Профессия - фермер. История Замиры, которая разводит яков в Ат-Башинском районе
Квинтэссенция счастья
На рабочем столе моего ноутбука семь папок с фотографиями из регионов Кыргызстана. С каждой папкой связана какая-то история. В каждой папке маленькая жизнь.
Буквально за пару месяцев до мировой эпидемии мы с переводчиком объехали весь Кыргызстан, побывали в отдаленных селах, увидели, как вдали от комфортных условий живут люди. Никогда прежде я так отчаянно не стремилась на периферию, меня будто кто-то гнал, подталкивал, торопил. Я будто запасалась впечатлениями, жила впрок.
Сейчас в самоизоляции я вновь и вновь пересматриваю фотографии из Иссык-Кульской, Нарынской, Чуйской, Ошской, Джалал-Абадской, Баткенской областей (в день нашего выезда в Таласскую область была объявлена ЧС).
Когда от информационного потока и плохих новостей кружится голова и дрожат пальцы, когда становится невыносимо страшно и из-под ног уходит земля, я открываю фотографии из наших поездок.
Никогда не привыкну к этой красоте.
Горы – как стихия,
как чудо света,
как квинтэссенция счастья.
Заметки из рабочего блокнота
Эти заметки я делала на протяжении нескольких месяцев. Это первые впечатления от увиденного на новом месте.
Писала карандашом. Обычно уставшая, полусонная. В пограничном состоянии - между явью и сном.
Иссык-Кульская область
Тихо, пусто, безлюдно. Выходить вечером страшно. Свет горит у продуктового магазина и здания сельской администрации. Воет собака. Топят резиной. Спать ложатся рано. В десять горящих окон почти нет. Патрульная машина с мигалкой делает второй круг. Пили чай с травами. Холодно. Господи! Как они тут живут?
Нарынская область
Хотелось прокатиться по городу на троллейбусе - посмотреть на вечерний Нарын. После семи троллейбус ушел в парк и не вернулся. Где все люди? Почему так тихо? Здесь должно быть много студентов. За час прогулки встретили двух мужчин со спортивными сумками. Гулять было страшно. Не могу объяснить, чего именно боялась. До здания университета Центральной Азии так и не доехали. На улице холодно и неуютно. Кафе закрыты.
Ошская область
Очень хотелось плова. Долгий путь на такси по махалле. Тусклый фонарь, разбитая дорога. Глухие заборы в два метра высотой. Узкие проходы между дворами. Лабиринт Минотавра. Высокие ворота распахнуты. Двор полон машин. Запомнила номера. Зачем? Наигранный женский смех за цветной мозаикой окон. Искривление времени и пространства. Как будто провалилась в средневековье. Костры инквизиций, казни на площади, животный страх. Таксист - наглый мальчишка, шапка надвинута на глаза - в алчном желании заработать, показал нам изнанку южной столицы.
Джалал-Абадская область
Такое ощущение, что чем тяжелее условия жизни, тем радушнее люди. Не хватало только начать писать избитые истины, изобрести колесо, открыть Америку. Чем дальше мы уезжаем, тем чаще мне на голову падает яблоко. Я необъективна, каждый новый герой вытесняет прежний опыт, превращаюсь в маленькую девочку, влюбляюсь, отдаюсь впечатлениям, знаю, что это не профессионально. Люди живут в средневековье, в ужасных условиях - в невыносимых! Я делаю вид, что все нормально, что так и должно быть. Выставляют на стол последнее. Вышла вечером за калитку: черные горы, миллион звезд, тишина. Будто никогда не было на свете ни театров, ни книжных магазинов, ни университетов. Будто весь мир - бездорожье, бедность, безнадега.
Баткенская область
Вечерняя прогулка вокруг больницы. Вход в больничное царство охраняют каменные львы. На фоне общей разрухи ровные львиные морды выглядят люто. Из-за ледяных застенок стучит слабыми кулачками весна. Прорываются почки, птицы прочищают голоса. На въезде в город нам перебежали дорогу две тощие лисы. Я не сразу поняла, что это лисы, сначала решила, что это собаки и только когда они сиганули в камыши, вскрикнула: "Лисы!" Водитель и переводчик думают, наверное, что я того. "Да-да! Лисы!" - поддержали они мой ор. Водитель при этом зевнул. Мы устали. От долгого пути. От общества друг друга. Аисты вьют гнезда прямо на высоковольтных столбах. По четыре гнезда на одном столбе. Нигде такого не видела. "Птичьи кондоминиумы" назвала эти аистовы поселения Айгуль. По-моему, очень хорошо.
