Бишкекские врачи два часа игнорировали умирающую в ординаторской женщину?
Первый приступ. Рекомендация не ложиться в государственную больницу
- Предыстория начинается еще в июне этого года. Тогда мне стало плохо с сердцем, и мы вызвали "103". У меня было тяжелое предынфарктное состояние, но госпитализировать они меня не стали. У них самих не было ничего для реанимации, и в тот день дежурила (принимала больных, поступающих по линии скорой. - Прим. Kaktus.media) больница, расположенная на ул. Фучика. Врачи скорой сами сказали, что туда мне ехать не рекомендуют, и предложили обратиться в частную клинику. С этого все началось.
Меня забрали в частный медцентр, где, как оказалось, работают все те же врачи, что и в Национальном центре кардиологии им. Миррахимова. Две недели меня держали в реанимации, но как-то улучшить состояние не смогли. Главврач тогда сказал, что я - пациент не их профиля и меня надо переводить в "миррахимовку".
Переводили меня туда с трудом. Сначала выписали от частников, потом я бегала в поликлинику, получала направление, проходила согласование. В итоге меня приняли и, пролечив две недели, выписали с улучшениями, порекомендовав продолжать лечение по месту жительства и прийти повторно спустя три месяца.
Второй приступ. Лечащий врач предлагает приехать для госпитализации
Все это время я принимала назначенные мне гормональные препараты. Но 26 ноября, в воскресенье, мне вновь резко стало плохо. Приехала скорая, врачи сказали, что мне необходимо лечь в реанимацию, но, обзвонив все больницы города, выяснили, что нигде нет мест. У самих врачей "103" не работал кардиоаппарат. Сказав, чтобы я принимала свои лекарства, уехали. Добавили, чтобы попробовала вызвать их завтра.
Всю ночь я сбивала давление, дочь дежурила возле меня. На следующий день, в понедельник, я позвонила врачу С. Т., которая лечила и наблюдала меня в "миррахимовке". Сказала, что мне совсем плохо, и услышала в ответ: "Приезжайте, мы снимем эхо- и электрокардиограммы, и, если есть показания, я вас госпитализирую". Дочь меня повезла.
"У вас сейчас будет инфаркт"
Мне было по-настоящему плохо. Слава богу, в кабинет ЭКГ мы попали без очереди: видя, что дочь буквально тащит меня на себе, люди пропускали.
Потом я увидела глаза женщины, которая делала кардиограмму, и услышала: "У вас сейчас будет инфаркт. Вам срочно нужно в реанимацию, иначе вы умрете".
При этом никто не вызвал помощь, чтобы поднять меня со второго этажа на пятый, где располагается реанимация. Я пошла сама. Как только я вышла из лифта, потеряла сознание.
Врачи занесли меня в ординаторскую, положили на кушетку. Прибежала С. Т., брызнула мне нитроглицерин и отправила дочь за аспирином, потому что в самой больнице его не было. И она тоже говорила о том, что меня нужно срочно реанимировать. Но в ответ на просьбу положить меня в реанимацию я услышала, что сегодня не их приемный день и по протоколу не положено принимать в реанимацию больных, которые пришли "с улицы", без соответствующего оформления.
С. Т. пыталась вызвать скорую прямо к ним в больницу, чтобы меня увезли куда-нибудь еще, предлагала мне уйти домой и вызвать скорую самостоятельно, чтобы меня потом привезли либо к ним, либо в другую больницу.
"Я умирала, а врачи ходили мимо, смеялись..."
Ее звонки в "103" успехом не увенчались. С. Т. тогда говорит: "Вас срочно надо капать (ставить капельницу. - Прим. Kaktus.media)". Я отвечаю: "Пожалуйста, прокапайте, я все оплачу, мне нужен нитроглицерин, мне нужны сердечные препараты". Она говорит: "Вы понимаете, что вас надо капать минимум 12 часов, а может быть, даже три-пять-семь суток. Это делают только в реанимации, я не беру на себя ответственность". Услышав это, я ответила, что в таком случае буду умирать прямо здесь, в их кабинете.
С. Т. ушла, насколько я понимаю, она побежала договариваться с реанимацией, очень нервничала.
Я лежала в ординаторской два с лишним часа. Там ходили врачи - мимо ходили! - смеялись, разговаривали по телефону, кто-то сидел в интернете. Я умирала, а рядом ждала моя дочь.
Потом вернулась С. Т., она сообщила, что в реанимации мест нет, что меня там не берут и из начальства никого нет. Вновь повторяла, что она не может взять на себя ответственность. Сказала: "Вы либо сейчас умрете, либо езжайте к частникам. Да, это очень дорого, но иначе вы умрете, а я вам ничем не могу помочь".
Моя дочь позвонила в ту частную клинику, где я уже лежала. Они приехали с носилками. Как меня увозили, я не помню, очнулась уже у них в кардиоцентре. Трое суток меня прокапывали.
Вновь протокол
Неделю я пролежала у частников, заплатила 30 тысяч сомов. Выписали меня не потому, что пролечили, а потому, что сделали все, что могли. Улучшения были, но состояние в целом - плохое. Доктор объяснил, что их центр - реанимационный, все, что они могут - это снять острое состояние. А дальше пациент должен переводиться в лечебное учреждение по профилю. Мне сказали переводиться в "миррахимовку", поскольку необходима консультация специалистов сразу нескольких профилей.
Но там меня вновь не приняли. Согласились, что в моем состоянии нужна срочная госпитализация, но протокол предусматривает, кроме как на скорой, я могу поступить к ним, лишь придя сначала в свою поликлинику, которая должна меня направить в поликлинику Национального центра кардиологии, а та уже перенаправить в конкретное больничное отделение. Я уже не могла даже сидеть, дочь положила меня в такси и увезла домой.
"Дело не в деньгах. Мы просто хотим жить"
В первый раз, еще тогда, летом, в "миррахимовку" меня не хотели брать, утверждая, что у них нет мест. Спасибо врачу поликлиники, которая на всех накричала, поскандалила - благодаря ей меня приняли. Я ничего ей не платила, просто она поступила как настоящий человек, врач.
Вы не представляете, какой у меня был шок, когда я зашла в отделение и мне... предложили взять палату на выбор. Отделение больницы, в которой "не было мест", стояло практически пустое.
Из-за этого я тогда две недели лежала у частников. Это дорого, но, знаете, дело ведь не в деньгах. Просто мы все хотим жить. Мне 61 год, и я еще не считаю себя неработоспособной, мне хочется и с дочерью, и с внуками еще пожить.
У меня три сердечные патологии плюс онкологическое заболевание в анамнезе, и у меня такое ощущение, что государственные врачи меня просто отфутболивают. Такое ощущение, что им запрещают брать тяжелых больных.
Два года назад я была в России, в Краснодарском крае. Тогда мне ведь тоже стало плохо - прямо на остановке. Я вызвала скорую, приехал реанимобиль, приехали врачи с кислородом, отвезли меня в больницу. В их реанимации тоже не было мест, я лежала на каталке, но меня капали, мне оказали помощь. А здесь я, уроженка Кыргызстана, не могу получить помощь.
У нас же еще три больницы принимают сердечников, не только Наццентр. К одной из таких больниц - шестой - я приписана. Но и там меня не берут, когда видят список моих заболеваний. Все больницы от меня отказываются и направляют только в учреждения республиканского уровня, потому что у них возможности более широкие. А в Национальном центре кардиологии меня даже не обезболили. Я могла бы там умереть, и тогда бы, конечно, был сильный резонанс...
Комментарий директора Национального центра кардиологии и терапии им. Миррахимова по данному случаю читайте тут.
