Салтанат Аширова: Побывав на шоу "Голос", я поняла, что это не по мне
Больше года назад мы всей страной с замиранием сердца следили за успехами кыргызстанской певицы Салтанат Ашировой на киевском шоу "Голос". А когда она не смогла пройти в очередной этап конкурса, негодовали и считали решение судей неправильным.
И вот спустя год, когда эмоции уже улеглись, корреспондент Kaktus.media решила поговорить с народной любимицей и узнать тонкости кухни зарубежного шоу-бизнеса.
- После того как вы стали известной в Кыргызстане и во всем СНГ, изменился ли ваш подход к работе? Создали ли вы райдер или добавили в свой арсенал какие-нибудь атрибуты звездной жизни?
- Во-первых, я бы не сказала, что стала известной во всем СНГ. В Казахстане и так меня знали, потому что я работала там много лет. Понимаете, я не стремилась к популярности. Ничего у меня не изменилось. Все так же.
- Что же тогда вас подвигло поехать на шоу?
- Меня подвигла мама. Она постоянно меня на это подвигает, а я все время борюсь против нее, потому что я все-таки фестивальный музыкант. Мне больше нравится общаться в музыкальном мире с музыкантами, а не ездить по всевозможным конкурсам.
- Там такого общения не было?
- Для меня было интересно познакомиться с интересными киевскими музыкантами, с Дорном, например. Я хорошо провела время.
Я была на джазовом фестивале во Львове и оказалась в Киеве. Когда была в Киеве, гуляла, смотрела город, ходила на концерты, заодно сходила и на кастинг. Причем я попала на кастинг в самом конце, десять минут оставалось. Я зашла, спела и забыла об этом. Потом они в сентябре мне позвонили.
- Сколько вы ждали, пока пригласят на прослушивание?
- Я поехала туда летом, на свой день рождения. В этот день выступал один из моих любимых гитаристов. Мне очень хотелось его послушать. Тем более было дешево туда полететь, дешевле, чем в Москву. И я полетела.
И не пожалела! Получила массу удовольствия. Пообщалась с Нино Катамадзе, грузинской джазовой певицей.
Джазовые певцы и вообще настоящие музыканты гораздо проще, с ними очень легко общаться. Легко находить общий язык. Можно поиграть вместе, попеть что-нибудь. Это для меня самое интересное. Где бы я ни была, везде ищу "своих".
- Вы прошли кастинг, а что было дальше? Вы долго думали над тем, чтобы продолжать?
- В сентябре мне позвонили и сказали, что не будут меня заставлять туда-сюда ездить, и сразу пригласили на съемки. Меня попросили отправить список песен, которые я пою.
- А песни вы как отбирали? По каким параметрам?
- Все, что я люблю. Я постаралась, чтобы они были разножанровыми.
Когда я прилетела, было всего две репетиции. Одна репетиция в студии. Там они сказали, что выбрали мне песню Alicia Keys. Я спросила: можно что-нибудь другое? Они сказали: нет.
- Почему не разрешили петь что-то другое?
- Ну, у них такие правила.
- Вы не хотели ее петь?
- Она мне нравится, но там были песни поинтереснее.
- А какую бы песню вы спели?
- Я бы, наверное, спела Four Non Blondes - What's Up. Вышла бы с гитарой и спела. Я больше хотела что-то в стиле рок, кантри-блюз.
Через несколько дней была репетиция на сцене, где снимается шоу. Потом были подсъемки, мы о себе рассказывали, давали интервью и т. д. Потом я улетела домой и прилетела уже на сами съемки, прослушивание. Они были разделены на пять дней.
Я была в четвертый или в пятый день, очередь до меня могла просто не дойти. Когда я ездила на Первый канал, там до меня очередь в первый год не дошла.
- Вы туда ездили тоже на шоу "Голос"?
- Да. Там до меня очередь не дошла. Уже были сформированы все четыре команды четырех тренеров. И там нам сказали, что мы остаемся на следующий год и проходим уже без кастинга. Но я не полетела.
- Почему?
- Мне было лень. Я не из тех, кто пробивает любые заборы, двери, идет по головам и вообще все делает ради карьеры. Я попробовала, поняла всю "внутреннюю кухню". Это не совсем мое.
- А что вам не понравилось?
- Мне вообще не нравится вся эта система конкурсов. Голос нельзя оценить. Это все шоу. Они делают все для рейтингов. Многие, кто выступает в таких проектах, не имеют права рассказывать об этом, потому что подписывают контракт.
- А вы тоже подписывали контракт?
- Я не подписала контракт. Если бы подписала, я бы молчала, меня бы заставили молчать. Я бы бесплатно работала какое-то время на них, потом они, наверное, гастролировали бы со мной.
- Кто они?
- На Первом канале так делается, так устроен и киевский "Голос". Никто ничего вам не будет делать просто так. Если они предоставляют вам эфир на миллионную аудиторию, считай, что это уже подарок судьбы.