Чуйская область
Отъехали от Бишкека всего на тридцать километров и снова время выгнулось в дугу, играет с нами в салочки. В придорожном кафе на стене висит плоский экран, с экрана выступает резвый мужчина, говорит про роботов и какие-то чудеса, которые совсем скоро придут в каждый дом. Наша пища готовится на костре, на входе висит доисторический умывальник, туалет на задворках: сто метров по грунту в темноте. Изображение мужчины то исчезает, то появляется снова. Черный, толстый провод идет от кафе к высоковольтному столбу. В меню шашлык, лепешка, чай. Из щели в окне дует в спину. Смотрим на мужика на экране как на НЛО. Вокруг непроглядная темнота.
Чрезвычайное положение
Пандемия изменила ритм жизни многих городов мира. В Бишкеке стих шум, остановилось движение, замерла жизнь. Мы оказались запертыми в своих жилищах, сами готовим себе пищу, у нас больше нет развлечений - театров, клубов, кафе, с приходом темноты многие не знают куда себя деть.
Перечитайте мои заметки из рабочего блокнота. Они были сделаны до начала эпидемии. Регионы Кыргызстана находятся в режиме чрезвычайного положения уже очень давно. С введением ЧС в их жизни ничего не изменилось.
Основная профессия
На протяжении нескольких месяцев я рассказывала про людей, на которых держится жизнь в маленьких селах, встречалась с учителями, врачами, воспитателями, шахтерами, почтальонами, строителями, мелиораторами, пыталась понять их. Многое из жизни моих героев оставалось за кадром.
- Я не хочу, чтобы мои ученики видели, как я убираю навоз, - сказала учительница литературы из Нарынской области.
- Это я два часа в день библиотекарь, все остальное время доярка, крестьянка, уборщица - рассказала про свою жизнь женщина из маленького села недалеко от Баткена.
- Мы работаем в шахте до позднего вечера. Жена и дочери доят коров, кормят скотину, но у нас есть еще две лошади, лошадьми занимаюсь я. Без хозяйства в селе нельзя. Это наш спасательный круг, - признался шахтер из Иссык-Кульской области.
Каждый раз на въезде в новый населенный пункт нас встречали отары овец, стада коров, табуны лошадей.
- Мы ни на кого не надеемся, ничего не ждем от государства. Пока у нас есть скот, мы уверены в завтрашнем дне, - сказал мне чабан из Нарынской области.
Фермерша из Ат-Башы
Ат-Башы (370 км от Бишкека) - крупный населенный пункт в Нарынской области. Его название переводится как "голова лошади".
По словам местных жителей, главной достопримечательностью Ат-Башы является мясной рынок. Чтобы купить хорошее мясо (лучшее мясо в Кыргызстане) оптом и в розницу по доступной цене, сюда нужно приехать в пять утра. К девяти на этом рынке мяса не остается.
Мы приехали в Ат-Башы не за мясом, искали героя для будущего материала. Героев на рынке предостаточно. Сильные, мускулистые мужчины, каждый второй - наездник, рассказчик, силач. Женщин на горизонте - ни одной.
В Бишкеке мне рассказывали, что в Ат-Башы у фермеров-мужчин есть только одна женщина-конкурентка. "Нарынская миллионерша" - такое у нее прозвище, сообщила мне подруга.
У меня оказался даже номер мобильного телефона этой загадочной женщины. Правда на мои настойчивые звонки фермерша не реагировала, трубку никто не брал.
В селе не спрятаться, не скрыться. Через полчаса мы ехали к миллионерше домой. По обычной сельской улице, с разбитой дорогой и домами из шлакоблока.
- Вы уверены, что это правильный адрес? - спросил меня водитель, останавливаясь у обычного сельского дома.
- Уверена, - соврала я и, выйдя из машины, нажала на кнопку звонка на глухих воротах.
Наверное, я, как и водитель, ожидала увидеть какой-то другой дом. Из красного кирпича? С подсветкой? Умный? В стиле модерн? С лепниной? Как у депутатов? Пусть без пальм, фонтанов и бассейнов, но хотя бы в два этажа. Слово "миллионерша" действовало на мое воображение.
