Юрист: В Кыргызстане нет наказания за жестокое обращение с людьми
Адвокат Арсен Амбарян, представляющий Коалицию против пыток, в беседе с Kaktus.media рассказал о серьезных пробелах в законодательстве.
Статья 305 Уголовного кодекса предусматривает уголовную ответственность за пытки.
Пытки – это умышленное причинение какому-либо лицу физических или психических страданий.
- Не знаю, чем руководствовались законодатели, когда вводили уголовную ответственность за пытки, исключив из состава преступления такой важный компонент, как причинение сильной физической боли. Не думаю, что законодатели хотели "облегчить жизнь" прокурорам, следователям, расследующим пытки, и тем, кто пытает людей, причиняет им боль и страдания.
Думаю, по мнению законодателей, пытки - это не столько причинение физической боли, сколько причинение страданий, физических или психических. По их мнению, пытка – необязательно сильная боль, которая является классическим признаком пыток, достаточно страданий, являющихся зеркальным отражением пыток. Такое отношение законодателя к неприкосновенности достоинства человеческой личности можно приветствовать. Но дьявол - в деталях.
Понятие "пытки" в Уголовном кодексе – только часть того, что охвачено не только Конвенцией ООН против пыток, но и Конституцией. В Основном законе страны говорится, что в Кыргызстане запрещены не только пытки, но и другие бесчеловечные, жестокие или унижающие достоинство виды обращения или наказания. К сожалению эти запрещенные виды обращения в Уголовном кодексе не отражены и, следовательно, адекватной ответственности за их совершение, имея в виду абсолютный запрет в Конституции, не наступает. В Уголовном кодексе нет статьи "Жестокое обращение с человеком", но есть статья "Жестокое обращение с животными, повлекшее их гибель или увечье".
Любое насилие со стороны государственных служащих – это всегда жестокое обращение. Любое избиение, будь то боксера или ребенка, – это всегда жестокое обращение. Жестокое обращение становится пыткой при достижении минимального уровня жестокости.
Пытка – категория правовая, не медицинская. Следовательно, правовой оценке подлежат множество факторов - пол, возраст, общее состояние здоровья жертвы, длительность, интенсивность насилия. Для боксера удар баклажкой по голове будет жестоким обращением, а для ребенка – пыткой.
- Вы считаете, что понятие "жестокое обращение" должно быть прописано законодательно?
- Обязательно! Конституция 2010 года, которая начинается со слов "Мы, народ Кыргызстана… принимаем настоящую Конституцию…" уже объявила жестокое обращение запрещенным деянием, а вот Уголовный кодекс от нее отстает. К сожалению, вступающий в силу в 2019 году новый Уголовный кодекс тоже не лишен этих недостатков. Это беда.
16-я статья Конституции гласит: "…права и свободы человека определяют смысл деятельности законодательной и исполнительной органов власти и органов местного самоуправления". Таким образом обеспечение прав и свобод человека - смысл работы всех ветвей власти и государственных институтов. Они для этого созданы! Но у нас сохраняется непредсказуемость закона, устранить которую – обязанность органов власти.
Пытка – это преступление, но другие, так сказать "околопыточные" составы преступления: бесчеловечные, жестокие или унижающие достоинство виды обращения или наказания, - нет. Следовательно, у прокуроров связаны руки, чтобы привлекать к ответственности виновных в жестоком обращении.
Понимаете, конструирует запрещенное поведение законодатель. Законодатель в свое время сконструировал запрещенное поведение таким образом, что наказуема только пытка. Нужно развивать законодательство дальше. Должны быть наказуемы и другие бесчеловечные, жестокие или унижающие достоинство виды обращения или наказания.
К примеру, в Молдавии Уголовный кодекс охватывает и жесткое обращение, и пытки при множестве квалифицирующих признаков.
- Как документировать моральные страдания?
- В результате пыток и жестокого обращения всегда будут моральные страдания. Их исследуют специалисты при проведении соответствующих психолого-психиатрических экспертиз. В этих случаях наличие или отсутствие классических следов – не важно. Известны множество видов пыток, которые не оставляют видимых следов: полная изоляция, содержание в постоянной неизвестности в плане места нахождения и времени.
Например, симулирование расстрела не оставляет никаких видимых следов на теле человека, однако вызовет у него серьезные страдания, у него может психика измениться. Или когда наркопотребитель с ВИЧ-инфекцией говорит, что ему надо принимать препараты, а ему в ответ бросают: "Не сдохнешь". Или когда человеку с терминальной стадией заболевания не дают обезболивающие. При этом должностные лица знают, что человеку надо оказать помощь, человек болен.
Министерством здравоохранения в декабре 2014 года утверждено Практическое руководство для медицинских работников по документированию всех видов насилия, пыток, жестокого и бесчеловечного обращения на основе принципов Стамбульского протокола.
