"Пытки – лишь начало кошмарного пути". Уникальный проект "Стоимость последствий пыток"
В январе 2018 года в Кыргызстане был запущен уникальный проект "Стоимость последствий пыток", который поставил своей целью языком цифр рассказать обществу о реальных масштабах экономических потерь от такого явления как пытки.
Цель проекта – показать населению насколько "не выгодны" пытки с точки зрения экономических затрат на медицинские, правовые услуги и социальную реабилитацию не только для самих жертв пыток, но и для государства в целом.
В приложении интервью с экспертом проекта Колбиной Надеждой о жизни жертв пыток и о социальных последствиях жестокого обращения.
В январе 2018 года в Кыргызстане при поддержке Фонда "Сорос - Кыргызстан" был запущен уникальный проект "Стоимость последствий пыток", который поставил своей целью языком цифр рассказать обществу о реальных масштабах экономических потерь от такого явления, как пытки. Конкретные данные будут озвучены экспертами проекта в июле этого года.
Надежда Колбина, эксперт проекта, рассказала о своей многолетней работе с пострадавшими от пыток и поделилась опытом участия в исследовании.
- Надежда Викторовна, пожалуйста, расскажите о своей роли в проекте, какой объем работы был проделан на сегодняшний день?
- Свою работу по борьбе с пытками я начала около десяти лет назад. Вообще, программа реабилитации существует с 2007 года, я пришла на работу в 2008 году. В программе реабилитации - психологическая, медицинская и социальная помощь людям, столкнувшимся с этой самой тяжкой формой бесчеловечного обращения.
"Всего за эти годы в программе реабилитации помощь получили 584 человека. Цель проекта – показать населению, насколько "невыгодны" пытки с точки зрения экономических затрат на медицинские, правовые услуги и социальную реабилитацию не только для самих жертв пыток, но и для государства в целом.
Моей задачей в рамках проекта была коммуникация непосредственно с пострадавшими от пыток и их родственниками. Я обзвонила более 200 человек, но только 75 из них смогли ответить на вопросы по телефону, так как многие просто поменяли сим-карты и номера телефонов, а также сменился пользователь, я думаю, что все это было сделано в целях своей безопасности. Несмотря на то что практически я знакома с каждым пострадавшим персонально, а также с их родственниками, возникали сложности в общении, пострадавшие задавали разные вопросы и некоторые отказались отвечать по телефону.
- Почему они отказывались от интервью?
- Это их право. Понимаете, многие из них уже начали новую жизнь, смирились с тем, что справедливости не добьешься, и решили просто забыть этот кошмар. А тут вдруг звонят и просят ответить на вопросы, то есть снова вспомнить пережитый ужас. Они прямо говорят: я не хочу это вспоминать. Есть те, кто слишком долго жил в страхе, переживали кризис снова и снова – они просто разучились доверять. За нескольких пострадавших отвечали родственники, так как переживают за своих родных и стараются не причинять им лишнюю боль. И они задавали вопросы с опаской, расспрашивали, кто звонит, зачем нужно это анкетирование, кому будет передана эта информация. Особенно осторожничали жители регионов, гораздо меньше это наблюдалось у бишкекчан и жителей пригородов.
- Получается, вместе с жертвами пыток тяжелую ситуацию переживают и члены их семей?
- Обычно все общественное внимание приковано к пострадавшему, люди переживают его боль и унижение, создается впечатление, что это трагедия одного человека, и раз пытки прошли, то весь ужас остался позади.
Но это иллюзия, потому что пытки – лишь начало бесконечного кошмара как для самой жертвы, так для членов ее семьи. Родственники страдают зачастую даже больше, чем жертвы пыток.
Особенно тяжело переживают случившееся родители пострадавшего. Для родителей ребенок всегда остается ребенком, несмотря на свой возраст, и когда их сыну или дочери причиняют страдания – это не просто душевное переживание, это агония души, которую ничем не успокоить. Чтобы хоть как-то облегчить существование члена семьи в местах заключения или в СИЗО, родные готовы потратить все средства на его содержание: на продукты, которые они передают ему с расчетом на сокамерников (ведь их тоже надо угостить), на медикаменты и средства гигиены. А чтобы оплатить услуги хорошего адвоката и все последующие траты, некоторые семьи продают свои дома. Столько историй, где родители изнуряли себя в борьбе за своего ребенка, не спали сутками, писали письма в соответствующие органы с просьбой наказать виновных, митинговали и всеми силами привлекали внимание общественности – и в итоге им самим требовалась срочная медицинская помощь.
Родители доводили себя до нервного срыва, у них обострялись хронические заболевания, и им уже не меньше, чем жертве пыток, была необходима помощь и психолога, и медиков, чтобы они могли отпустить ситуацию и начать жить, не доводя себя до грани.
Вот и представьте себе, что к грузу таких эмоциональных переживаний добавятся и непосильные объемы денежных трат на лечение и реабилитацию.
- А что рассказывают родственники о жизни с пострадавшим от пыток? Какими они становятся в повседневной жизни?
- Первое, что говорят почти все родные – мы его/ее не узнаем. Жертвы пыток – люди с разрушенной нервной системой. У некоторых это проявляется в абсолютной неспособности выносить громкие шумы и плач детей – я не раз наблюдала, стоя вместе с ними в очередях в медицинских учреждениях, как при громких звуках они пытаются убежать и спрятаться от источника шума. Они не отвечают на звонки с чужих номеров, а если абонент настырно продолжает звонить, они просто меняют сим-карту. Долгое время эти люди остаются несамостоятельными и существуют только за счет семьи, ходят под "охраной" кого-нибудь из родственников. А вы представьте, если жертвой пыток стал единственный кормилец в семье.
Нехорошо так говорить, но бессонница, депрессия, беспричинный плач, подозрительность – это не самые тяжелые последствия пыток. Часто, переживая пытки, человек становится инвалидом или полностью недееспособным лицом – тогда, опять же, бремя его содержания ложится на плечи семьи.
Социальные последствия намного страшнее. Нередко пытки порождают насилие: порой жертва пыток подвергается психологическому насилию со стороны семьи, когда самые близкие люди скрыто или явно обвиняют человека в том, что из-за него семейное благосостояние пошатнулось; иногда агрессором становится сам пострадавший от пыток.
У нас был случай, когда молодой здоровый мужчина после перенесенных пыток начал страдать от тяжелейших приступов эпилепсии. Вследствие таких серьезных органических поражений он не смог работать, обеспечивать свою семью, жена не смогла ухаживать за больным человеком, терпеть его приступы, забрала ребенка и ушла, а пострадавший остался со своими родителями. То есть из-за пыток еще и распадаются семьи.
- Скажите, есть ли сдвиги в лучшую сторону в вашей десятилетней борьбе с пытками?
- Положительные сдвиги в этой борьбе есть, поверьте мне.
Если раньше правоохранительные органы не признавали само существование пыток в государстве, а медики боялись давать заключения о наличии признаков насилия, то на сегодняшний день уже несут наказание сотрудники, чья вина в применении жестокого обращения была доказана в суде.
К сожалению, пытки довольно распространенное явление во всем мире. Пытки существуют с древнейших времен, но это не значит, что с ними нужно мириться, мы не должны прекращать бороться. А основным оружием в этой борьбе является достоверная информация о реальных фактах применения насилия, об их последствиях. И мы не должны бояться говорить об этом.
