Манкуртский историзм: был ли в 1916 году геноцид? Часть 1
Публицист Эсенбай Нурушев размышляет о событиях 1916 года, о различных исторических фактах, когда представители одних стран истребляли население целых территорий, о терминологии, связанной с геноцидом и применяемой учеными и политиками разных государств и организаций, о надуманном патриотизме кыргызских историков.
Безымянное преступление
Так называл геноцид Уинстон Черчилль еще до того, как был изобретен и введен в общественный дискурс этот термин. Но после Второй мировой войны слово получило международный правовой статус и стало определять тягчайшее преступление против человечества. Но что такое геноцид?
На кыргызский язык термин перевели по следующей схеме: греческое слово genos – "тукум" (род) и латинское caedo – "убивать". Получилось "тукум курут". И почти все, кажется, безоговорочно приняли и признали эту находку как точный и чуть ли не "научный" перевод термина геноцид.
Между тем тут произошло, как говорят философы, когнитивное (познавательное) искажение. Дело в том, что "тукум курут" на кыргызском языке означает полное вымирание, есть еще слово "мисмилдирик" – исчезнуть бесследно. По смыслу оба они то же самое, что mass extinction или mass dying на английском, обозначающие смерть всех представителей определенного биологического вида. Когда кыргызы говорят "тукум курут болгон эл" – это о народе, который полностью вымер и исчез.
Если геноцид понимать в таком значении, то он становится редчайшим явлением. Ибо этносы окончательно вымирают в течение нескольких веков, в том числе в результате постоянного истребления. Как пишет один из известных специалистов в этой области, французский историк, профессор Ив Тернон, даже при самой совершенно отлаженной преступной системе невозможно одним махом начисто искоренить какое-либо племя или народ ("Размышления о геноциде", www.hrights.ru).
Геноцид же, как "преступление преступлений", по определению Международного трибунала по Руанде, совершается довольно часто. Более того, вся история человечества – это практически история геноцидов, хотя сам термин является неологизмом нашего времени. В частности, одна из книг признанного эксперта в этой области, австралийского профессора Бена Кирнана (Benedict F. Kiernaн), работы которого, как утверждают издатели, в том числе и публикаторы его исследований в ООН, "изменили наше представление об историческом феномене геноцида", так и называется: "Кровь и грязь: всемирная история геноцида и массового уничтожения людей от Спарты до Дарфура" (Blood and Soil: A World History of Genocide and Extermination from Sparta to Darfur. 2007). Прошедшее столетие была названо Научной ассоциацией исследователей геноцида (Association of Genocide Scholars) "веком геноцида".
Теперь же, по мнению профессора из США Джеймса Петраса (James Petras), геноцидная практика превратилась в рутину: массовые истребления, совершаемые по всему миру, сводятся к ежедневным сводкам о количестве убитых, вырабатывая, таким образом, иммунитет у мирового сообщества к тем ужасам, которые происходят на глазах у всех в режиме реального времени. Хуже того, геноцид стал иногда трактоваться даже как "война за демократию" (Эпоха модерна и геноциды 20-го века: строительство империи и массовые убийства. – Modernity and Twentieth Century Holocausts: Empire-Building and Mass Murder, 2006).
Ненаучная наука
"Научным" определением геноцида принято считать формулировку, предложенную в Конвенции ООН. Но тут есть несколько странных моментов, на которые обращают внимание независимые эксперты.
Первое. В конвенции говорится, что "под геноцидом понимаются действия, совершаемые с намерением уничтожить полностью или частично какую-либо национальную, этническую, расовую или религиозную группу как таковую". Если геноцид, как вытекает из логики самого термина, преступление против "национальных, этнических, расовых сообществ", почему туда включена и "религиозная группа", которая образуется совсем по другим признакам? (Норман Неймарк. Геноциды Сталина. М., 2011)
Второе. Даже с такой формулировкой конвенция негласно оставляла за государством право истребления любой другой группы – политической, экономической, социальной или культурной – если она не выделяется по национальности, биологическим характеристикам, этнической принадлежности, либо религиозным верованиям (Ив Тернон).
Третье. Согласно конвенции, от иных тяжких преступлений, связанных с массовыми убийствами, геноцид отличает наличие "особого намерения" по уничтожению той или иной группы населения. В случае отсутствия подобного намерения массовое истребление людей не считается геноцидом. Следует отметить, что ни в определении Рафаэля Лемкина, автора самого термина, ни в резолюции ООН от 11 декабря 1946 года категории намерения не было. Она появились позже.
