"Родителям приходится платить выкуп". Кто и почему пытает наших детей?
Пытки - жестокое или унижающее человеческое достоинство обращение - применяются не только ко взрослым людям. Несовершеннолетние также страдают от этого чудовищного явления. Причем скидку на детство никто им не делает.
Как рассказала глава ОФ "Лига защитников прав ребенка" Назгуль Турдубекова, причины пыток в отношении несовершеннолетних те же – детей бьют для того, чтобы они взяли на себя те преступления, которые не совершали, либо дали признательные показания. Но есть еще одна причина – иногда это способ "выбить" у родственников задержанного выкуп.
Пытки – это часть коррупционной системы правоохранительных органов.
В Кыргызстане, по мнению бывшего парламентария Ширин Айтматовой, которым она делилась во время продвижения инициативы по амнистии для несовершеннолетних в 2015 году, масса примеров, когда из-за несовершенства судебной системы в тюрьмах зачастую сидят те, кто не смог откупиться, или представители бедных слоев населения.
По данным "Лиги защитников прав ребенка", дети в такой ситуации особенно уязвимы, и в первую очередь, конечно, те, кто являются выпускниками детских домов, приютов, беспризорные дети или из малоимущих семей.
В 2015 году этой категории Национальный центр по предупреждению пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания посвятил целый доклад. В том же году органы прокуратуры провели 274 проверки по вопросам защиты несовершеннолетних от насилия. По их результатам возбуждено 20 уголовных дел, в интересах несовершеннолетних внесено 30 исковых заявлений в суд, внесено 184 представления об устранении нарушений закона, привлечены к дисциплинарной и административной ответственности 260 должностных лиц.
Наказывают ли применивших пытки в отношении детей?
В 2016 году в Национальном центре по предупреждению пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания рассматривались несколько дел по пыткам в отношении несовершеннолетних. Одно из них с сотрудниками правоохранительных органов никак не связано.
Возможно, поэтому виновные "наказаны", хотя назвать это полноценным наказанием можно едва ли. Во время превентивного посещения детской психбольницы установлено, что медсестра А. Ш. привязала ребенка к батарее, мальчик в таком положении находился около 30 минут.
Данный инцидент был рассмотрен на профсоюзном собрании больницы. Однако факт обнаружения у ребенка признаков насилия был скрыт руководством. В итоге директор получил строгий выговор, а медсестра уволена.
История №1. Ночевал дома у следователя
Показателен случай А. С. - уроженца села Айрыташ Ала-Букинского района Джалал-Абадской области. Как рассказали в правозащитной организации "Справедливость", мальчик-сирота воспитывался у дяди. В 2014 году А. С. учился в девятом классе. Сотрудники Ала-Букинского РОВД забрали мальчика прямо из школы. До этого допросили в кабинете учебного заведения без участия законного представителя. Даже педагога на допросе не было.
Пять дней сотрудники РОВД водили за собой А. С., ночевал ребенок в кабинете оперуполномоченного, иногда в его квартире. Все потому, что водворить ребенка в ИВС не было оснований.
Милиционеры били ребенка пару раз по лицу, оказывали психологическое давление. Итогом стали признательные показания. А. С. признался в краже скота и указал на якобы своих подельников. После этого начался шум, что милиционеры заставили несовершеннолетнего дать показания против односельчан. Информация появилась в СМИ. На основании этого ее проверяют в прокуратуре, однако в возбуждении дела сначала отказали.
Постановление об отказе в возбуждении дела отменили в областной прокуратуре. И дело все же возбудили. По данным адвокатов правозащитной организации "Справедливость", в течение месяца идет следствие, итогом которого становится отказ в возбуждении уголовного дела из-за отсутствия событий преступления. Постановление обжаловали в Генеральной прокуратуре.
В 2016 году организация добилась, чтобы органы следствия провели полноценные следственные мероприятия. Суды двух инстанции удовлетворяют жалобу. Районная прокуратура с этим не соглашалась и написала жалобу в надзорном порядке в Верховный суд. Но и там решение двух предыдущих инстанций оставили в силе. Теперь прокурор области должен отменить решение следователя о прекращении уголовного дела. Дело должно быть возобновлено. Защитником потерпевшего выступает "Справедливость".
Тем временем в марте 2017 года, по данным организации, мальчик был осужден за скотокрадство.
"Почему прокуратура вместо защиты прав несовершеннолетнего и уголовного преследования преступников тягалась с адвокатами жертвы пыток в судах?" - задаются вопросом правозащитники.