Согласно статье 40 УПК КР, "при каждом доставлении подозреваемого в изолятор временного содержания, а также при поступлении жалобы от него самого, его защитника, родственников о применении к нему физического насилия со стороны работников органов дознания и следствия он подлежит обязательному медицинскому освидетельствованию с составлением соответствующего документа".
После получения информированного согласия заявитель подлежит тщательному медицинскому осмотру с заполнением типовой формы, исполненной на самокопирущейся бумаге. Один экземпляр заполненной формы направляется прокурору по его запросу, один выдается заявителю или его представителю, третий остается в учреждении здравоохранения.
В дальнейшем сведения, полученные при первичном медицинском осмотре, используются органами прокуратуры и экспертами при производстве экспертиз.
- В любом случае хорошо, что в новом УК пытки отнесены к преступлениям против личности, а не к должностным правонарушениям. Но что делать со средневековыми методами работы силовых структур, которые утверждают, что из подозреваемого надо обязательно выбивать показания, потому что, например, настоящий убийца, опасаясь наказания, до последнего не будет сознаваться в содеянном?
Выбивание показаний в целях обеспечения показателей раскрываемости преступлений сказывается на планах и статистике МВД. Это старая проблема, от которой страдает и само МВД.
Правительство еще несколько лет назад приняло постановление о новых критериях оценки деятельности милиции. К сожалению, эти критерии до сих пор не выработали. Понятно, что деятельность милиции должна оцениваться не по раскрытым преступлениям, а по другим критериям. Статистика раскрываемости преступлений не интересует простых людей.
Хотелось бы сказать, что государство должно сделать применение пыток бесполезным, как минимум исключив любые показания и доказательства из уголовного дела, полученные с применением пыток.
Приведу один свежий пример того, как Конституционная гарантия может быть реализована. Недавно президентом Узбекистана Шавкатом Мирзиёевым подписан указ, запрещающий использование в качестве доказательств по уголовным делам данных, полученных с существенными нарушениями процессуального законодательства или незаконными методами. В указе, в частности, говорится: "Считать недопустимым использование в качестве доказательств по уголовным делам данных, полученных с существенными нарушениями процессуального законодательства или незаконными методами и, соответственно, не имеющих юридической силы, в том числе собранных с применением пыток, психологического и физического давления и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения в отношении участников уголовного процесса либо их близких родственников".
Что касается применения пыток к отдельным лицам или в особых ситуациях.
Я уверен в том, что если любому человеку зажать палец в дверном проеме и "предложить" признаться в совершении убийства, признание будет получено в течение очень короткого промежутка времени.
Повторюсь, Конституция Кыргызской Республики гарантирует абсолютный запрет применения пыток и бесчеловечного обращения. Конституция не делает никаких исключений. Эта гарантия распространяется на всех!
Опасность малейших отступлений от этих принципов повлечет серьезные последствия для всего общества в целом.
Что касается получения "добровольных признаний". В Конституции и в УПК написано: подозреваемый имеет право хранить молчание, давать показания, отказаться от показаний. Право не давать показаний распространяется и на родственников подозреваемого.
Согласно УПК, подозреваемый имеет право давать показания. Подозреваемый не обязан давать показания, тем более против себя. Он вообще имеет право молчать. Однако в это же время у следователя есть обязанность допросить подозреваемого. На мой взгляд, это еще одна непредсказуемость закона: почему следователь обязан допросить подозреваемого, если он (следователь) знает о конституционном праве подозреваемого хранить молчание, ведь обязанность допросить, т. е. получить какие-то сведения, провоцирует насилие в случае молчания подозреваемого, не говоря уже о нарушении конституционной гарантии!
В классическом варианте при задержании человеку незамедлительно должны объяснить суть любых обвинений и разъяснить право хранить молчание.
Многие забывают еще об одной конституционной гарантии - презумпции невиновности. Эта презумпция распространяется на всех. Никто не обязан доказывать свою невиновность!
Ну а если человек не считает себя виновным, то обвинение его в преступлении, которого он не совершал, является отдельным уголовным правонарушением.
Отмечу, что конституционный принцип ответственности государства за физическую неприкосновенность лиц, находящихся под его контролем, включает принцип презумпции виновности государства. Когда лицо задерживается или заключается под стражу в хорошем состоянии здоровья, а при медицинском осмотре имеет какие-либо повреждения, государство обязано убедительно объяснить происхождение этих повреждений.
Повторюсь, Конституция очень хорошо прописывает эти вопросы. Другое дело - практика исполнения остается в прошлом веке: милиция обладает некой презумпцией правоты, что если задержала, то человек виновен. Конституция говорит, что вина должна быть доказана в суде с использованием доказательств, полученных законным способом.
- Плюс ко всему дела по пыткам чаще не доходят до суда, а единицы рассматриваемых разваливаются уже в суде…
- Нужно наращивать потенциал всей государственной системы правосудия, медицинского персонала.
