Судмедэксперты: Черепа в морге пилим бытовой пилой
Авиакатастрофа привлекла внимание общества ко многим проблемам. В частности, к проблемам судебно-медицинской экспертизы. Kaktus ранее рассказывала, что эта часть медицины в республике оказалась на грани выживания.
О своих проблемах Kaktus.media рассказали сотрудники Республиканского центра судебно-медицинской экспертизы.
Без права на инновации
Последние 20-25 лет ни один эксперт не выезжал за пределы страны и не имел возможности получить образование в институтах повышения квалификации. Единственное, иногда появляется возможность выехать на конференции и услышать, увидеть что-то новое в области судмедэкспертизы. Однако внедрить инновации в Кыргызстане не представляется возможным, потому что нет ни аппаратуры, ни специалистов.
Судебно-медицинские эксперты зачастую работают по наитию, на ощупь.
Сколько можно повторять?
Специалистам приходится проводить одну и ту же экспертизу несколько раз, потому что с результатами не согласен адвокат одной из сторон, сами потерпевшие или же обвиняемые. Искусственно увеличивается количество комиссионных экспертиз. Их число выросло почти в два раза. Обычно комиссионные экспертизы назначаются, если заключения не удовлетворяют ту или другую сторону (потерпевших или обвиняемых). Они пишут жалобы, и по закону следователи обязаны их удовлетворить. В итоге судмедэксперты проводят по четыре-пять комиссионных экспертиз. Хотя результаты двух экспертиз обычно подтверждают друг друга. Зачем проводить третью экспертизу? На это уходят время, силы, средства.
Нет кодекса этики
Негосударственные центры судебно-медицинской экспертизы не имеют права проводить экспертизу трупов, экспертизу следов человека, экспертизу по профессиональным нарушениям медицинских работников. У частной экспертизы нет лабораторной службы. Однако они делают заключения, которые принимаются в расчет при вынесении судебного решения. При этом стоимость одной экспертизы в частном центре – около $600, что вызывает у государственных экспертов сомнение в ее объективности.
Мизерная зарплата
Заработная плата судебно-медицинского эксперта – 7-8 тысяч сомов. Оклад – 5 тысяч сомов. У среднего персонала - 3 600 сомов. Работать на полторы ставки не разрешено. В судмедэксперты молодежь не идет. К тому же сотрудники несут большое бремя ответственности за проведенные экспертизы. За каждую отвечают головой. Зачастую их держат в кабинетах правоохранительных органов по 10 часов, чтобы взять со специалистов объяснительную по той или иной экспертизе.
Не удивительно, что каждого второго специалиста нынешней службы посещают мысли бросить все и уйти. Однако в отличие от тех же гинекологов, которые могут перейти на работу в частные клиники, с образованием судебно-медицинской экспертизы идти некуда. Поэтому сотрудники стараются держаться за места и работать вопреки всему.
Доплата за вредность - тысяча сомов
Доплата за вредность в судебно-медицинской экспертной службе составляет тысячу сомов. Никаких льгот не предусмотрено. При этом эксперты рискуют заболеть СПИДом, заразиться туберкулезом. Специалисты работают с трупами, которые им доставляют с улицы, и не знают, какие заболевания у "клиента" были при жизни.
Каждый день центр получает трупы из мест заключения, туберкулезных больниц. За десять лет пятеро сотрудников переболели туберкулезом, трое умерли. Многие эксперты перенесли гепатит А, заразились гепатитом С.
Экспертам угрожают
Никто не гарантирует безопасность экспертов, получающих постоянные угрозы. Трупы они охраняют сами. Так, во время апрельской революции сотрудники центра остались один на один с народом с площади, пытавшимся забрать тела погибших. Отстояли с большим трудом.
Экономить приходится на всем
Государство выделяет лишь одну четверть от необходимого финансирования. Сотрудники РЦСМЭ за много лет работы убедились - никто не будет помогать. Финансирование идет по остаточному принципу. Службу курирует Министерство здравоохранения, однако заказчиком услуг является Министерство внутренних дел.
На одну только лабораторную службу необходимо 2 млн сомов. Выделяется 500 тысяч сомов. Где искать недостающие 1,5 млн – неизвестно. Экономить приходится на всем: химикатах, препаратах...
Командировочные не оплачиваются и контролировать районные службы не представляется возможным.
Кровь из собственного пальца
Сотрудники вынуждены сами выступать в качестве доноров материала для проведения доказательно-сравнительного анализа и каждый день колоть себе палец, чтобы получить кровь. Иначе лабораторная служба остановится. "С улицы" для сдачи крови никто не придет.
Лабораторные службы сохранены. Однако на каком оборудовании приходится работать сотрудникам... Есть оборудование 70-го года, которое еле работает. К примеру, газовый хроматограф - 1974 года выпуска. Аппарат исследует все виды алкоголя в крови. Сегодня-завтра он выйдет из строя.
Третий месяц не работает спектрофотометр – аппарат, позволяющий определить количество угарного газа в крови. Эксперты делают только качественное определение наличия угарного газа.
Нет аппарата для определения в крови неизвестных лекарственных препаратов.
Не хватает многих реактивов. Нет гелия для газового хроматографа, хлороформа.
Анализ на наркотики - как тест на беременность
Анализ на наркотики в организме делают только качественно, то есть определяют его наличие или отсутствие. Для этого используются тест-маркеры, которыми пользуются в поликлиниках, а также можно определить наркотики в крови в домашних условиях. Подобный тест действует схожим образом с тестом на беременность. И это в центре республиканского уровня. Количественного определения наркотического вещества в тканях нет.
Судебно-гистологические исследования не проводится уже три месяца, хотя их положено проводить по всем видам экспертиз, чтобы результаты были научно-обоснованными и "железными" по точности. Данная экспертиза подтверждает диагноз при убийствах, насильственной смерти. Да и сам перечень гистологических исследований давно был вынужденно сокращен. Элементарно нет даже формалина, спирта. В итоге все дела по убийствам и насильственным смертям стоят! А это три месяца жизни человека, который сидит в СИЗО.
Чтобы получить фото лиц пропавших без вести, существует специальная программа стоимостью $3 тысячи. Естественно, в Республиканском центре судебно-медицинской экспертизы такой программы нет: эксперт сидит по четыре-пять дней и по сантиметрам замеряет 40-50 точек на черепе. Это уровень развития службы 50-х годов.
Нет возможности провести идентификацию тканей - генетическое исследование. К примеру, в случае насилия определяют группу крови, и если она совпадает, то эксперты пишут, что подозреваемый не исключается. Идентификация же дает точность 99,9%. Крайне необходимо оборудование для ДНК-экспертиз.
Дренажная система не работает
Для того чтобы получить тело родственника, людям приходится ко входу в морг буквально плыть. Дренажная система не работает.
Работаем пилой и кухонным ножом.
Инструментария в морге нет. Череп приходится пилить бытовой строительной пилой. Трупы вскрываются кухонными ножами.
Вытяжная система, идущая из морга, при включении распространяет запах на четвертый этаж – судебно-биологическое и медико-криминалистическое отделения. Эксперты дышат трупным запахом.
Холодильник морга рассчитан на 20-30 трупов. В центре собирают "бесхозные" трупы бомжей, которых хоронят раз в месяц.
Достойная "жизнь" после смерти
Мусульмане, христиане, представители других религиозных конфессий в раздетом виде лежат все вместе. Нет отдельных для каждого трупа холодильников с выезжающими каталками. Трупы лежат на деревянных полках, на обыкновенных каталках и гниют.
