"Работать не хотят, а чтобы денег просто дали". Благотворительность порождает иждивенцев?
Глава общественного фонда Prima, автор фестиваля классической музыки Tengri Music Виктория Юртаева породила дискуссию в обществе на тему, нужно ли помогать нуждающимся или это потворство иждивенчеству. В социальной сети Facebook она поделилась своим печальным опытом.
"Я открыла для себя удивительный кейс. В плохом смысле я удивилась. Как вы знаете, я стала помогать людям, которые потеряли работу... Но не просто еду раздавать, а если есть возможность - помочь людям что-то заработать, найти решения в карантин. Так вот что я вам скажу, 50% просящих помощь работу не хотят. Они хотят, чтобы им денег дали и еды просто так. Просто так. Работать они не хотят! У них детей по восемь или девять человек, они голодные, сидят и ждут. А предложение заработать сомов 500 или 600 в день они игнорируют и отказываются. Но еду требуют, звонят, ругаются, почему так долго?" - написала она. Как обычно, соцсеть поделилась на согласных с автором поста и тех, кто посчитал, что "профессиональных просящих" все же меньшинство.
"Кому нужно помогать, а кому нет? Как определить, кто иждивенец, а кто действительно нуждается в помощи?" - с такими вопросами редакция обратилась к представителям благотворительных фондов и волонтеров, оказывающим помощь во время карантина.
Глава фонда "Руки добра" Алена Конорева
- Есть такие, кто пишет заявки с разных адресов, даже с недостроенных домов, чтобы несколько раз получить помощь. Для этого у нас есть волонтеры, которые приезжают, видят и, как говорится, делают вывод. Были такие случаи, что скрывать, - мы приезжали, а лица-то знакомые. Тогда волонтеры звонят и говорят, что этому человеку уже помогали. Мы поднимаем данные из базы, и выясняется, что действительно он помощь получал от нашего фонда или других.
Спрашиваем, почему опять обращаетесь, и он начинает говорить, что это сестре нужна помощь или брату-свату. Мы спрашиваем, почему они тогда сами не сделали заявку. Были такие случаи раза 4-5 у нас за эти полтора месяца.
Сейчас трудно выбирать, кому оказывать помощь, а кому нет, определять какие-то рамки и критерии, потому что ситуация такова: вчера эти люди имели работу и какая-то стабильность была. Например, мужчина был таксистом, а она - реализатором где-то сидела, продавала. Через неделю-две запасы заканчиваются, и у людей нет еды. Они молоды, здоровы и полны сил, но не могут прокормить себя и детей. Мы помогаем сейчас абсолютно всем, независимо от того, молодой или старый, человек с инвалидностью или здоровый. Сейчас не то время.
В обычное время у нас в приоритете пожилые, дети-сироты и лица с инвалидностью, оставшиеся без попечения родственников.
Руководитель добровольного отряда спасателей Валерия Садыгалиева
- Это проблема (которую подняла Юртаева) не первого года. Тема щепетильная. Мы сейчас сделали единую базу данных между несколькими фондами, потому что некоторые люди, получив продовольственную помощь в одной организации, тут же звонят в следующую, потом следующую... И везде говорят, что помощи они не получали. Я далека от их осуждения, потому что их тоже можно понять: люди боятся, что съедят продпакет, а потом у них ничего не будет, в помощи им откажут, потому что помогать будет нечем. А с другой стороны, так делать тоже нельзя, потому что есть семьи, где даже ложки муки не осталось, и они сидят и ждут пакет.
В единой базе мы можем видеть, когда последний раз семья получала продукты и какой фонд их предоставлял. Мы знаем примерно насколько этого пакета им хватит и повторно, если продукты не закончились, не даем.
Что касается работы, то есть такие случаи. У нас было - даже не сейчас, а до карантина - что мы находим человеку работу, которую он может выполнять, по его навыкам. Даем контакты, а человек просто не звонит. Таким людям мы перестаем помогать, когда разбираемся с ситуацией. Потому что наша задача не дать человеку рыбу, а дать удочку, чтобы не получить иждивенцев, которые будут только просить. Это неправильно. Как отличить иждивенцев? Это только время показывает. Мы работаем с семьей определенное время, а потом видим: либо человек как-то старается и что-то делает, либо нет.