Четвертое. Расхождение исходной концепции геноцида и текста конвенции было разительным. Это произошло под прямым вмешательством великих держав, за которыми в прошлом имелись свои "грехи". Определения в статьях II и III исключают ряд преступлений из понятия геноцида, в частности, уничтожение экономического класса, политических партий, социальных сообществ. Заключительный акт также подсказывал способ буквоедских уверток, даже обозначил незащищенные группы населения и как бы указал государствам, какие группы могут преследоваться безнаказанно.
И получилось, что термин "геноцид" не стал определять то, что был призван обозначать изначально. Он делает убийство обыденным явлением и притупляет ужас. Слово, изобретенное для обозначения преступления, как бы допускает невежество преступника, и юрист поощряет научное заблуждение, которое он призван опровергнуть.
Было сотворено рациональное, "идеальное" преступление, когда убийца фабрикует алиби и является себе единственным судьей, – преступление, ставящее все с ног на голову: жертву объявляют виновной и заставляют оправдываться. Исключительное хитроумие этого преступления состоит и в том, что геноцид осуществляется под другими наименованиями и заметает следы (Ив Тернон).
Такая вот "наука" о геноциде. Как говорят эксперты, в конвенции заложена не научная истина, а компромисс между правом и политикой. Причем это был компромисс не в лучшем понимании слова, поэтому конвенция не смогла раскрыть сущности данного преступления. По иронии судьбы многие великие державы начали ратифицировать документ лишь в начале 1970-х годов, последними это сделали США – в 1988 году. На практике конвенция начала выполняться лишь в 1990-е годы. И этот раздел международной юриспруденции, по мнению многих экспертов, остается "серой зоной" права.
"Поставщики" геноцида
По мнению Ива Тернона, на протяжении пяти веков, вплоть до недавнего прошлого главным "поставщиком" геноцида был колониализм: это он изгонял народы с их территорий и переселял их. Политика полного истребления чаще считалась бесполезной и бессмысленной. Уничтожая источник рабского труда, колонизатор подрывал собственную экономику. В большей степени завоеватели неосознанно ускоряли вымирание туземцев. Когда они, доведенные до полного отчаяния, боролись за выживание, "миротворцы" прибегали к кровопролитию, разорению, изгнанию аборигенов на другие территории, вселяли страх, чтобы ускорить порабощение.
Колонизаторы действовали по логике доктрины завоевания (conquest doctrine), когда земля туземцев отнимались по усмотрению завоевателя в пользу его собственных подданных. Была также изобретена доктрина открытия (discovery doctrine), которая использовалась с целью лишения туземного населения права собственности на землю. Согласно ей, вновь открытые земли переходили в распоряжение правительства, чьи подданные открыли эту территорию, что особенно широко практиковалось в отношении индейцев.
У колониализма была еще одна общая особенность – порочная ментальность "цивилизатора". Тернон писал: "Европеец был настолько уверен в своем превосходстве, что даже не воспринимал туземцев как представителей одного с ним биологического вида. Он просто не задавался вопросом о человеческой природе аборигенов. Колонизатор, будь он завоевателем или переселенцем, относился к туземцам как к дикарям, неспособным воспринять цивилизацию".
После колониализма практика массовых убийств изменила свое лицо и стала многоликой, она уже использует высокотехнологичное оружие. По словам Тернона, нынешние масштабы геноцида угрожают уже самому выживанию человечества.
Первоисточником геноцида он называет нетерпимость одного человека к другому. "Человек – единственный в природе вид, уничтожающий себе подобных, – пишет он. – У животных существует инстинкт, предохраняющий их от этого самоубийственного поведения – уничтожения особей своего биологического вида. Расизм, национализм, религиозный или идеологический фанатизм – вот способы, которыми цивилизованное человечество создало искусственное разделение внутри своего вида. Все это обрело черты навязчивого невроза, переходящего в паранойю".
Преступником при геноциде, по мысли Тернона, всегда является государство. Просто массовое уничтожение людей государством различными способами камуфлируется. Ложь, увертки, искажения, фальсификации – все идет в ход, чтобы отрицать наличие геноцида для того, чтобы продолжать его осуществлять.
Но и бóльшая часть мировых интеллектуалов, взращенных в духе патологической подозрительности, неспособна пока адекватно оценивать масштаб и глубину преступлений, совершаемых от их имени. Вместо этого они трактуют геноцид как "неизбежную жертву в борьбе за светлые идеалы будущего" или прибегают еще к каким-нибудь чудовищным фальсификациям (Джеймс Петрас).
Эсенбай Нурушев
Окончание здесь.
