Дочь Чыныбая Турсунбекова о "черном июле": Санитаров набирали на бирже труда
Сегодня, 22 января, дочь Чыныбая Турсунбекова Айдай от лица родственников людей, умерших от коронавируса, рассказала о результатах работы комиссии по ситуации с коронавирусом.
Она отметила, что ключевую роль играл временной фактор:
- Важно было не только то, какие решения принимались, но и насколько быстро. Важной была своевременность исполнения решений. Первая ошибка - все решения штаба имели только превентивный характер по распространению коронавирусной инфекции в стране - это массовая дезинфекция, установка блокпостов, закрытие школ, ресторанов...
Штаб не рассматривал сценарий массового распространения инфекции на территории страны. Хочется напомнить, что в странах мира ввели карантин, когда у них уже шло массовое распространение коронавирусной инфекции среди населения, чтобы сократить заболеваемость и снизить нагрузку на больницы. Одновременно там проводились мероприятия по укреплению системы здравоохранения.
В Кыргызстане почему-то решили, что смогут избежать трагедии, которая происходила в других странах. Упустили драгоценное время и не подготовились к массовому распространению заболевания. Не подготовили лаборатории, инфраструктуру больниц в виде установки центральной подачи кислорода, не закупали лекарства и медоборудование, не подготовили резерв медицинскихкадров. Хотя тогда было уже известно, что это респираторная инфекция. Не обучили врачей. Только по эпидконтролю, но не лечению. Его они прошли потом онлайн.
Отдельно хочется отметить, что даже когда штаб принимал верные решения, то контроля их исполнения не было.
Мы выяснили, что третья версия клинического руководства была готова еще в начале мая, но ее утвердили только в июне. А передана фармкомпаниям она была 1 июля. Учитывая то, что она отличалась от предыдущих двух версий в плане лечения. Например, были указаны антикоагулянты. То есть было упущено драгоценное время для закупки лекарственных средств и не обучили врачей. То же самое было с четвертым протоколом.
Когда летом началось массовое распространение инфекции, был страх, паника, хаотичный поиск лекарств, кислородных концентраторов по всему городу. Министерство здравоохранения начало экстренно открывать ковидарии, совершенно не подготовленные для лечения больных ни в техническом, ни в кадровом плане, включая госпиталь "Семетей", который занял первое место по смертности в стране, потому что не было лабораторий, реанимации. Как признался один главный врач в личной беседе, санитаров им пришлось набирать на бирже труда.
Хочется отметить, в каких условиях пришлось работать медикам в красной зоне: без оборудования, без жизненно важных лекарств. При этом врачам не оказывали ни профессиональную консультацию, ни психологическую поддержку. Практически их отправили на войну без оружия. При этом еще заставляли извиняться за то, что они говорили правду о том, что происходило в красных зонах, о качестве СИЗ.
Во многих ковидариях инфекцию лечили узкопрофильные специалисты. Не инфекционисты, не пульмонологи. Например, в Воронцовке лечили стоматологи. Кислородные аппараты у них стояли в коридоре, потому что их не обучили, как ими пользоваться. Родные сами методом тыка подключали пациентов.
Многие чиновники лечились в инфекционной больнице - единственной подготовленной к коронавирусной инфекции. А обычных граждан отправили в госпиталь "Семетей". У некоторых пациентов еще и брали деньги, чтобы госпитализировать в больницы города. Лишь во время "черного июля" штаб начал укреплять систему здравоохранения.
Сегодня остро стоит вопрос об уровне подготовки системы здравоохранения к следующей волне коронавируса.
Отмечу полное отсутствие прозрачности по полученной гуманитарной помощи. Информация предоставлялась не в полном объеме и с большими задержками. Мы до сих пор не можем получить полноценный ответ по гуманитарной помощи, полученной Кыргызстаном.
В большинстве больниц по-прежнему сохраняется нехватка медикаментов. У нас есть основания не доверять словам замминистра здравоохранения Мадамина Каратаева о том, что есть запас лекарственных средств для лечения пациентов на один год. Кроме того, мы хотим знать, сколько средств на закупку лекарств было израсходовано в весенне-летний период, потому что мы до сих пор не встретили ни одного человека, который сказал бы, что больница смогла обеспечить его лекарствами. Мы все летом покупали сами.
(...) По историям болезней полнейший бардак. Национальный госпиталь так и не подготовил нам все документы. В госпитале "Семетей" мы нашли назначения и истории болезней, которые просто были оставлены в палатах. Если возникнет необходимость, смогут ли больницы отчитаться по этим документам? Именно по ним мы могли бы узнать, насколько эффективно проводилось лечение. Это важнейшие документы, по которым мы могли бы узнать, как лечили наших родных, как менялось их состояние.
Не решена проблема скорой медицинской помощи - у нее нет своей больницы.
Летом было такое, что бригаде пришлось девять часов провести с одним больным, потому что его не принимала ни одна больница. Раньше 4-я городская больница была больницей скорой помощи. Может быть, стоит снова рассмотреть этот вариант.
Наша медицина практически разрушена. Дальше падать некуда. Пандемия раскрыла всю несостоятельность нашей системы здравоохранения. То, что я увидела: прогнила не только система здравоохранения, а люди, которые годами сидят на руководящих постах, просто меняя одну должность на другую, ничего не делая для нашей системы здравоохранения, позволяя некоторым врачам-олигархам превратить больницы в частный бизнес. А в это время наши молодые, профессиональные медицинские кадры в поисках заработка вынуждены уезжать за границу.
Поэтому мы, граждане, объединение тех, кто потерял родных, просим, чтобы наши правоохранительные органы до конца провели расследование и выяснили все-таки, куда и как была распределена гуманитарная помощь, деньги, выделенные донорами, иностранными государствами, нашими гражданами. А также, я думаю, надо провести расследование тендеров, которые проводились при подготовке к пандемии.
