Би-би-си о рынке "Дордой": Как вымирает крупнейший рынок Центральной Азии
Шопинг на бишкекском "Дордое" еще прошлой осенью был испытанием для клаустрофобов и экзотикой для туристов. Покупателей то и дело норовили сбить с ног снующие туда-сюда грузчики с повозками, нагруженными товаром для оптовиков, и на каждом углу окликали женщины, продающие чай с пирожками или горячие лепешки и самсы.
Сегодня нагроможденные один на другой на месте осушенного болота 30 тысяч контейнеров скорее напоминают заброшенный завод, чем самый большой рынок Центральной Азии. Пандемия коронавируса опустошила большинство рядов и "улочек" "Дордоя", оставив без дохода на время карантина десятки тысяч торговцев. При желании соблюдать рекомендованную социальную дистанцию в полтора метра не составляет труда.
У одного из контейнеров сидит 46-летний Кубанычбек Джоомартов, уже 20 лет продающий на этом рынке обувь. Сидит, как и его коллеги-продавцы и покупатели, без маски.
"Мы уже переболели весной, сидя дома, а сейчас нас другие проблемы волнуют: как прокормить семью, как заплатить кредит, на что учить детей, которые теперь учатся из дома, - говорит он. - Не до коронавируса сейчас".
Кубанычбек начинает свой рабочий день с 5-6 утра, когда приезжает основная часть его клиентов - оптовики. После девяти утра понемногу начинается розничная торговля, но людей приходит в разы меньше, чем раньше.
"Этот год был сложным: весной рынок закрыли на карантин, а когда снова открыли, то лишили нас покупателей. Август и сентября были для нас обычно горячим сезоном: закупались родители, ученики, студенты, учителя. В этом сентябре в школы пошли только первоклассники", - рассказывает Кубанычбек.
Не помогла и произошедшая недавно в Кыргызстане смена власти: из-за массовых протестов после парламентских выборов многие торговцы, боясь мародеров и беспорядков, не выходили на базар целых две недели. Возобновляют работу без энтузиазма - в ожидании новых ограничений из-за второй волны пандемии.
Но коронавирус и политические потрясения меньше заботят Кубанычбека Джоомартова, чем банкротство. За это лето он продал лишь 30% своего товара - этой прибыли недостаточно даже для того, чтобы поехать закупать новый товар. Впервые за все годы работы на рынке у него случались дни, когда он закрывал свой контейнер, не заработав за день ни сома. При этом продавцам надо оплачивать ежемесячный налог предпринимателя, услуги охранников и субаренду земли, а некоторым еще и аренду контейнера. Из-за кризиса владельцы рынка сократили арендную плату, но это не сильно облегчило жизнь продавцов.
Куда идти, если "Дордой" закроется совсем, Кубанычбек не знает - это его единственное место работы. "У меня четверо детей, и за 20 лет я их всех поставил на ноги, обучил, одевал. Все благодаря "Дордою". Высшее образование я получил заочно, по своей профессии финансиста и дня не проработал. Как начал продавать мужские костюмы для выпускных в 1998-м с мамой и сестрой, так и продолжил торговать на рынке", - вспоминает Джоомартов.
Таких продавцов, как он, на рынке около 60 тысяч. В 1990-х после распада Советского Союза на "Дордой" пришли архитекторы, инженеры и врачи, лишившиеся работы. Сейчас в торговле задействованы около 20% всех кыргызстанцев - основная их часть работают на крупных рынках столицы. За счет "Дордоя" кормятся около 150 тысяч продавцов, таксистов, грузчиков, охранников, поваров и даже парикмахеров - это одна шестая населения Бишкека.
Для страны, которая живет за счет переводов трудовых мигрантов, вынужденных в поисках работы уезжать за границу, потеря такого количества рабочих мест будет ощутимым ударом.
Кузница миллионеров
Последние 28 лет "Дордой", разрастающийся как город внутри города, был одним из наиболее экономически жизнеспособных и бюджетообразующих предприятий страны.
Все начиналось стихийно: когда на рынок пришел Кубанычбек Джоомартов, многие приносили из дома столы, на которые выставляли товар, или же торговали прямо из багажников своих автомобилей.
"Первые контейнеры здесь появились в 2000-х: кто-то догадался поставить и торговать из него вместо машины - вскоре привезли другой, потом третий. Цены на них начали расти как грибы. Если в 2000-х можно было купить контейнер за 5 000 долларов, то потом они стоили как квартиры в Бишкеке - 20-30 тысяч долларов. Я взял свой контейнер в кредит, который выплатил за два года", - рассказывает Кубанычбек.
Сейчас рынок занимает более 100 гектаров (чуть более двух Ватиканов или четыре Кремля). Торговые контейнеры стоят в два этажа: на первом сами магазины, на втором - склады. Продают все - от иголок до телевизоров последних моделей.
Весь рынок поделен на отделы, среди которых - европейский, китайский, турецкий, кыргызский и мусульманский. К примеру, в центре мусульманского квартала - мечеть, а манекены стоят с заклеенными черной изолентой глазами: некоторые трактовки Корана запрещают изображения человеческих лиц.
Со временем "Дордой" оброс новостройками, где живут и работают люди, обслуживающие торговцев: одни готовят им еду, вторые стригут, третьи собирают, сортируют и сдают мусор каждый день после закрытия рынка. "Дордой" также кормит и сотрудников швейных производств, которые в основном сбывают здесь свою продукцию, и посредников, которые возят купленный на "Дордое" товар в соседние Казахстан, Узбекистан и Россию. Как отмечал в 2017 году заместитель бизнес-омбудсмена Кыргызстана Сергей Пономарев, рынок обеспечивает работой в общей сумме 600 тысяч человек, если считать также казахских и российских посредников. До "Дордоя" ходят специальные маршрутки со всех автовокзалов Бишкека и с казахско-кыргызской границы.