Туда в основном стараются продвинуть своих протеже, учеников знаменитые продюсеры. И им это как-то не комильфо, когда они договариваются, а потом приходят какие-то левые, непонятные люди с улицы, как они говорят, и что-то пытаются испортить им. Естественно, такие не задерживаются дальше первых этапов конкурса. Это все очень продуманно.
- А в том баттле, как вы думаете, Катя была чьей-то протеже?
- Я не думаю, я знаю. Видите, если бы я была дальше в проекте, то мне пришлось бы играть по их правилам. Мне же было достаточно, что я на слепом прослушивании выступила. Мама была рада, что я там побывала, она отстала от меня.
С Катей мы подружились. Креативный продюсер этого шоу – ее друг. Если бы я была креативным продюсером какого-то шоу и моя подруга участвовала в нем, я бы ей помогла. Тут нет ничего такого. Это дружба. Катя не платила деньги. Почему бы ей не помочь?
- Ну есть же условия борьбы, честные соревнования?
- Честные соревнования никому не нужны, их не существует на больших телеканалах. Я – это тот случай, когда без какой-либо поддержки, просто одна, без команды, продюсера, спонсора, чего-то добилась.
- А вам никто не предлагал там подписать что-то, заплатить, чтобы пройти дальше?
- Нет. Это слишком мерзко. У них все делается красиво. Они умеют делать так, чтобы все казалось нормальным. Везде так.
- Красиво – это как?
- Красиво – это не так очевидно. Они не будут вытаскивать на сцену каких-то проплаченных бездарей. Люди же не слепые, они увидят это.
Они "помогают" талантливым людям.
- Вы ведь талантливая. Может, просто очень непривычная для их публики. Наверняка же была реакция на то, что вы из Кыргызстана.
- Когда я приехала, то поняла: они думают, что мы какой-то дикий народ. Очень удивляются, когда я говорю на русском и тем более на английском языке. Думают, что мы все ходим в парандже и нас поработили мужчины. Забывают, что мы были в составе СССР и сейчас являемся вполне светским государством.
- Вас не просили прибегнуть к традиционному образу?
- Ничего они не просили, им вообще плевать.
- Просто говорят, что там всем строят имидж?
- Если кому-то строят имидж, значит, они собой ничего не представляют. Многие девушки плакали, когда их одевали иначе. Их не уродовали, тоже давали им одежду и делали макияж, которые им идут, но все-таки иногда напрочь убивали что-то индивидуальное.
Мой макияж не утвердили. Меня практически не накрасили, как будто я вышла из дома выбросить мусор. В этом плане я тоже была расстроена.
- А каково это вообще – увидеть себя по телевизору? Вы расстроились, удивились или порадовались?
- Я вообще не смотрела. Я не смотрю себя по телевизору.
- Почему?
- Ну а что на себя смотреть? Меня мама заставила посмотреть мое выступление. Я не думала о том, как я выглядела. Пела я хорошо. Главное, я пела чисто, не фальшиво. Все было так, как я задумала. Обычно я себя всегда критикую.
- А вы бы участвовали в нашем проекте "Голос", если бы эту франшизу купили здесь?
- Конечно! А почему бы не участвовать? Да здесь я сама могу это организовать! Просто эту франшизу здесь еще не купили, она не стоит этих денег. У нас маленькая, бедная страна. К тому же у нас все хорошо поют, поэтому будет невозможно кого-то выбрать.
Я знаю очень много наших хороших певцов. Наши люди умеют чувствовать, они поют от души.
- Шоу "Голос" было для вас каким-то этапом, из которого вы что-то вынесли?
- Это было для меня очередным опытом.
- А был какой-то урок, который вы из этого вынесли?
- Да. Что есть люди конкурсные и внеконкурсные. Есть представители контркультуры, шоу-бизнеса, есть ведомые, которым нужен продюсер. Все люди делятся на какие-то типы.
- И что, никто "с улицы" не может выиграть шоу?
- Нет. Я знаю огромное количество прекраснейших певцов, которых туда даже не пустят. То, что меня туда пустили, это вообще какая-то радость, разлом системы.
- Вы бы посоветовали нашим певцам выступать на подобных площадках?
- Я не вижу новых музыкантов, певцов. Все хотят петь и стать звездами. Это неправильная цель. Я не вижу тех, кто хочет стать барабанщиком, бас-гитаристом и т. д. Если думать о том, как заработать, то нужно идти в депутаты. Деньги для музыканта не должны быть главной целью. Мне больше всех жалко художников. У музыкантов хоть есть халтура.
- Думаете, что музыкант не может писать то, что хочет? В наше время ему постоянно нужно думать о формате?
- Если бы я думала о формате, он бы был в моих песнях. Я все еще не "родила" свой альбом. У меня есть несколько песен, но они все некоммерческие. Знаете, музыка – это такая вещь, она должна лечить, радовать.
