Как Улугбеку Бабакулову живется во Франции. Пока не очень сладко
Продолжаем публиковать историю Улугбека Бабакулова, независимого журналиста, который был вынужден уехать из Кыргызстана из-за давления властей и угроз. Прожив год в Грузии, Улугбек вместе с семьей получил разрешение въехать во Францию. Проведя месяц в транзитном центре города Кретей, семья Улугбека была вынуждена переехать в другой город, где все оказывается совсем не так, как они ожидали. Начало истории Улугбека Бабакулова читайте здесь (часть первая) и здесь (часть вторая). Его истории публикует сайт Fergana.
С разрешения автора публикуем его заметки с сокращениями. Полностью их можно прочитать здесь и здесь.
*****
В транзитном центре Улугбек с семьей прожили четыре недели. Затем они переехали в маленький городок в 600 километрах.
На вокзале им пришлось ориентироваться самим. Вокруг них ни по-английски, ни тем более по-русски никто не говорил. В конце-концов Улугбек показал свой билет какой-то женщине и она показала рукой направление.
"Путь в 600 километров от Парижа до Лиона наш скоростной поезд пролетел за два часа. Для пересадки на электричку у нас было 16 минут. Не так уж много, если не знаешь местности и языка. Оглядевшись, я увидел поблизости мужчину, к которому обратился на английском: "Sir, can you help me, please?" (Сэр, не могли бы вы мне помочь?) – и протянул ему свой билет", - пишет Бабакулов.
Мужчина подошел к монитору, посмотрел и объяснил, как пройти к электричке.
Плохое отношение к блохам
Улугбек надеялся, что на новом месте им выделят квартиру или может быть даже домик.
"Но когда нам показали корпус для проживания и наши комнаты... Сказать, что я был разочарован, значит ничего не сказать. Передо мной был точно такой же коридор, как в кретейском корпусе, и такие же комнаты – только поменьше размером. И в Кретее хотя бы было три туалета и душа, а тут – по одному на этаж. Ожидания и реальность расходились слишком уж чувствительно. Ладно, поживем – увидим. Я успокаивал себя тем, что у нас хотя бы есть крыша над головой. А сколько таких, которые скитаются по ночлежкам?" - делится Бабакулов.
Перед заселением они прошли и еще одну неприятную процедуру.
В центре стараются не допускать распространения блох и вшей… "Может быть, тараканов?" – уточнил я. "Нет, именно блох и вшей. Сейчас вам надо будет все свои вещи из чемоданов сдать на стирку, а что нельзя стирать, отдать для заморозки в холодильной камере.
Меня покоробило, требование показалось унизительным. Но я промолчал, понимая, что имею дело с уже отработанным алгоритмом действий. Тем более что это процедура, обязательная для всех новоприбывших. Надо так надо. Мы покатили чемоданы за социальным работником. Она дала нам несколько больших пакетов: "В эти пакеты – вещи для стирки, в эти – на заморозку. Одежду на себе постираете потом".
Зачем меня гнала секира президента
Одна из четырех наших комнат выходит окнами во двор, где постоянно шумит ребятня. Гоняют мяч, играют во что-то, напоминающее лапту. Бородатые мужики в традиционных афганских и пакистанских платьях сидят под деревом и смолят кальян. Иногда по дорожке проходит какая-нибудь женщина, закрытая сверху донизу… Это помещение мы переделали под столовую: кровать отсюда перенесли в другую комнату, которая предназначена для женской части семьи. Одна комната будет моей спальней и рабочим кабинетом, а еще одна достанется сыну.
На другой день мы пошли на встречи, которые были расписаны заранее. Вначале Амандин провела для нас небольшую экскурсию: показала швейную мастерскую, классы для анимации, тренажерный зал с несколькими кардиотренажерами и боксерской грушей (я подумал, что спортзал мне будет как раз кстати – в Грузии я поднабрал лишнего веса).
Я поинтересовался, как будет решаться вопрос с питанием. Амандин ответила, что каждый вторник мы будем получать набор продуктов, из которых можем готовить себе еду. Дополнительно нам дали сковороду и сотейник, чайные и столовые ложки, вилки. Из продуктов пока дали два килограммовых пакета с мукой и сахарной пудрой, упаковку спагетти, литр масла, соль и спички. Да, не разгуляешься. Значит, до вторника придется закупать продукты в магазине.