Например, часто бывает, что надевают целлофановый пакет на голову, но не избивают. Физической боли не будет, но у жертвы могут быть точечные кровоизлияния на коже и слизистых оболочках глаз. Если при медицинском осмотре квалифицированный врач внимательно выслушает пациента об обстоятельствах насилия и качественно проведет осмотр, то обратит внимание на симптомы удушения. Другое дело, хватит ли у него смелости объективно зафиксировать это в медицинской документации?!
Если врачу пациент скажет, что на него надевали пакет, а врач следов "не заметит", то дело запрограммировано на переквалификацию преступления, которое не признают пыткой. Или в случае обращения к врачу спустя несколько дней после применения пыток врач напишет, что нет телесных повреждений и не объяснит, что они могли зажить с течением времени.
Сейчас заведению уголовных дел по пыткам сопротивляются сотрудники милиции – они боятся дисциплинарной ответственности, увольнения.
Недавно как раз было дело, что статью "Пытки" переквалифицировали на "Злоупотребление должностным полномочиям". Суд признал подсудимых виновными и осудил к выплате 2 млн сомов штрафа и запретить осужденному три года служить в органах внутренних дел. Суд как бы подсказал, что через три года правоохранитель вернется.
- Новые поправки в Уголовный кодекс уже приняты, они еще не вступили в силу, а вы предлагаете еще изменения вносить?
- Изменение законодательства – очень долгий процесс. Я когда-то считал, что нынешняя трактовка и наказания за пытки достаточны. Но отсутствие ответственности за жестокое обращение у меня вызывает удивление.
- Хотелось бы затронуть тему компенсаций за пытки. Есть случай, когда уже много лет спустя после смерти человека, подвергшегося пыткам, через Комитет ООН МВД обязали выплатить 200 тысяч сомов его семье. Но на это решение ушли годы. Механизм по выплате компенсаций абсолютно не отработан?
- И да, и нет! Если мы внимательно почитаем Конституцию, то обнаружим, что Конституция в четырех статьях говорит о выплате компенсаций в случае противоправных действий государства. Причем право на возмещение вреда не подлежит никаким ограничениям!
Иногда не установлено лицо, которое непосредственно несет ответственность за пытки и жестокое обращение. Например, когда в больнице отсутствуют сильные обезболивающие препараты для умирающего больного. Кого привлечь к ответственности? И нельзя же осудить врача района, у которого нет условий хранения для сильнодействующих психотропных препаратов, потому что государство сейфы не купило ввиду ограниченности бюджета министерства.
Недавно был опубликован шокирующий специальный доклад омбудсмена по результатам мониторинга психиатрических учреждений. Множество описанных в докладе ситуаций кроме как жестоким, бесчеловечным обращением назвать нельзя. Но есть ситуации, которые переходят минимальную грань жестокости, становясь пыткой.
В целом виновата система, что у бюджета государства нет средств.
В любом случае каждое дело нужно расследовать: психически больной или умирающий больной без психотропных и обезболивающих препаратов страдает и компенсация обязательна. А уже госорганы должны решать, наказывать или не наказывать врача, который не обеспечил паллиативного больного препаратами, или создать условия, чтобы больные не подвергались пыткам и жестокому обращению.
Минфин должен предусматривать средства на выплату компенсаций. По судебным решениям государство должно платить и взыскивать с виновных уплаченные компенсации в порядке регресса. Однако компенсация в том виде, как она понимается в Конвенции против пыток, не предусмотрена законодательством.
Ущерб, причиненный пытками, жертва может получить в рамках процедуры компенсации вреда, причиненного преступлением. Однако жертва пыток может воспользоваться этим механизмом только в случае, если по результатам расследования жалобы на пытки было возбуждено уголовное дело и по результатам его рассмотрения в суде имеется вступивший в силу обвинительный приговор суда в отношении причинителей вреда.
Таким образом возможности жертвы пыток получить компенсацию практически полностью зависят от эффективности расследования жалоб на пытки и жестокое обращение. Практика неэффективного и длительного расследования жалоб на пытки является основным препятствием получения компенсации.
Этот порядок предусматривает возмещение ущерба, причиненного незаконным действиями суда и органов, осуществляющих производство по уголовному делу. В других случаях взыскание ущерба маловероятно. Во всяком случае с такой позитивной практикой я не знаком.
В случаях когда факт пыток и конкретные виновные должностные лица не были установлены приговором суда, жертва пыток формально имеет возможность обратиться с иском о компенсации. Однако тогда жертва пыток сталкивается с необходимостью самостоятельно искать и представлять суду доказательства факта пытки, доказывать вину должностных лиц и причинную связь между пыткой и полученным материальным и моральным вредом.
Более того, если ранее по жалобе на пытки органы следствия приняли решение об отсутствии преступления, жертве пыток придется опровергать это решение. Назначение компенсации вреда в такой правовой ситуации на практике маловероятно.
