Благое дело. История о том, как тренер по плаванию с женой занимается с детьми с ДЦП
Владимир Борисов - тренер по плаванию со стажем более 30 лет. Своим долгом он считает не просто научить детей спортивным навыкам, но и воспитать из них личности. За его тренерскую карьеру в его секции приходили самые разные дети и подростки, и ко всем он смог найти подход. К нему приходили и дети с ДЦП, и дети, которые не смогли попасть в большой спорт, и трудные подростки, которых высылали из Германии за плохое поведение. Всем им он смог помочь. Сейчас он продолжает тренировать в бассейне детей вместе со своей женой. В их группы входят как здоровые дети, так и дети с ДЦП. Кроме того, с некоторыми своими воспитанниками Владимир Борисов по выходным выезжает на Иссык-Куль и там учит морскому делу. О своей работе Владимир рассказал редакции Kaktus.media.
Работа с трудными подростками
- Расскажите о себе?
- Я занялся плаванием в первом классе, но через некоторое время пришлось бросить из-за того, что уши очень часто воспалялись. Я перепробовал многие виды спорта, пока не нашел тот, который предопределил мою дальнейшую деятельность – морское многоборье. Это комплекс видов спорта, где спортсмены соревнуются в плавании на 400 метров, стрельбе из винтовки, гребле и парусных гонках. Этот вид спорта изначально задумывался в СССР как подготовка юношей к службе на флоте.
Спустя время я стал тренером. Моих воспитанников, которые занимались морским многоборьем, всегда распределяли во время армейской службы на морской флот. Иногда им это не нравилось, потому что там нужно служить три года.
А еще мои воспитанники всегда входили в шестерку лучших на международных соревнованиях по морскому многоборью. Для сухопутной республики это очень хороший результат. Один раз мы даже заняли второе место по Союзу. Также были третьи, четвертые места.
После распада СССР в Кыргызстане этот вид спорта умер. Но в некоторых постсоветских странах остался. Нас до сих пор приглашают на соревнования. Но некого приглашать.
- Среди этих ребят были те, кто приходил к вам с улицы или не добился успехов в большом спорте. Расскажите, как это было.
- Это началось еще до распада Советского Союза. Я стал принимать в секцию морского многоборья подростков, которые были выброшены из большого спорта. В основном из-за того, что их возраст не подходил для занятия серьезными видами спорта (им было по 10-12 лет).
Я набрал опыт работы с нашими трудными подростками, а потом мне предложили частные структуры помочь в перевоспитании трудных подростков из Германии.
Там родители немецких детей имеют право пожаловаться на своего ребенка в милицию. Через какое-то время детей и родителей начинают разлучать. Естественно, их отношения портятся, и они просто не могут по-семейному разрешить конфликт.
Детей забирают в специализированный интернат, где им предлагался выбор: либо те едут в азиатские страны на воспитание, либо отбывают наказание дома, но их проступки заносятся в личное дело, что в будущем может им помешать.
Несмотря на то что здравым выбором было бы уехать в Азию, многие наотрез от этого отказывались, считая, что здесь настоящая глушь. Вот таких подростков мне предстояло перевоспитывать. И местных, и европейских детей из характерных трудному возрасту проблем вытаскивал спорт.
Работа с детьми с ДЦП на одну зарплату с женой
- Чем вы занимались после распада Союза?
- После развала Союза мне пришлось умерить свои тренерские амбиции. Я попробовал себя в разных профессиях. За это время я успел научиться горным лыжам и большому теннису. Захотел учить других этим видам спорта, пока меня не позвали обратно в бассейн. Я подошел к этому с такой любовью, чувствуя, что это мое, родное.
Вы не представляете, какое это ощущение, когда ребенок на моих глазах перестает бояться воды и начинает плавать.
- Насколько я знаю, вы работаете с детьми с особенностями развития. Расскажите об этом.
- У детей с ДЦП только во время того, как их погружают в бассейн, получается расслабить все мышцы. Ведь все остальное время их мышцы напряжены, и это очень больно.
С такими детьми можно заниматься только индивидуально. Их постоянно нужно держать на руках. Но когда ребенку становится хорошо, когда он раскрывается, это такое непередаваемое ощущение, и ради этого стоит работать.
С этой работой мне пришлось столкнуться практически сразу после того, как я после перерыва начал тренировать детей.
Оказалось, что у нас очень мало людей, которые могут работать с детьми с особенностями развития, и очень мало бассейнов, в которые их принимают.
