Мнения: почему борьба с экстремизмом неэффективна и как повышать толерантность в Сети?
Отсутствие толерантности в обществе, которое перенеслось с реальной жизни в онлайн-пространство, и неэффективные меры государства в противодействии экстремизму – вот тот гремучий коктейль, который присутствует в Кыргызстане. ГКНБ, плохо разбираясь в новой медиакультуре, хаотично пытается привлечь к ответственности за распространение экстремистских идей тех, кто просто наслаждается в Сети отсутствием этических норм.
Такие прецеденты уже есть: ГКНБ заводит уголовные дела из-за неэтичных комментариев, считая их экстремистскими, в основу обвинения при этом ложатся непрофессиональные заключения от государственных экспертов. Силовики, не отличающие экстремистские комментарии от критичных мнений, устроили псевдоборьбу с радикалами. По мнению экспертов, это может обернуться банальной охотой на ведьм и критиков власти и уголовщиной для тех, кто просто не знает основ поведения в интернете.
Kaktus.media побеседовал с медиаэкспертами и юристами о том, как регулировать эти процессы и какие социальные меры вместо лишения свободы могло бы применять государство.
Инга Сикорская, директор программ Школы миротворчества и медиатехнологий в Центральной Азии
Интерпретация законодательства
- Судебный процесс в отношении преподавателя КГУСТА, которого обвиняют в разжигании межнациональной розни за комментарий под постом (ГКНБ завел уголовное дело на Темира Болотбека, написавшего под одним из постов "Валите в Рашку". - Прим. Kaktus.media), показал, что у нас проблема в интерпретации статьи 299 Уголовного кодекса и других статей, касающихся речевой ненависти, как в обществе, так и в правоприменительной практике.
Сейчас проблема в неправомерности антиэкстремистских санкций. Вокруг ст. 299 Уголовного кодекса идут дебаты. Возможно, по задумке она направлена на борьбу с другим экстремизмом, который реально распространяют настоящие радикалы.
Насколько правильно интерпретируется эта статья в судах, адвокатуре, следствии и теми организациями, которые занимается адвокацией? Мне кажется, происходит неправильное толкование законов, касающихся речевой ненависти.
Из-за непонимания мы можем прийти к тому, что начнем требовать смягчения или отмены статьи, которая не является той санкцией, о которой мы думаем.
Сейчас очень важно понимать, где этот уровень того экстремизма, в котором обвиняют интернет-пользователей.
Мы мониторим ситуацию со свободой выражения мнения и следим за уголовными делами, которые заводит ГКНБ. И можем сказать, что зачастую те посты или комментарии, которые следствием и многими пользователями расцениваются как экстремистские, на самом деле таковыми не являются. При этом очень много кейсов, которые не замечены государством, но которые подпадают под статью о разжигании межнациональной или религиозной розни.
Мне кажется, что Верховный суд должен дать разъяснение по этой статье. Чтобы адвокаты, следователи и судьи четко понимали, где высказывание, несущее серьезные общественные последствия, а где комментарий пользователя, который является неэтичным, но имеет место быть в силу свободы выражения мнения.
В эпоху радикализма государство все равно будет бороться с экстремизмом, но госорганы должны пресекать истинный экстремизм, ведущий к насильственным действиям. Иначе критиков существующей власти тоже будут привлекать по экстремистским статьям. Именно поэтому для нас важно получить толкование.
Квалификация государственных экспертов
ГКНБ ссылается на экспертизу, представленную Госцентром судебных экспертиз. Там нет экспертов, которые прошли государственную квалификацию.
Когда проводится экспертиза, должно быть приложение, по какой методологии ее проводили. Для получения объективной картины, должны быть две независимые экспертизы.
Вообще квалификацию экспертов нужно контролировать. Мы давали свою методологию, проводили обучение. Но те, кто обучался по методологии, уже уволены.
Новая медиакультура и новая этика
Что касается других мер, то нам нужно повышать толерантность. Существует мировая практика, как это делать.
Например, есть такое понятие как "акции социального неодобрения". Когда активисты-добровольцы, ратующие за свободу выражения мнения и терпимость в Сети, каким-то образом контролируют группы. Но они сами должны понимать толкование и интерпретацию наших законов. Именно поэтому так важно разъяснение относительно трактовки законодательных норм. Пока же многие в силу стереотипов по-разному трактуют одни и те же статьи УК.
Есть еще толерантные речевые стратегии - обучающие стратегии на уровне образовательных учреждений, когда мы обучаем интернет-активистов, как работать в сети, чтобы они могли быть администраторами в группах.
Сейчас есть новый тренд в образовании - новая медиакультура и новая этика. Это более прогрессивно, чем простая медиаграмотность, сейчас рассматриваются новые подходы к сетевой культуре.
Мы должны быть грамотными и тестировать контент перед публикацией или репостом.
Есть механизм как проводить такой экспресс-анализ. Сначала нужно понять, кто такой спикер, каково его положение в обществе, несет ли его заявление общественные последствия, каков социально-политический контекст. Нужно понимать статус говорящего, возможность его влияния на аудиторию, то, на кого направлены сообщения, какие они могут повлечь общественные последствия.