История №2. "Не виноватые мы. Он сам упал"
В 2016 году пыткам со стороны сотрудников правоохранительных органов подвергся несовершеннолетний Д. А. Заявление в Национальный центр по предупреждению пыток (НЦПП) поступило от У. С. и Ч. Т. (дяди и тети) по факту избиения их несовершеннолетнего племянника в УВД Октябрьского района Бишкека. В результате медицинского осмотра на теле подростка были зафиксированы многочисленные травмы, полученные в результате допроса. Лечащий врач отправил несовершеннолетнего на сдачу анализов и попросил явиться на госпитализацию на следующий день.
Утром следующего дня Д. А. было отказано в госпитализации в 3-й детской больнице. Родственница избитого утверждает, что лечащий врач сообщил ей о ночном визите оперуполномоченных Октябрьского УВД в больницу и их убедительной просьбе не госпитализировать пострадавшего.
В администрации ГДКБ СМП уведомили, что подросток был доставлен в травматологический пункт больницы в сопровождении бабушки и брата 11 ноября 2016 года в 22.50. Брат говорил, что несовершеннолетний был избит 7 ноября сотрудниками МВД в ГОМ Октябрьского РОВД.
Отмечено, что жалобы при поступлении были на боли в области грудной клетки, в области правого коленного и голеностопного суставов. Подростка осмотрели дежурные хирурги и травматологи. На момент осмотра данных, говорящих о сотрясении головного мозга, не было. Показаний к госпитализации не было, после осмотра он был отпущен домой.
В тот же день было передано сообщение в Октябрьскую прокуратуру и в службу "102".
Поводом для повторного обращения в ГДКБ СМП послужили усилившиеся жалобы на головные боли, головокружение. Подросток потерял аппетит. 16 ноября 2016 года Д. А. был осмотрен на хирургическом приеме консилиумом врачей: хирургов, травматологов, ЛОР-врача, невролога. Учитывая обстоятельства травмы, давность заболевания, жалобы, ухудшение состояния ребенка, рекомендована госпитализация в отделение нейрохирургии для дальнейшего обследования, уточнения диагноза и лечения.
У подростка была диагностирована "закрытая черепно-мозговая травма, сотрясение головного мозга, ушиб мягких тканей головы, грудной клетки, коленных и голеностопных суставов". Он пролечен в отделении нейрохирургии.
В ГУВД заявили, что подростка не избивали. Якобы он сам упал в яму.
Как рассказала адвокат Д. А. Айсулуу Шаршеева, в возбуждении уголовного дела в прокуратуре отказали. Постановление обжаловали, потому что по данному случаю опрашивали только самих сотрудников УВД. Нашлись и "свидетели", которые якобы видели, как мальчик упал в яму.
"Я это постановление обжаловала в вышестоящие инстанции. Постановление отменено. Дело можно было бы возбудить лишь на основании судебно-медицинской экспертизы. Она показала высокую степень соответствия заявлению. Пытки подтверждены. Уголовное дело позволило бы адвокатам более глубоко расследовать это дело. Такие следственные действия, как очная ставка, опознание, официальный допрос с участием адвоката, возможны лишь после возбуждения уголовного дела. Поэтому ничего этого не проводится. Руки связаны", - отметила она.
В настоящее время назначена психолого-психиатрическая экспертиза. Д. А. ее прошел. Адвокаты ждут заключения.
Между тем заявитель отказалась от поддержания дальнейшего обвинения. Основное дело прекращено. Все это время из четверых обвиняемых несовершеннолетних трое проходили как свидетели. "У троих есть родители, которые детей быстро забрали. Так Д. А. стал основным обвиняемым по делу", - заключила Шаршеева.
История №3. Ребенка уже не вернуть
Осенью 2016 года в Сузакском районе Джалал-Абадской области ученик 9-го класса Ш. А., которого заподозрили в краже денег, покончил жизнь самоубийством.
Как сообщил отец школьника, за неделю до суицида мальчика задержала милиция по обвинению в краже 10 тыс. сомов. Родителя и подростка вызвали в милицию и заставили выплатить деньги человеку по имени Кубаныч.
В предсмертной записке школьник заявляет, что не совершал кражу. Также он написал, что скучает по маме, которая находится за пределами страны на заработках, и сожалеет, что перед смертью ее не увидел.
Отец мальчика заявил, что милиционеры угрозами и избиениями заставили ребенка взять вину на себя до того, как потерпевший прибыл в отделение милиции.
В результате в прокуратуре возбуждено уголовное дело в отношении сотрудников РОВД Сузакского района. Дело было передано в ГКБН, а затем материалы направлены в суд. Сейчас по данному делу идет процесс. Сотрудники правоохранительных органов обвиняются в доведении до суицида, пытках и превышении должностных полномочий.
