Это фиаско. Размышления о президентской власти в Кыргызстане
Кыргызстан вновь на перепутье. Менее чем через два месяца, если, конечно, ничего не изменится к этому сроку, стране предстоит выбрать нового президента. Задача, прямо скажем, не из легких. Ведь баллотироваться на пост №1 в государстве изъявили желание 64 кандидата (на 23 ноября осталось 50 человек) . Факт небывалый в 29-летней истории суверенной Кыргызской Республики.
Мировая история знает немало примеров успешного развития и процветания государств как при президентской, так и при парламентской формах правления. Та же мировая практика убеждает, что институт президентства - это во многих случаях благо для государства.
Как утверждает американский писатель и социолог Сидни Хайман, "пхрезидентство является нашим самым значительным изобретением в области социальных отношений и нашим главным вкладом в демократический способ управления".
Почему же кыргызская система президентского правления, изначально выбравшая своим ориентиром наиболее прогрессивные на данный момент его формы - американскую и французскую, постоянно терпит сокрушительное фиаско? Попробуем разобраться.
Без четких ориентиров
Автор книги "Президентская власть" Ричард Нойштадт, имевший возможность изо дня в день наблюдать работу Белого дома при президенте Гарри Трумэне, пришел к выводу: "Президентское кресло - не место для любителя… Это должность для человека, искушенного в политике. Но это - никак не место для любого политика".
Вспомним, когда Аскар Акаев стал главой республики, его опыт государственного и политического управления был практически равен нулю. Придя к власти в уже начавшем рушиться государстве с авторитарной системой, он начал овладевать искусством борьбы демократическими, политическими методами. И надо признать, на первых порах небезуспешно.
Однако уже тогда он нередко делал с высоких трибун и в беседах с журналистами поспешные и многообещающие заявления, выдававшие в нем не только неискушенного политика, но и попросту человека, который плохо знает экономический и кадровый потенциал страны, поверхностно ориентируется в вопросах внешней и внутренней политики.
Достаточно вспомнить хотя бы сколько моделей развития для Кыргызстана перебрал президент в период "открытия мира". После каждого очередного визита в страну дальнего зарубежья он предлагал то швейцарскую модель, то турецкую, китайскую, японскую, малайзийскую… В конечном же итоге за более чем 14 лет нахождения у власти он так и не определился с выбором генеральной линии и четких ориентиров.
Лишнее подтверждение тому - частая, чуть ли не калейдоскопическая смена персонажей в креслах и коридорах власти на республиканском, областных, отраслевых уровнях. Но все это сильно смахивало лишь на театральную смену декораций: персоны формально были новыми, а по существу они мало чем отличались от прежних. А тем временем дела шли все хуже и хуже.
Ничего, кроме закона
Международные эксперты сходятся во мнении, что устойчивую государственную конструкцию в США удалось создать во многом благодаря тому, что отцы-основатели американской конституции во время спохватились, прозорливо заметив, что даже при самом удачном размещении центра тяжести между тремя ветвями власти - законодательной, исполнительной и судебной - рано или поздно какая-то ветвь перерастет соседние и подавит их. И в зависимости от того кто возьмет верх, неизбежны либо авторитаризм и диктатура, либо анархия, хаос и безвластие. Участь судебной власти при любом раскладе в подобном случае жалка, если не сказать ужасна.
А потому через четыре года после принятия Конституции в конгресс был внесен знаменитый Билль о правах, или Десять поправок.
Таким образом центр тяжести был перемещен за пределы треугольника "правительство - парламент - суд". Во главу угла были положены не заботы и амбиции правительства или парламента, и даже не интересы нации как целого. Точкой отсчета всех важных и не очень, больших и малых решений стали личность, права человека.
Конституция США может служить мировым примером устойчивости и незыблемости. Более чем за два века законодателями было предложено более 10 тысяч поправок к ней. Принято же лишь 26.
Идея американского разделения власти состоит в том, чтобы каждая вершина треугольника ревностно следила за двумя другими: не нарушают ли они Конституцию. При этом каждая защищает как бы только себя, свои права и привилегии. Но в конечном итоге выигрывают все, а главное - закон.
Вся претендентская рать
Вернемся к тому, с чего начали. Желающих проверить и попробовать себя на посту президента Кыргызстана 50 человек. В большинстве своем это лица стране неизвестные и незнакомые. Разумеется, есть и такие, кто в особом представлении не нуждаются. Скажем, Садыр Жапаров, Адахан Мадумаров, Равшан Жээнбеков, Кубанычбек Исабеков, Марат Кайыпов, Токтайым Уметалиева, Клара Сооронкулова. И тут трудно определенно сказать, что для иных кандидатов лучше: то, что их не знают совсем, или то, что их слишком хорошо знают.
Рассуждать же о шансах того или иного кандидата в сложившихся условиях просто несерьезно и даже глупо. Главное, вряд ли кто определенно и уверенно скажет, на каких условиях пройдут президентские выборы и будут ли они действительно открытыми, прозрачными и честными.
Можно с большой долей вероятности говорить, что значительная часть избирателей, наученных практикой прежних лет, просто не в состоянии поверить, что выборы будут справедливыми и честными. Ведь в стране как не было, так и нет ни одного эффективного механизма общественного контроля за их проведением, ни один общественный институт должным образом не работает, поскольку не наделен надлежащими правами и полномочиями. Все годы независимости наглейшим образом попирается Конституционный закон о выборах, а председатели и члены избиркомов, как в центре, так и на местах на законные требования избирателей, кандидатов, наблюдателей ознакомиться с протоколами отвечают отказом, убежденные в том, что против лома нет приема и что за подобные прегрешения им ровным счетом ничего не грозит.