Наша молодежь слишком ведомая. Есть маленькая прослойка тех, которые не согласны с положением дел, но они ничего не хотят менять. Никто не верит, что у нас это можно сделать. Молодым проще уехать.
Не у каждого есть сила противостоять массовой культуре. Я не боялась быть изгоем и не старалась быть как все.
Нам нужна контркультура. Как показать это через музыку, я до сих пор не решила. Я люблю рок, джаз, я люблю все. И мне так сложно в этом разобраться, что я не знаю, какой у меня будет альбом.
- А почему бы не вместить в него все, что вы любите?
- Это сложно. Потому что, когда ты начинаешь все это вмещать, получаются слишком разные вещи.
Я, наверное, тот артист, если судить по американским меркам, который выпускает синглы и дает живые концерты. В которых есть песни, которые не входят в альбом. Я больше артист живых концертов, а не альбомов. Учитывая, что у нас альбомы вообще не продаются, можно и не писать их.
- Зачем вы тогда решились выпустить альбом?
- Потому что это ответственность. Я не могу бросить на произвол судьбы свою музыку. Прежде всего потому, что есть люди, которые любят меня как певицу. Просто любят и хотят слышать еще. Я не могу кормить людей одними и теми же песнями. Мне самой это противно.
- Вы чувствуете ответственность за то, на что подвигают ваши песни?
- Соединить понимание всего этого и мою музыку - вот что мне нужно сделать сейчас. Соединить свои мысли, идеи и превратить их в музыку. Обычно, когда пишешь песню, думаешь, для кого она, но это неправильно. Потому что получается путаница.
- А как надо писать песни?
- Надо писать то, что ты чувствуешь, надо быть честным и смелым. Я всю жизнь была очень скрытная, всегда защищала свое поле. Потому что отца потеряла в 19 лет. Я боюсь открываться, я ранимый человек. Но в творчестве ты обязан открываться.
Я должна преодолеть этот барьер, сломать эту стену и поделиться со всеми. Я сочинила одну песню после развода. Когда пою ее, девушки плачут. В этой песне есть боль.
А можно выразить все что угодно. Просто творчеству нужно уделять время. Творчество сложно совмещать с чем-то. Скоро мой сын пойдет в школу, я сяду и поделюсь чем-нибудь. А сейчас я в большом творческом кризисе.
- Вы когда-нибудь задумывались о том, что когда-то ваши песни начнет понимать ваш сын? Как он на них отреагирует, по вашему мнению?
- Об этом я не думала, кстати. Я хотела сочинить песню, в которой будет мат. Ну, когда он будет подростком, послушает, поржет, наверное. Он считает меня хорошей певицей. Мне не будет стыдно перед сыном. Я не стала продажной или частью чего-то грязного. Если я сделаю что-то такое жесткое, рано или поздно он услышит. Когда он вырастет, то по-другому на все посмотрит.
- А сам он не проявляет желание заниматься творчеством?
- Ему всего 6 лет, но он уже вовсю поет.
- Вы поддерживаете это?
- Я поддерживаю все, что приносит ему радость. Он сам выберет, чем ему заняться. Пока он развивается как все дети. Хотя многие родители-музыканты говорят, что никогда не разрешат своим детям продолжить их дело. Я считаю, это неправильно, в моей жизни очень на многое повлияли родители.
Но в воспитании девочки огромную роль играет отец. Мама иногда даже обижается, что я так говорю, но ведь это правда. Я очень люблю свою маму, но все же считаю, что только у очень хороших и мудрых отцов вырастают по-настоящему сильные дочки.
Помню, когда мне было лет 13-14, отец всегда ходил со мной на танцы.
Он приводил меня на дискотеку, сам стоял где-то в углу и наблюдал за тем, чтобы со мной и моими такими же маленькими подружками ничего не случилось. Если к нам в это время подходили взрослые парни, я говорила, что пришла сюда с отцом, и они давали задний ход.
Однажды он спросил меня, почему я так люблю ходить на танцы, и я ответила, что просто люблю танцевать. Отец сказал, что дома танцевать тоже можно, но я объяснила, что дома - это совсем не то. Тогда он, как мудрый человек, сказал, что будет ходить со мной, потому что беспокоится и хочет, чтобы со мной ничего не случилось. А ведь мог просто запереть. Но он знал, что любое действие рождает противодействие и лучше пойти навстречу, потому что сколько таких семей, где девочкам запрещают ходить куда-то, но те все равно сбегают, и потом с ними случаются страшные вещи. Мой отец именно своим пониманием уберег меня от того, что я не должна была почувствовать на себе в столь раннем возрасте.
- Многие хотят оставить после себя память. Чего хотите вы?
- Нужно оставить после себя след. Чем больше я проживу, тем больше смогу сделать. Может быть, я смогу сделать что-то великое. Я чувствую в себе силы, чтобы совершить что-то такое. Но не хочу быть голословной, и об этом мы поговорим, когда я сделаю то, что задумала.
Текст подготовила Ксения Милохова.