- Почему?
- Я тоже задался этим вопросом. Оказалось, что из-за того что он не может оставаться один, приходится заниматься только с ним, и из-за этого страдает вся остальная группа, оставаясь без внимания. Естественно, других родителей это не устраивает, они забирают своих детей из группы.
- Как вы справились с этой проблемой?
- Мне помогла жена. Я понял, что этих детей надо как-то по-другому тренировать, чтобы не навредить остальным. Я быстро обучил жену, чтобы она встречала таких детей. Там не нужно проводить тренировку, там нужно использовать игровые варианты знакомства с водой. И пока она учит их элементарным вещам, я занимаюсь с другими детьми. Мы в паре с женой на одну зарплату тренируем всех детей.
- Как на вас выходят родители особенных детей?
- Есть два варианта. В первом случае к нам приходят родители с детьми с ДЦП и просят проводить с ними индивидуальные тренировки. Мы объясняем, что такие тренировки менее эффективны и в основном они помогают только перебороть страх от нахождения в бассейне. Кроме того, такие тренировки не дешевые и гораздо эффективнее ходить на групповые тренировки вместе с родителями.
Мы показываем родителям, какие упражнения нужно выполнять, они вместе со своими детьми в бассейне начинают эти упражнения отрабатывать. Там задача в том, чтобы как можно больше было произведено движений за тренировку. Сейчас мы уже видим, что нагрузки, которые получают дети с ДЦП во время тренировки, идут им на пользу.
Во втором случае мы проводим тренировки по просьбе одной южнокорейской организации, которая помогает людям с ДЦП.
В бассейне, в котором я работаю, есть председатель, который проводит тренировки с людьми с ограниченными возможностями. Он разрешает этой южнокорейской организации не платить за аренду бассейна, они только платят зарплату тренерам.
В прошлом году за лето мы занимались с 18 детьми с ДЦП. Занятия проходили индивидуально, и мы каждый день на протяжении 1,5 месяца проводили занятия с 5-6 детьми. Нам приходилось находиться в воде по 4-5 часов.
С теми детьми, кто хоть немного понимал нас и мог выполнять упражнения, мы занимались. С теми, кто совсем ничего не мог делать в воде, мы просто ходили по бассейну, пытаясь расслабить их мышцы.
Все родители были очень довольны нашими тренировками, так как видели, что детям они нравятся.
Полностью исцелиться, к сожалению, нельзя. Но мы видели улучшения внутреннего состояния ребенка.
Случая, когда человеку становилось значительно лучше, у меня пока не было. Зато был случай у моего коллеги. К нему ходил мальчик с ДЦП. Сейчас ему 16 или 18 лет. Он уже 3 года ходит на плавание.
Сначала на тренировки его приносили, а теперь он может ходить сам. К тому же каждое занятие проплывает около 2 км.
У этого паренька улучшилась координация, речь стала лучше, и теперь он собирается участвовать в парасоревнованиях.
- Вам не страшно брать за таких детей ответственность?
- Нет. Страшно здесь, наверное, не то слово. Есть понимание, что когда на тренировки приходят дети с ДЦП, то нагрузка в этот час будет немного больше. Потому что донести до такого ребенка то, что он должен выполнить, порой бывает очень сложно. Но я точно знаю, что хуже плаванием ребенку с ДЦП мы точно не сделаем.
- Вы вместе с женой давно стали тренировать детей с ДЦП?
- Она вместе со мной тренирует детей с ДЦП уже полгода. Пока нет историй чудесных выздоровлений, но к нам стали приходить родители с надеждой, что их детям станет лучше.
У нас занимается одна девочка с легким ДЦП. И очень интересно, что она воспринимает мою жену, Ларису Анатольевну, как маму. Она часто делится с ней своими секретами, говорит на личные темы. Со мной она требует профессионального внимания, спрашивает, правильно ли она выполняет упражнения, личных тем избегает.
Мне кажется, что в этом и есть разница восприятия, когда тренер мужчина и когда тренер женщина.
- У вас нет страха сделать случайно больно во время занятий?
- Наверное, в этом случае мы начинаем приравниваться к врачам. Если мы будем пропускать через себя детскую боль, то не сможем работать. Мы относимся к детям с ДЦП как ко всем остальным, только с большим вниманием обучаем их. Больно бывает где-то, но нужно делать. В любом случае это дело благое.