Ворота отрыла невысокая, робкая девушка.
- Вам кого?
- Нам Замиру.
- А ее нет. Нет. Она в горах с яками. Нет. И не будет. Нет. Не уверена, что там есть связь. Нет. Вы туда не доедете. Нет. Это высоко в горах. Нет. Хорошо, я попробую дозвониться.
Морозец щиплет щеки. Девушка в легкой одежде уходит в дом. Мы с переводчиком отбиваем чечетку. Переводчик уверен, что Замира пьет чай дома и просто не желает к нам выходить. Я чувствую себя стервятником из малаховской команды. Так себе ощущение.
- Интервью Замира не даст, - выходит к нам из дома та же девушка.
- А нам не нужно интервью, - говорю я.
- А чего вы хотите?
- Понять, чего ей в такой мороз не сидится дома.
Девушка снова уходит в дом. На этот раз возвращаться она будто не собирается. Мы окончательно подмерзаем. Чечетка уже не помогает.
- Замира попросила вас немного подождать. Она еще не очень далеко ушла. Через минут пятнадцать постарается вернуться, - сообщает осмелевшая девушка и, глядя на наши посиневшие лица, предлагает войти в дом, согреться. Но нам хочется встретить Замиру, посмотреть, откуда она придет. Мы отказываемся от приглашения. Сидим в машине, всматриваемся в каждого прохожего. Ждем.
Через пятнадцать минут на горизонте появляется всадник, скачет во весь опор. На заднем плане горы, из-под копыт жеребца разлетается снег, рассвет подкрашивает картинку в нежно-розовый цвет. Мы открываем рты, молча смотрим это кино. У ворот оккупированного нами дома лошадь резко останавливается, наездник спешивается, я, наконец, прихожу в себя.
- Я не даю интервью, - говорит немного резким тоном девушка, привязывая лошадь. У нее красные корочки на щеках, она в кирзовых сапогах, толстых штанах и в ватной телогрейке. И она, и ее лошадь тяжело дышат, от них идет пар. Я смотрю на происходящее как завороженная и думаю, что ради одного такого мгновения стоит ехать куда угодно.
- Вас чем-то обидели журналисты? - спрашиваю я.
- Дали это дурацкое прозвище - "миллионерша". Мне это не нужно! Моя сестра сказала, что вы приехали из Бишкека. Я знаю, какая это тяжелая дорога, поэтому специально спустилась сюда, чтобы извиниться… Думаю, вы меня поймете.
Я не могу оторваться от ее открытого лица, она говорит очень просто и смотрит прямо в глаза, сомнений нет - передо мной очень честный и благородный человек. И даже если она больше ничего не скажет, я все равно буду ей благодарна за эти несколько минут общения. Такие мысли проносятся в моей голове.
- Простите моих коллег, если они вас обидели, - все, что я могу сказать Замире. Представляю, сколько всего на нее свалилось с обретением славы "миллионерши".
- Многие решили, что я живу во дворце и сижу на мешках с деньгами. То, что богатство нашей семьи - это скот, за которым нужно ухаживать день и ночь - а это очень тяжелый труд, люди не догадываются.
Это Замира говорит уже ближе к вечеру. Мы объехали село, пересекли поле, побывали в гостях у ее коллеги - фермера, посмотрели на гору желаний, к которой, по словам местных жителей, приезжал каждый из президентов Кыргызстана.
Замира попросила, чтобы я ее не фотографировала.
- Зря переживаете, хорошо выглядите, - говорю я ей. Рассмеявшись, она отвечает, что ей все равно как она выглядит.
- Вы не поняли, я не хочу фотографироваться не потому что переживаю как буду выглядеть на фото, а потому что мне не нужно это внимание. Оно только мешает. Я ведь не звезда.
История Замиры типична для сельской местности и вместе с тем удивительна. Замира продолжает традицию своего отца - занимается животноводством. Ее отец разводил яков, их у него было больше ста. Замира закончила университет, она дипломированный программист, перед ней был открыт весь мир, но отцу потребовалась помощь, и семейное дело оказалось важнее всего остального. После смерти отца Замира взяла на себя все его обязанности и за десять лет приумножила его дело. 400 яков, 50 баранов - таков сегодняшний капитал этой сильной и уверенной в себе девушки.
