Инклюзивное образование. Как Рабига из Кыргызстана учится в школе США
В Кыргызстане вновь подняли вопрос необходимости инклюзивного образования. Эксперты считают, что в Кыргызстане за последние 15 лет много было сделано в этом направлении. Однако этого явно недостаточно. Каким должно быть инклюзивное образование? Об этом мы спросили у мамы нейроотличного ребенка и специалистов.
"Я всегда искала для дочки возможности"
Редакция Kaktus.media ранее знакомила читателей с Айдай Иманкуловой и ее дочкой Рабигой. У девочки - расстройство аутистического спектра. Не так давно семья переехала в США, так как Айдай выиграла Green Card. Учитывая диагноз дочки, женщина всегда искала возможности для ее развития, исследовала, где Рабига сможет получить доступ к образовательным услугам и более благоприятной среде.
В Штатах, как рассказала Айдай, государственные школы принимают детей с различными особенностями развития. Родители выбирают учебное заведение по месту проживания. Она подала заявку, и девочку приняли в старшую школу. Сейчас Рабига ездит туда и обратно сама на школьном автобусе.
"Он выглядит как обычный желтый школьный автобус, как в американских фильмах, но это специальный автобус только для детей с особенностями развития, поэтому там не так много детей, и, помимо водителя, есть взрослый сопровождающий. Автобус приезжает почти к нашему дому, что очень удобно, так как я пока не имею ни местных прав на вождение, ни машины. Занятия у Рабиги проходят каждый день с 09:15 до 16:00, но вместе с дорогой на автобусе это примерно с 08:30 до 17:00", - рассказала Иманкулова.
По итогам тестирований, по ее словам, Рабигу определили в 9-й класс, хотя по возрасту она должна была быть в 12-м классе. "После тестирования для Рабиги разработали подробную индивидуальную программу обучения (Individualized Education Program (IEP) на 33 страницах. Мне сказали, что в конце года программу должны будут пересмотреть в зависимости от того, как Рабига будет успевать. Это обычная государственная школа, в которой учатся 1 280 учеников на данный момент (только старшеклассники. В Америке начальная, средняя и старшая школы находятся в разных локациях). Рабига учится в отдельном специальном классе для детей с РАС. В классе семь детей, одна учительница и трое ассистентов. У них в классе облегченное расписание, в отличие от остальных учеников. Как я поняла, в школе несколько таких классов в каждой параллели", - продолжила рассказ Иманкулова.
"Здесь есть и отдельные классы, как у Рабиги, и у каждого ребенка - своя индивидуальная программа обучения (IEP). Есть и практика, когда ребенок ходит в класс с обычными детьми, но у него могут быть тьютор, адаптированная программа, чаще всего у таких детей - легкая степень нарушений. У таких детей может быть так называемый план 504. Различие в планах в том, что с IEP ребенок с особенностями развития учится в специализированной среде по отдельной индивидуальной программе, это может быть отдельный класс в обычной массовой школе, как у Рабиги на данный момент, тогда как план 504 ориентирован на предоставление адаптации ребенка с особенностями развития в условиях общего образования. Это не обязательно тьютор, а, например, более долгое предоставляемое время на экзаменах, облегченные задания по теме, в зависимости от нужд и особенностей развития", - отметила она.
Иманкулова считает, что обе практики оправданны. "Например, для Рабиги было бы сложно в обычном массовом классе, не только потому, что она отстает в развитии и академически, но и в силу сенсорных особенностей. Например, класс Рабиги обедает на час раньше, чем все остальные ученики школы, потому что, когда в огромной столовой собираются все ученики школы (а они здесь действительно огромные), это создает большую шумовую нагрузку для детей со слуховой гиперчувствительностью. Это первый год Рабиги в американской школе, мы начали ходить на занятия в конце октября. Посмотрим, как она адаптируется, все на английском языке, конечно.
Пока ей там очень нравится, утром встает с удовольствием и ждет школьный автобус. Просила школу на зимних каникулах. И это меня радует", - поделилась она.
Для создания инклюзивного подхода в Кыргызстане, как отметила Айдай, нужна огромная работа. "Инклюзия касается не только системы образования. Нам еще очень далеко до общества, которое бы принимало людей, чье развитие или восприятие мира отличается. Как и раньше, я уверена, что нужно усиливать повышение осведомленности в целом в обществе. Невозможно создать инклюзию в школах, если общество в целом желает, чтобы все были условно одинаковые. Большинство людей думают, что лично их никогда не коснется тема инвалидности, отсюда и отсутствие желания что-то менять в сторону принятия и инклюзии. Во многом в наших странах еще бытует смесь традиционной модели, медицинской модели и модели "личной трагедии" инвалидности и до так называемой социальной модели инвалидности, когда общество помогает построить среду без барьеров во всех смыслах (не только пандусы) и полноценно развиваться, нам еще далеко", - считает Иманкулова.
"Мы здесь живем полгода и пока ни разу не столкнулись с непониманием, хотя у дочки бывает разное настроение, самочувствие и, соответственно, поведение. Пару раз бывало, что в такси она сильно кричала после сенсорного перегруза, но все таксисты относились с пониманием, спрашивали, чем помочь. Я думаю, такое отношение возможно в силу того, что люди здесь с детства привыкли видеть вокруг себя людей с разными нарушениями развития и в семьях, детсадах, школах детей учат толерантности. Конечно, нет идеального общества, и во всех странах еще много проблем, но есть хорошие практики, к которым мы можем стремиться", - заключила она.
"Нужно изменить сам взгляд общества на проблемы инклюзии"
"Нужно изменить сам взгляд общества на проблемы инклюзии", - считает и эксперт в области инклюзивного и специального образования, законодательств и программ для детей с особыми потребностями Канверского университета США Елена Гионис. Она убеждена, что, говоря об инклюзивности в Кыргызстане, необходимо учитывать многообразие. Разнообразие, по словам эксперта, означает понимание, что члены группы не идентичны. Гионис считает, что Кыргызстану нужно взять лучшее из всех практик и адаптировать с учетом менталитета, традиций страны, выбрав свой путь.
Подробнее по ссылке.
Детский психиатр Республиканского центра психиатрии и наркологии Елена Батракова считает, что инклюзивное образование должно учитывать, что расстройства у нейроотличных детей - разные. Она считает, что инклюзия для детей с расстройством аутистического спектра - наиболее энергозатратная. "Количество детей в классе или в детсадовской группе не должно превышать пять человек. Причем только один из них - ребенок, у которого есть расстройство аутистического спектра. Другие дети или их родители как минимум должны знать, что есть особый ребенок, и осознанно водить ребенка в этот класс. А педагог должен строить программу для нейротипичных детей и для ребенка с расстройством аутистического спектра, которая должна содержать одинаковые узловые моменты. И это очень сложные программы", - отметила Батракова.
"Это все подгоняется под ритм, в котором работает ребенок с РАС. То есть столько-то пауз должно быть. Но при этом дети должны освоить всю программу. Это большая нагрузка и на того ребенка, и на других детей, и на педагога. И это, естественно, очень материально затратно и очень энергозатратно. И, соответственно, педагог должен получать нормальную, адекватную зарплату", - отметила специалист.
На фото на главной странице - Айдай Иманкулова и ее дочь Рабига.