Мне сказали, что если у беженца нет денег, CADA может выдать некоторую сумму, которую придется вернуть из полученного пособия. У меня с собой были небольшие деньги – поддержка от Еврокомиссии, так что от предложения взять в долг я отказался. Но зато лишний раз убедился в дороговизне жизни во Франции. За один поход в магазин за продукты пришлось выложить больше 100 евро: мясо 12-16 евро за килограмм, овощи – от 1,5 евро, средства гигиены – 7-8 евро. В общем, стоять придется до последнего и экономить на чем только можно. Главная задача сейчас: продержаться неделю до вторника, когда нам выдадут бесплатные продукты. Интересно, что дадут и в каком количестве?
Во второй половине дня мы встретились с Элоиз. Официально ее должность называется chargèe de procèdure, что дословно можно перевести как "процессуальное должностное лицо", хотя по сути это скорее юрист-адвокат. Она будет помогать нам совершать процессуальные действия и готовить документы для предоставления в OFPRA.
Элоиз рассказала о видах защиты, которые предоставляются Францией. Всего их три: статус беженца, субсидиарная (вспомогательная) защита и статус апатрида. Последний статус касается лиц без гражданства, так что рассказывать о нем отдельно не буду.
На статус беженца человек имеет право, если на родине он может стать жертвой преследований из-за своей национальности, политических взглядов, вероисповедания, гражданства и принадлежности к какой-либо социальной группе, например, ЛГБТ. При этом гонения должны исходить от государственных структур или больших организованных группировок, а не от отдельных граждан.
Субсидиарная или вспомогательная защита предоставляется человеку, который не соответствует требованиям для предоставления статуса беженца, однако не может вернуться в страну исхода, поскольку там ему может угрожать смертная казнь или пытки, а государство не в силах предоставить ему защиту из-за, например, вооруженного конфликта. Именно поэтому здесь так много сирийцев, афганцев и других граждан, прибывших из "горячих" точек.
Я рассказал Элоиз о том, что спецслужбы Кыргызстана преследуют меня из-за моей журналистской деятельности, и о том, что, еще будучи президентом, Алмазбек Атамбаев инициировал гонения на меня и спровоцировал травлю. Юрист посетовала, что ранее ей не доводилось представлять интересы беженцев из Кыргызстана, поэтому ей нужно время, чтобы изучить информацию о нашей стране и глубже вникнуть в ситуацию.
Я посоветовал ей набрать в поисковиках мои имя и фамилию – можно на английском или французском языках – и там наверняка будут статьи обо мне и моем деле. Элоиз так и поступила и удивилась, что материалов достаточно много. "Мы распечатаем и отправим все эти публикации в OFPRA, – сказала она. – Я изучу ваш случай, а потом мы опять встретимся". На этом мы распрощались.
Продуктовый вопрос
Очень скоро Улугбек узнал о существовании во Франции общенационального движения Restos du Coeur (Ресто дю кёр – "Ресторан сердца"). Сотрудники "ресторанов сердца" помогают людям, оказавшимся в трудном положении – таким, например, как мы. Они помогают не только с пропитанием, но и с поиском работы и жилья. Сейчас во Франции открыты более двух тысяч благотворительных столовых Restos du Coeur, в которых работают около 70 тысяч добровольцев. За все время своего существования, начиная с 1986 года, они выдали более 130 миллионов бесплатных обедов. Создал Restos du coeur не какой-то политик, нувориш или предприниматель. У истоков этого движения стоял популярный комик, артист оригинального жанра по прозвищу Колюш (настоящее имя – Мишель Колюччи).
Началось все с того, что в 1985 году Колюш, как положено, подписывал чек на уплату трех миллионов франков налогов. Поинтересовался у кухарки, сколько нужно денег, чтобы накормить одного человека. Узнав, что требуется всего 15 франков, артист понял, что на свои налоги он мог бы угостить обедом 200 000 бедняков.
В прямом эфире радио Europe 1 Колюш призвал людей не бросаться деньгами попусту, а открывать бесплатные столовые для бедных. В октябре 1985 года была зарегистрирована его благотворительная организация, а в декабре уже открылся первый парижский Resto du coeur – больше, чем просто бесплатная столовка. "Я не новый богатый, – любил повторять Колюш, – я бывший бедный". Полагаю, что это именно тот самый случай, когда сытый, вопреки пословице, разумеет голодного.