Бегаим Усенова, исполнительный директор ОФ "Институт Медиа Полиси"
Проблема в определениях в законах
- В законодательстве Кыргызстана есть проблема, которая проявляется в виду отсутствия определений таких понятий, как радикализм, религиозный экстремизм, фундаментализм или их размытости.
Так, в ст. 1 закона "O свободе вероисповедания и религиозных организациях" говорится, что власти проводят политику" для обеспечения защиты общественного порядка, духовной безопасности, территориальной целостности и конституционного строя от религиозного экстремизма". Таким образом, в законе есть упоминание о "религиозном экстремизме", но отсутствует его определение.
Точно также в этом законе упоминается словосочетание "религиозный радикализм". Так, согласно ст. 5 закона, государство "не допускает религиозного радикализма и экстремизма, действий, направленных на противопоставление и обострение отношений, разжигание религиозной вражды". Здесь в виду отсутствия определения также неясно, как радикализм и экстремизм соотносятся с действиями, направленными на противопоставление и обострение отношений, разжигание религиозной вражды.
В этом законе есть еще один неоднозначный термин - "фундаментализм", определение которого снова отсутствует.
Что же касается понятия "экстремизм", то Закон "О противодействии экстремистской деятельности", не давая определения "экстремизму", лишь использует понятие "экстремизм" в качестве обобщающего термина "экстремистская деятельность" в виде перечисления преступлений, уже предусмотренных в Уголовном кодексе.
Например, такие действия, которые направлены на возбуждение расовой, национальной или религиозной розни, а также социальной розни, связанной с насилием или призывами к насилию; на насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности страны; на подрыв ее безопасности; на захват или присвоение властных полномочий и др.
Отсутствие устойчивого понимания границ этих понятий чревато избирательным и произвольным подходом в правоприменении. Кроме того, граждане не смогут исполнить требования закона, потому что отсутствует единообразный смысл у этих понятий. Нормы закона должны быть написаны так, чтобы каждый гражданин мог привести свое поведение в соответствие с ними.
Стоит отметить, что определение экстремизма как "какое-либо деяние, направленное на насильственный захват власти или насильственное удержание власти, а также насильственное изменение конституционного строя государства, а равно насильственное посягательство на общественную безопасность, в том числе организация в вышеуказанных целях незаконных вооруженных формирований или участие в них" прописано в Шанхайской конвенции в 2001 году, но оно, к сожалению, пока так и не вошло в наше национальное законодательство.
Гульнура Торалиева, медиаэксперт
- Противодействие и превенция радикализации - это сложная проблема, она требует комплексного подхода. Сейчас мы наблюдаем какие-то спорадические усилия силовых органов контролировать лайки и т. д. Это не поможет. В стране не хватает знаний по теме противодействия радикализации, экстремизму и терроризму. Не обладая экспертизой, знаниями, можно допустить страшные ошибки.
Контроль в социальных сетях - это такая тонкая работа. Здесь надо знать, где территория свободы слова, а где уже экстремизм. А не грести всех под одну гребенку.
Проблема с радикализацией настолько серьезная, что должна стать приоритетной в решении государством. Нужно создать четкий всеобъемлющий национальный план, который бы координировался премьер-министром и исполнялся на местах.
Нужно комплексно подойти к решению социальных вопросов. К сожалению, проблема радикализации неразрывно связана с социальными проблемами. Нехватка качественного образования сказывается на том, что наша молодежь не всегда обладает критическим мышлением, толерантностью, нужными навыками.
Отсутствие возможностей реализовать потенциал, провести качественный досуг, социализироваться тоже компенсируются в других потенциально опасных местах. Когда я спрашивала в регионах о самых главных проблемах, все без исключения называли отсутствии досуга: театров, кинотеатров, парков и т. д.
Вообще государственная система такова, что молодежь выезжает из страны, чтобы заработать, иногда вовлекаясь при этом экстремистскую деятельность.
Поэтому среди социальных мер в первую очередь нужно создать условия для обучения в школах и детских садах с фокусом на критическое мышление, досуга для молодежи - творческого и спортивного, поддержки инициатив по созданию образовательных учреждений, спортклубов, творческих мастерских, арт-центров.
Тоже касается сотрудников соцслужб и школ, нужно создать инфоцентры и образовательные центры, которые бы регулярно занимались обучением, исследованиями, мониторингом ситуации. Например, в Европе, все сотрудники силовых ведомств обучаются по этой теме, они могут определять рискованное поведение и вовремя начинать профилактику.
Но нужно обучать не только госслужащих, но и родителей. Также надо определить особо уязвимые районы, участки - начать активную работу именно там.
Общие рекомендации экспертов
- Разъяснение Верховного суда о том, как трактовать норму закона о разжигании межнациональной и религиозной розни.
- Уточнить в Законе "O свободе вероисповедания и религиозных организациях" понятия экстремизма, религиозного экстремизма, фундаментализма, чтобы не было избирательного подхода в правоприменении.
- Создать четкий всеобхватывающие национальный план по противодействию экстремизму.
- Решение социальных проблем, особенно молодежи, создавая и поддерживая объекты для досуга.
- Создание информационных и образовательных центров, которые бы занимались обучением, исследованиями и мониторингом ситуации.
- Обучение госслужащих, обучение в образовательные учреждения новой медиакультуре и новой этике.
