У Центра наркологии отбирают здание. Что говорят участники скандала
Около Минздрава прошел митинг против ликвидации наркологической службы.
Что говорят в Республиканском центре наркологии?
В социальных сетях распространили открытое обращение коллектива Республиканского центра наркологии к премьер-министру Садыру Жапарову и вице-премьер-министру по социальному блоку Эльвире Сурабалдиевой.
Коллектив Республиканского центра наркологии написал в обращении, что, как им стало известно, Минздрав КР принял решение передать здание и территорию Центра наркологии Республиканскому центру дерматовенерологии (далее - РЦДВ).
"Пролеченные случаи в наркологии превышают случаи в РЦДВ в 8 раз. Минздрав КР без обсуждения со всеми сторонами принял решение в пользу РЦДВ с низкой рентабельностью в 30 пациентов, а службу наркологии физически присоединить к психиатрической службе за счет сокращения коечного фонда двух этих служб, куда обращаются взрослые и дети с тяжелыми психическими и наркологическими расстройствами. А как показал опыт последних месяцев, число людей с постковидными осложнениями, как тяжелые алкогольные запои, суицидальные попытки и др., растет в стране с прогрессией, что требует дополнительных ресурсов и сил. На сегодняшний день при коечном фонде в 180 присутствуют в стационаре 185 пациентов", - говорится в сообщении.
Что говорят в Республиканском центре дерматовенерологии?
Директор Дилара Юсупова:
- Шесть месяцев (с марта, когда произошел завоз COVID-19 в Кыргызстан, по поручению Минздрава об освобождении здания на территории инфекционной больницы) мы находились в Центре наркологии, спасибо, что они нас приютили. Какие смогли условия создали.
Потом к нам стали поступать сигналы, что наше здание на территории инфекционной больницы пустует, там находятся несколько человек. Я туда поехала вместе с замдиректора по финансам, кадрам, потому что многие документы остались на территории инфекционки. Как раз шли полугодовые отчеты, и нужно было готовиться. Мы зашли в здание, там на тот момент находилось четыре человека. Девочки представились санитарками и сказали, что в здании их общежитие. Мы прошлись по зданию, но, кроме этих четырех человек, никого не было.
Я пошла в Минздрав и доложила министру, что здание не используется. Сначала туда помещали тех, кто приезжал из Соль-Илецка, однако недолго: им там не понравилось, потому что у нас нет душевых кабин. Однако они у нас и не предусмотрены. И я так поняла, что приезжающих из России перевели в другую обсервацию.
Здание пустовало. Если бы оно действительно было нужно, я бы никогда на него не стала претендовать в условиях пандемии. Министр Сабиржан Абдикеримов подписал приказ о нашем возвращении. Но с условием, что мы сделаем ограждение и я буду гарантировать безопасность сотрудников. Я согласилась. Мы вернулись в свое здание. Нас не пускали охранники. Но в конце концов мы зашли. (...)
Мы обнаружили, что в здании прорвало трубу с горячей водой. Стояли цепочкой, вычерпывали и выливали ведрами эту воду на улицу. (Когда аварию устранили) все помещение, все документы были в плесени, склады затоплены. Я показывала все это замминистра Мадамину Каратаеву. Он пообещал нас больше не кантовать. Это был сентябрь.
Мы начали огораживать территорию, ставить панели. Но министр меня снова вызвал и сказал их убрать, потому что там будут сажать елки и приедут первые люди страны, а тут будто государство в государстве. Забор пришлось демонтировать.
Тут события 5-6 октября. Строительство нового корпуса встало. И вот недавно его открыли официально.
В конце концов меня вызвал Каратаев. В зале сидели главный врач Республиканской инфекционной больницы Гулжигит Аалиев, главврач Республиканского центра психического здоровья Ураимжан Исмаилов, директор Национального центра охраны материнства и детства Камчыбек Узакбаев и так далее. Они обсуждали вопрос заболеваемости детей ковидом. И тогда мне сказали, что нам снова придется вернуться в Центр наркологии, который объединят с Центром психического здоровья по плану оптимизации. При этом директора наркологического центра Руслана Токубаева там не было. Якобы ему не дозвонились. Причем нам сказали, что мы туда возвращаемся не временно, а "домой". (...)
Однако, когда я поговорила с директором Центра наркологии, он сказал, что нас размещают временно. (...)
Я ходила выяснять ситуацию и говорила с новым министром Алымкадыром Бейшеналиевым. Он к нам приходил, смотрел, как мы работаем, наш быт. И сказал спокойно работать, что нас никто не тронет. (...)
После этого было затишье. Потом я услышала, что готовится приказ о нашем переводе в наркологию, в пятое отделение. Это вытрезвитель, где всю жизнь было холодно. Это барак. Мол, это решение правительства и оно не обсуждается. (...)
Мы снова пошли в Минздрав, где нас заверили, что создадут для нас все условия. (...) Получается, что говорят одно, а приказ готовят о другом. Я пояснила, что мы не поместимся в одном отделении. У нас же еще лаборатории. Может, это неправильно, но я сказала, что если нужно будет оставить наше здание и съехать, то только на равноценные условия и такую же площадь, а не в какой-то барак. Сказали, что будут этот вопрос рассматривать.
С директором наркологического центра мы договорились, что он меня не принимает, а я стою на своем. И вчера вышел этот пост. (...) Мы считаем, что это издержки неправильного менеджмента. И на нашем выселении настаивает главврач инфекционной больницы Гулжигит Аалиев, якобы им не хватает зданий.
Что говорят в Республиканской инфекционной больнице?
Главный врач Гулжигит Аалиев:
- Здание, в котором находится Центр дерматовенерологии, находится на территории Республиканской инфекционной больницы. Сейчас наша территория полностью оказалась в красной зоне, поэтому нахождения других лечебных организаций здесь не должно быть для соблюдения санитарно-эпидемиологических норм. Не должно быть смешивания пациентов. Огородить забором не получилось бы.
К тому же наши сотрудники проживают в отделениях Центра дерматовенерологии. Идет рост числа заболевших ковидом пациентов. Нам нужны здания. У нас там обсервация для медиков, потому что для размещения пациентов центр непригоден.
Что говорят в Минздраве?
В пресс-службе Министерства здравоохранения пообещали прокомментировать ситуацию позже.