Экспертиза по пыткам длится слишком долго
В 2015 году во время мониторинга в Вознесеновской воспитательной колонии для несовершеннолетних врачи Центра восстановления семьи "Альтернатива" выявили ряд заболеваний у заключенных: черепно-мозговые травмы, ушибы, воспалительные процессы, энурез, артроз, артриты. Говорить, что это результаты пыток, нельзя. Однако наличие у несовершеннолетних заболеваний, приводящих к инвалидности, – факт.
По словам программного координатора ОФ Legal Prosperity Юлии Воцлавы, реакция суда на заявления несовершеннолетних о том, что к ним применялись пытки, не особо отличается от реакции на подобные заявления со стороны взрослых.
"Это мое личное мнение. Мы ведем процессы, стратегические судебные тяжбы в отношении несовершеннолетних, поэтому я могла бы сказать, что не особо заметила разницы. Когда несовершеннолетний заявляет о том, что к нему применялись пытки, то первый вопрос: заявлял ли об этом несовершеннолетний во время следствия, говорил ли он об этом своему адвокату? Если выясняется, что не говорил, тогда это сразу воспринимается как попытка уйти от ответственности. Если же адвокат или сам несовершеннолетний говорят, что подавали заявление в прокуратуру, тогда задается следующий вопрос: возбудили ли дело? И если нет, то суды решают: пытки не подтвердились", - поделилась она.
Воцлава пояснила, что существует определенный момент в возбуждении уголовного дела: когда подается заявление, назначается экспертиза, которая длится довольно долго. "Сейчас увеличилось количество судебно-медицинских, психолого-психиатрических экспертиз. Пытки доказать очень сложно, особенно если пытают так профессионально, когда следов особо не остается, и ответ, были ли пытки, может дать экспертиза. Особенно это касается моральных страданий. Что хорошо, органы следствия стали более ответственно относиться к назначению экспертиз. Проблема в том, что нет четких сроков, когда эксперт готовит заключение", - отметила координатор ОФ Legal Prosperity.
В практике организации было дело, когда заключения ждать пришлось шесть месяцев.
Пока не было экспертизы, естественно, орган следствия отказал в возбуждении уголовного дела.
"Логика такая: экспертизу назначили. Она долго длится и неизвестно, сколько еще продолжится, поэтому тянуть нельзя, надо либо отказать в возбуждении уголовного дела, либо возбудить его, поэтому сейчас надо отказать, а потом если экспертиза пытки подтвердит, то возбудят. Суды же это воспринимают как неподтвержденное заявление о пытках", - указала Воцлава.
Она добавила, что когда несовершеннолетние заявляют на суде о пытках, то по-хорошему суды должны обращать на это внимание прокуратуры, потому что человек говорит о совершении преступления.
"К сожалению, этого не делается. Хотя это то же самое, если бы человек заявил, что его сосед убил кого-то. Неужели суд и прокуратура на это не отреагируют? Конечно, отреагируют. Однако, когда речь идет о пытках, внимание суда на этом не акцентируется. У нас было дело, когда дождаться экспертизы суд не мог и заявил, что в случае подтверждения факта пыток нам придется подавать апелляцию в следующую инстанцию", - считает правозащитница.
Коллеги Юлии Воцлавы - адвокаты сталкивались со случаями, когда несовершеннолетних осудили лишь на основании признательных показаний.
"Несовершеннолетние проходят в основном по таким делам, как кража, разбой, угон автомобиля. И бывают случаи, когда на ребенка вешают 13-15 эпизодов, когда он физически не мог быть одновременно во всех этих местах. К тому же несовершеннолетние попадают в конфликт с законом, когда они из неблагополучной семьи. Когда к ребятам применяются пытки, очень важна поддержка близких. Поэтому если ребенок сталкивается с угрозами и поддержать его некому, то будет ли он заявлять о пытках – большой вопрос", - сказала Воцлава.
Сломанные судьбы
Между тем правозащитники давно бьют тревогу, что тюрьмы не исправляют, а лишь ломают и без того непростые судьбы несовершеннолетних в конфликте с законом.
Говорить о перевоспитании заключенных детей не приходится не только потому, что этому не способствуют тюремные условия и сама атмосфера за решеткой. Покидая стены колонии, подростки, а по сути еще дети, испытывают большие трудности с реабилитацией и социализацией, ведь работы по профилактике первичного рецидива нет.
"Несовершеннолетние чаще всего не знают о своих правах, и у них нет родных, способных оказать им своевременную помощь или выкупить их за деньги. Дети в меру в своей моральной и физической незрелости в целом не могут защитить свои права, и поэтому они в соответствии с национальными и международными стандартами должны находиться у государства под особой защитой, а когда сталкиваются с органами милиции, то защита должна быть усилена", - подытожила глава ОФ "Лига защитников прав ребенка" Назгуль Турдубекова.