Нужно понимать, где от тебя есть польза и что у тебя получается лучше всего. Я чувствую животных, понимаю, что им нужно. Может, потому что с детства была в этой среде, видела, как отец обращался с лошадьми, баранами, яками. Он многому меня научил. У меня три сестры и четыре брата, все мы разные. У каждого свои интересы и способности.
У Замиры больше дюжины помощников, одной с таким хозяйством не справиться. Каждому она платит зарплату, с семьей каждого помощника тесно общается.
К людям тоже нужен подход, нужно заслужить доверие. Доверие - вообще самое главное в жизни.
Пока мы разговариваем c Замирой у ворот ее дома, к ней подходят разные люди - сосед, помощник, коллега, с каждым она перекидывается хотя бы парой слов, нескольким дает распоряжения куда гнать стадо, во сколько возвращаться, какие вещи с собой взять. Я никогда не видела, чтобы мужчины так смотрели на женщину. Безграничное уважение, робость, восхищение - вот, что в их взглядах. Многие из мужчин значительно старше Замиры, но с первого взгляда понятно, они признают ее превосходство.
Терпеть не могу гендерные стереотипы: мужчина должен это, женщина то! Никто никому ничего не должен. Делай то, что умеешь! У меня есть друзья, которые полностью перевернули все представления о семье. Она - с деловой хваткой, но ничего не умеет по дому, он - не может найти работу, но вкусно готовит и даже печет пироги.
Едем по полю к давнему знакомому Замириного отца, телефон в руке Замиры звонит без остановки. Замира шутит, рассказывает про свою семью, про село, а между делом договаривается по телефону о кормах, торгуется, обсуждает цены на мясо.
- Я звонила вам из Бишкека. Вы не брали трубку, - замечаю я.
- Да, после того как меня объявили миллионершей, я перестала принимать звонки с незнакомых номеров.
- Часто просят помощи?
- Помощь людям - хорошее дело. Но когда помощи не просят, а требует, это напрягает. Не люблю, когда трудоспособные люди превращаются в трутней.
Я видела, как реагируют на Замиру животные. Мы приехали на пастбище, в загоне стояли яки. Их там было не меньше пятидесяти. Огромные лохматые животные с мощными копытами и рогами. У меня при виде этих зверей подгибаются ноги. Замиру попросили посмотреть какого-то приунывшего яка. Я не совсем поняла, заболел этот як, устал или просто у него было плохое настроение. Но я никогда не забуду, как Замира вошла в загон, и яки перед ней расступились.
Яки - непростые животные. Они не поддаются дрессировке, не прощают обид, ничего не забывают.
Когда эти огромные животные (каждый весом в несколько сотен килограммов) превращаются в домашних котят, ластятся и подставляют под руки Замиры свои мощные бока, ощущаешь себя гостьей Нарнии.
День пролетает как один миг. Мы едем через поля к Замире на ужин. Она не хочет и слушать никаких отговорок. По дороге показывает свой небольшой трактор. Говорит, давно о нем мечтала.
Одни мечтают о кабриолетах, а я вот мечтала о тракторе, - смеется Замира.
Пока мы входим в дом, она успевает сбегать в загон к животным, дать сена корове. В доме нас встречают мама Замиры, сестра и маленький племянник.
- Очень хочу, чтобы он научился работать, - говорит Замира про племянника. - Чтобы умел обращаться с животными, чтобы уважал их. Ему еще нет и пяти, а он уже знает, сколько сена нужно давать корове.
- Замира, вы ведь не типичный фермер, у вас высшее образование, диплом программиста. Не возникает желания бросить все это хозяйство и махнуть в город?
- Желания бывают всякие. Нельзя сказать, что случится завтра, посмотрим. Но махнуть в город - такого желания точно нет.
- А какое есть?
- Иногда очень хочется просто поваляться с книжкой.
- А какая книжка у вас любимая?
Мартин Иден. Очень ее люблю.
- А за что вы ее любите?
- За главного героя. Идеалист. Трудяга. Мне кажется, мы с ним похожи.
Данный материал создан при поддержке проекта Медиа-К "Интерньюс" в Кыргызстане, финансируемого USAID в КР и FHI360. Мнения, выраженные в материале, не обязательно отражают позицию Интерньюс в КР и его партнеров. Материал публикуется под открытой лицензией СС BY (ссылка на авторов обязательна).