Например, человек говорит, что его детям нечего носить. Мы даем одежду, а потом приезжаем, а она порванная и грязная во дворе валяется. У нас в базе есть черный список, где полностью описано, почему мы перестали помогать этим людям. Туда вносятся и обманщики, которые просто занимаются манипуляциями. Шила в мешке не утаить. Все равно это вылезет.
Если составлять портрет этих людей, то чаще всего это многодетные женщины, которые понимают, что детьми можно шантажировать. Недавно была история: у нас есть одна женщина, которой помогал весь город, все ей необходимое предоставили. А тут мне из России пишут из организации "Лиза Алерт" и рассказывают про эту женщину, мол, надо помочь, потому что от нее все отказались. Мы стали сверять: она есть в базе и у Алены Коноревой, и у Надежды Хохловой. Но заявку на получение продпакетов она не делала. Дело в том, что из "Лиза Алерт" ей отправили деньги, а к нам она не обратилась, потому что мы даем только продукты. Одно время эта женщина подрабатывала, но потом поняла, что просить проще и удобнее.
Сейчас мы еще занимаемся обеспечением горячего питания, потому что есть пожилые, до которых родственники не могут добраться. Один дедушка у нас подопечный - незрячий. У него племянница живет в Беловодском, и если раньше она могла приезжать и готовить ему, то сейчас она этого делать не может, к тому же осталась без работы и средств. Везти ему продукты толку нет, дедушка не в состоянии готовить. Для таких, как он, мы готовим горячее питание на два дня, чтобы они могли положить в холодильник, потом достать разогреть и поесть.
Горячим питанием мы снабжаем и семью, где трое детей, а родители пьющие. Давать им продукты невозможно, потому что они их сразу обменивают на выпивку. Причем горячее питание мы оставляем их соседке, чтобы дети ходили туда и ели.
Но естественно, это все не повод не помогать людям вообще, потому что если судить по этим случаям и никому не верить, то тогда мы вообще не будем никому помогать.
Волонтер Русской православной церкви Надежда Хохлова
- Мы сейчас вообще этот вопрос перед собой не ставим, потому что во время обычной нашей работы мы выезжаем, смотрим, собираем справки и можем оценить ситуацию не только по документам, но и визуально. Сейчас такой возможности нет, потому что это будет нерациональное использование человеческих ресурсов. Поэтому мы сейчас оцениваем ситуацию исключительно по документам. И, конечно, надо понимать, что процентов 10, а может и меньше, будут злоупотребления в возможности получить помощь. Но это не значит, что работу нужно останавливать, потому что остальные 90% - нуждаются.
Никто сейчас не может оценить, иждивенцы это или нет, потому что в момент нуждающимися стали люди, которые никогда ни у кого не просили. Это семьи с однодневным заработком. Они в принципе не профессиональные просители. Испугавшись, что нечего будет есть, люди могут обращаться в два-три фонда, не понимая, что это, может быть, не этично. Для них это этично, потому что им есть нечего.
По поводу отказов от предлагаемой работы. Допустим, у нас есть подопечная - мамочка с четырьмя детьми: младший ребенок с проблемами. И ей предложили мыть подъезд. Она не согласилась, потому что обычно убирает квартиры и младшего с особенностями здоровья берет с собой. Постоянные клиенты на это нормально смотрят и ей помогают. Взять его куда-то, чтобы мыть подъезд, женщина не может. А со стороны это выглядит так, будто она не согласилась на работу.
Сейчас не то время, чтобы заморачиваться этими вопросами. Профессиональных просителей мы знаем. Таких мы заносим в черный список. Но их ничтожно мало. В основном обращаются те, кому ну очень нужно. К примеру, женщина идет к нам пешком из села Восток, потому что нам в ту сторону не по пути, а ей нужно чем-то кормить детей.
Фото иллюстративные.