В этом году из-за закрытых на время пандемии границ ни казахов, ни узбеков на рынке практически нет. Впрочем, как отмечают продавцы, их становилось все меньше в последние пять лет, после того как Кыргызстан присоединился к Таможенному союзу и потерял свое преимущество в виде низких таможенных пошлин с Китаем. Необлагаемый налогом товар (на сумму меньше 1 000 долларов и весом до 50 кг) возили на себе челноки - сейчас в память о них у входа на "Дордой" стоят два памятника.
Ежегодно рынок, по словам владельца, выплачивает в государственную казну более 7 млрд сомов налогов (более 83 млн долларов) за счет сборов с предпринимателей и таможенных пошлин. В этом году поступления сократились, и не в последнюю очередь из-за этого бюджет республики потерял пятую часть, погрузив страну в сильнейший кризис с 1990-х годов.
Почти у всех продавцов опаздывает новый товар: границы между Китаем, где многие закупаются, и Кыргызстаном открыты лишь на несколько часов в день. В профсоюзе предпринимателей "Дордой" говорят, что вместо 300 грузовых перевозок в день сейчас проходят только три. По разным подсчетам, товарооборот между странами сократился на 40-50%. Многие продавцы вынуждены уходить с рынка, так как в отсутствие нового товара не могут позволить себе аренду участков.
По оценкам Всемирного банка за 2008 год, торговцы на "Дордое" ежегодно выплачивали за аренду около 500 млн долларов. Для сравнения: арендный доход владельцев второго по товарообороту рынка в Центральной Азии "Барахолка" в Алматы на порядок меньше - 66 млн долларов. Большую часть прибыли от аренды на "Дордое" получает основной хозяин рынка, кыргызский бизнесмен Аскар Салымбеков. Владелец более 30 коммерческих и некоммерческих предприятий, в том числе футбольной команды и сети кинотеатров, Салымбеков считается одним из богатейших людей в стране. В интервью журналу Forbes в 2011 году он упоминал, что 70% его выручки приходится на "Дордой".
Салымбеков - не единственный, кто разбогател на "Дордое". Рынок полон легенд о первых сомовых миллионерах, скупавших контейнеры и живущих сейчас на доход от сдачи их в аренду.
"Есть история о том, как тачкист за один день заработал около 1 000 долларов чаевыми, но в тот же день его ограбили и убили. Скорее всего, чаевые ему дали неместные", - рассказывает Кубанычбек. Благодаря "Дордою" он смог заработать себе на дом.
Онлайн-"Дордой"
40-летняя Назгуль перепродает на "Дордое" школьные формы, которые заказывает в одном из бишкекских швейных цехов. Уже пять лет для нее это сезонная работа перед началом учебного года - в остальное время она преподает английский язык в университете. Ее месячной зарплаты - около 200 долларов - едва хватает, чтобы прокормить большую семью. Благодаря "Дордою" Назгуль может оплачивать обучение троих детей и покупать им одежду.
Летом 2020 года Назгуль потеряла 70% клиентов, которые годами приезжали к ней из Казахстана и России. "Мне заказали доставку только те, у кого был мой номер [телефона], а это единицы", - рассказывает она. Из-за задержек на границе повторных заказов становилось все меньше. "Прошлым летом увозили пять-шесть партий, а этим - одну-две", - говорит Назгуль.
Несмотря на это, она уже договорилась об аренде контейнера на следующий год и рассчитывает наращивать продажи за счет онлайн-торговли. Ставку она делает на местную продукцию, на которую, по ее словам, в последние годы увеличивался спрос - правда, до пандемии.
В швейной индустрии Кыргызстана, по данным правительства, задействованы 3 000 предприятий и 300 тысяч человек. Профессия швеи с заработком от 200 до 500 долларов в месяц - одна из самых востребованных в стране. Что станет с этой индустрией, если закроется "Дордой" - главное место сбыта продукции, неясно.
Назгуль уверена, что кризис приведет к увеличению онлайн-продаж. "Внимание к мелочам, обычная вежливость и умение поддерживать отношения с покупателями - эти навыки оказались важными, - говорит она. - Может быть, через пару лет всем придется продавать онлайн".
Назгуль рассказывает о своем знакомом, который из-за пандемии начал продавать свой товар в "Инстаграме", в результате заработав даже больше, чем на "Дордое", и теперь арендует точку уже в городе.
Сама она теперь постоянно поддерживает связь с покупателями онлайн, поздравляет их со всеми праздниками, чтобы о ней не забывали. Возвращению в университетскую аудиторию она рада - осенью торговать весь день в железном контейнере холодно. Но следующим летом все же планирует вернуться на "Дордой".
Кубанычбек же на рынке круглый год - с приходом холодов он одевается теплее и переобувается в резиновые сапоги, которые снимает только весной. "Это не первый кризис, который переживает рынок. Думаю, мы придумаем, как адаптироваться", - рассуждает он.
В конце дня он убирает товар в сторону и закрывает контейнер на несколько замков. Вечером "Дордой" кажется совсем пустынным - запертые контейнеры похожи один на другой: замки на железных дверях и объявления с телефонами хозяев и суммой, которую они просят за аренду.
"Не хочется думать, что такой легендарный рынок закроется и мы все потеряем работу, - говорит Кубанычбек. - Хотя в коронавирус тоже никто поначалу не верил".
Автор статьи: Наргиза Рыскулова.