Порядок получения продовольственного пайка тут достаточно прост. Запись осуществляется 3-4 раза в год, после чего каждый человек получает карточку, где написан определенный день и время. Необходимо прийти в назначенный час и ждать, пока волонтеры (фр. Bénévole) вас вызовут. Единовременно тут выдают достаточно много еды: овощи, фрукты, консервы, молочные и замороженные продукты, шоколад, мясо, рыба, хлеб.
Нашей семье продукты пока дают один раз в неделю, а с ноября будут давать по два раза. Правда, я не могу сказать, что выдаваемых продуктов на семью из пятерых человек достаточно. Несколько раз я ходил за продовольствием в ближайший "Карфур" и оставил там более 200 евро.
И тогда я понял, что нужны дополнительные источники. Кто-то рассказывал, что есть другие благотворительные организации – CAF, Emmaus, Secours Populaire и т. д., которые тоже бесплатно раздают продукты, но где их искать? И тут внезапно наша соседка-украинка сообщила, что продуктовый вопрос решить можно: оказывается, есть магазин, где все продают очень недорого. Она предложила мне на следующий день поехать туда вместе.
Соседка познакомила Улугбека с Джованни, который объяснил, что продажа начнется с двух часов дня, а до этого идет выборка продуктов. Так что у меня есть выбор – либо ждать на улице, либо – если я вдруг захочу в дальнейшем здесь работать – могу прямо сейчас заняться сортировкой овощей. Изнывать несколько часов от жары и безделья снаружи мне не очень-то хотелось, и я сказал, что хочу попробовать.
Джованни провел меня в большое помещение, где десяток человек перебирали овощи и фрукты. Нашей задачей было перебрать ящики с продуктами, отобрать гнилые и побитые, а те, что можно употреблять в пищу, отложить в отдельный ящик. Испорченный товар очищали от пластиковой упаковки, а затем пластик и продукт кидали в разные урны. По мере заполнения урн и ящиков мы их разделяли: урны везли на улицу, к дороге, а ящики с отобранными овощами – на прилавки.
Среди работников оказалось довольно много русскоговорящих. Они объяснили мне, что после выборки мы должны встать за прилавки и отпускать продукцию клиентам. "Как же я пойму, чего они просят?" – удивленно воскликнул я. "Через полчаса после общения начнешь понимать, – обнадежил меня азербайджанец Вася. – Во время наплыва клиентов стой рядом со мной, я покажу, что делать".
Расфасовка закончилась, а до открытия магазина оставалось еще полчаса. В помещение вошел Джованни:
– Всем обедать!
Вася, показывая на полки, сказал мне: "Можешь брать оттуда, что тебе нравится, а потом пойдем в столовую. Там есть несколько микроволновок, чайники и посуда. Перекусим перед работой".
В пять раз дешевле
Пока мы обедали, Вася объяснял мне принцип работы заведения: когда срок годности продуктов в крупных магазинах подходит к концу, многие из них передают ее сюда. Как я понял, бесплатно. Затем "беневоли" сортируют их – негодные идут в мусорку, а годные – на продажу. Основные клиенты здесь – такие же мигранты и малообеспеченные слои населения. Хотя часто заезжают и вполне зажиточные буржуа, которые закупаются продуктами по дешевке.
К примеру, килограмм мяса здесь стоит два евро. Десятикилограммовый мешок картошки тоже обойдется в 2 евро, при том что в "Карфуре" за 5 килограммов надо отдать 5 евро. Получается в пять раз дешевле – разница принципиальная. Бананы, морковь, кабачки, виноград и прочие дары природы идут здесь по 50 сантимов за один, а иногда и за два кило. По окончанию работы я набрал продуктов полную сумку на колесах и за все это отдал 12 евро… 12 евро, Карл! (Точнее, Джованни). Кстати сказать, сам Джованни дополнительно нагрузил меня дармовыми бананами, апельсинами и виноградом.
Поработав денек в магазине, я окончательно понял: Франция не даст человеку пропасть. Если, конечно, этот человек сам не станет нарушать ее законы. Не знаю, как вы, а я законы страны, которая меня приняла, нарушать не собираюсь.
Может быть, некоторые из тех, кто помнит, кем я был в Кыргызстане, прочитав эту часть моих приключений, позлорадствуют: до чего докатился! А я скажу, что ни до чего я не докатился: я честно делаю полезную работу, за которую ни капли не стыдно. В отличие от киргизских властей, уверовавших в свою божественность, я понимаю, что ничто не вечно в этом мире. Как известно, знаменитая притча о царе Соломоне гласит: "И это тоже пройдет". А мы посмотрим, что будет дальше.
