ты будешь здесь делать? Школа? Продакшн-студия? Кино?
– Если я заработаю много денег, хочу открыть здесь фонд и давать людям деньги на кинопроизводство. Мне бы хватило бюджета одного американского фильма, я бы его здесь растянул лет на двадцать и снимал бы те фильмы, которые мне самому были бы интересны. Сказки, например.
– Кстати, про то, что твои герои всегда возвращаются на родину, это ведь не соответствует реальности, люди как раз пытаются закрепиться на чужбине.
– Я считаю, что как ты смотришь на жизнь, так и будет. Считаешь ты, что все люди плохие – все и будут плохими. Считаешь, что на родине хуже – там и будет хуже. А если искренне веришь, что и дома можно найти свою стезю и быть счастливым, успешным, то – будешь. Как ты считаешь, так и правильно.
